– И кажется мне, жена моя, что не Анвара-лекаря следует нам звать, – закончил свой рассказ Шахземан. – А призвать отряд охраны и привести сюда эту «желанную женщину», которой обещана жизнь жены принца.
В глазах Герсими заплескался страх.
– Должно быть, это вовсе не женщина, муж мой. Мне тоже ведомы истории о семенах Зла, которые таким образом входят в наш мир. Боюсь лишь, что одних моих сил не хватит для того, чтобы уничтожить эту страшную силу.
– Ты не одна, малышка, – нежно прошептал Шахземан. – Рядом я, где-то, надеюсь, всегда присутствует, пусть и незримо, твоя поистине великая матушка. Но есть еще и заговоренное холодное железо – страшная клетка, которая некогда смогла удержать джиннию-злодейку…
Герсими вспомнила, как несколько дней назад Шахразада поведала ей о том, как джинния эта забрала силы и молодость у красавца принца, превратив его в горбуна.
Шахземан тем временем уже отдавал распоряжения. Герсими заметила, что муж все чаще поглядывает на задремавшего брата и старается говорить как можно тише.
– Должно быть, мой муж и повелитель боится потревожить сон брата, – прошептала Герсими. Сейчас у нее не хватило сил улыбнуться тому, что уроки Шахразады все же не прошли даром.
Она стояла у распахнутого в сад окна. Ночь была бархатно-теплой, но девушке казалось, что вокруг – ее зимняя родина и холодный ветер выдувает остатки самой жизни из ее слабеющей души.
Грохот, раздавшийся вскоре, возвестил, что Шахземан возвращается. О, конечно, грохотали не его, юного принца, башмаки, а состоящая из нескольких частей кованая клетка, похожая на птичью. Хотя вряд ли кому-то из любителей птичьего пения придет в голову сажать соловья за прутья, утыканные толстыми шипами, к тому же направленными внутрь.
– О Аллах великий и всемилостивый, ну что за шум… – едва слышно простонал Шахрияр, с трудом раскрывая глаза. – Я только что уснул… Как смеете вы, ничтожные, тревожить покой наследника?
Последние слова были едва различимы.
– Должно быть, силы покидают его быстрее, чем я смел опасаться, – прошептал Шахземан прямо над ухом Герсими. От неожиданности девушка вздрогнула.
– Ты напугал меня, супруг мой, свет жизни моей.
– Ого, оказывается, Шахразада отличная наставница, – улыбнулся жене Шахземан. – Как я раньше не догадался нанять ее – учила бы меня хорошим манерам, достойным царедворца… Быть может, я бы тогда не поспешил жениться…
Герсими улыбнулась. О, она прекрасно видела, что Шахземан пытается за неуклюжей шуткой спрятать свою озабоченность.
– Любимый, я бы все равно нашла тебя.
Юноша улыбнулся, но улыбка вышла кривоватой. От этой странной, такой непривычной для ее мужа улыбки мысли Герсими приняли совсем иное направление.
– Что принесли сюда слуги? Что это за страшные шипы?
– О, это долгая история, моя греза. Некогда из этих страшных прутьев была сложена клетка, которая смогла пленить джиннию, посмевшую наложить проклятье на наследника древнего рода. Сказку эту я расскажу тебе не сегодня. Мне вполне достаточно знать, что это заговоренное железо по-прежнему хранит магические силы – не зря же властитель далекой страны отдал клетку в нашу Магическую Палату.
Герсими подошла ближе. Потоки холода стали ощутимее – так дует из неплотно прикрытой двери, когда там, вне дома, студеная зимняя ночь и буран только начинает набирать силу.
Девушка не решилась прикоснуться к длинным шипам: ей отлично было видно, что они ничем не смазаны и время от времени вокруг их кончиков пляшут черные сияющие искры.
– Аллах великий, – прошептала девушка, – что это?
И вновь Шахразады не оказалось рядом, чтобы порадоваться успехам своей ученицы.
«Твой муж прав, дочь моя, – услышала Герсими шепот прекрасной Фрейи. – Это ловушка для черных чар. Однако, боюсь, ей не справиться с тем злом, от которого пытается избавиться смелый Шахземан. Даже моих сил, думаю, не хватит для этого…»
«Но тогда принц Шахрияр умрет… – Герсими так привыкла к неожиданным появлениям своей матери, что вовсе не удивилась тому, что слышит ее голос. – Как же быть?»
«Принц Шахрияр все равно умрет, как умрут почти все, кто стоит сейчас на коврах в этой комнате. Так стоит ли оттягивать неизбежное?»
«Ах, матушка, как я иногда боюсь тебя! И твоего всеведения боюсь…»
«Нет, малышка, я вовсе не всеведуща. Просто это свойственно смертным – умирать. И так удивительно, что они, зная об этом, все же отчаянно хватаются за тоненький стебелек жизни».
«Ма-атушка…»
«Я помогу твоему мужу, девочка. Но и ты должна будешь помочь мне. Думаю, что магические силы, которые некогда даровала тебе моя матушка, сегодня понадобятся как никогда».
– А потому, дочь моя, – договорила Фрейя, выступая из полумрака, – соберись с духом.
– Дорогая матушка! – воскликнул Шахземан. – Я знал, что в трудную минуту ты обязательно появишься!
– Льстец, – ласково улыбнулась Фрейя. – Ну разве я могу оставить вас в беде, дети мои? К тому же беда сия столь велика, что в одиночку вы не справитесь. Сил одной только магической клетки не хватит, чтобы спрятать то зло, которое внес по недомыслию в этот мир твой старший брат, сын мой.
В голосе Фрейи прозвучало равнодушное всезнание, сильно напугавшее теперь уже и Шахземана. Но и мужества юноше было не занимать.
– Но я сделаю все, чтобы избавиться от этого зла.
– Ах, люди, как же я удивляюсь всегда этому! И как вас люблю за это, – снисходительно улыбнулась Фрейя. – Да будет так! Все силы, что есть у нас, соберем мы во имя этой цели.
«Сколь бы смешна она ни казалась…» К счастью, эти слова смогла услышать только Герсими.
– А теперь призовем зло сюда!
Шахземан, должно быть, думал, что сейчас посреди комнаты появятся страшные черные тучи, откуда выступит… Но что должно было выступить из туч, принц не знал. А потому несказанно удивился, когда Фрейя просто распахнула плотно закрытые двери и негромко произнесла в черноту коридора:
– Змея-краса, любовь-забава… Приди на мой зов та, что родилась от черных звезд и алых небес, та, чья жизнь есть всеобщая смерть… Та, которая никогда не умрет, ибо никогда не жила…
Нет, не раздался гром, не вспыхнула молния. Даже звука змеиного шипения не услышали стены дворца. Просто на пороге малого зала появилась девушка яркой красоты в весьма скудном одеянии. Она недоуменно оглядывалась, должно быть, не понимая, какая сила призвала ее сюда. Наконец ее взору предстало нечто знакомое.
– Шахрияр… Мой принц, – прошептала она, опускаясь на колени перед дремлющим стариком, в которого с необыкновенной быстротой превращался Шахрияр.
