— Ты прибег к насилию, потому что вообще имеешь к нему склонность, — с отвращением сказал Хок. — Оно нравится тебе, как иным мужчинам нравится выпивка. Ты проявил насилие даже по отношению к женщине…
Это замечание породило такую бурю вздохов и восклицаний, что окончание фразы потонуло во всеобщем шуме.
— Тихо! — крикнул один из старейшин. — Успокойтесь!
— Так оно и было, — продолжал Хок, показывая на Авриль. — Когда она попыталась защитить подругу, Торолф ударил ее так, что сломал ей челюсть.
Толпа снова взорвалась. Авриль, тревожно переводившая взгляд с одного говорившего на другого, поняла, что разговор каким-то образом коснулся ее.
— Что вы сказали? — спросила она, испуганно глядя на Хока широко открытыми глазами. — Что происходит…
— Мое слово против их, — перебил ее Торолф. — Келдан признал, что в тот момент, когда он вмешался, брюнетка была в моих руках. Меня хотят оклеветать. Я требую, чтобы моя претензия на эту женщину была признана справедливой, — он указал на англичанку, которая, дрожа всем телом, продолжала безостановочно шептать молитвы, — или чтобы Келдан вернул мне женщину, которую украл у меня.
Келдан застыл как громом пораженный — то, что у него могут отнять его прелестную маленькую брюнетку, неприятно удивило его.
Хок немедленно бросился на помощь другу:
— Майн элдре, у вас есть больше, чем два наших честных слова против слова Торолфа: у вас есть два свидетеля. — Он поочередно указал на Авриль и ее подругу. — Спросите самих женщин. Они не поняли, о чем здесь говорилось, и у них нет причин лгать насчет поведения Торолфа.
Старейшины, собравшись в кружок, обсудили это предложение. Один из них, говоривший по-французски, подошел к девушке Келдана. Келдан тут же вернулся на место и по-хозяйски встал рядом с ней.
— Нам нужна ваша помощь, мадемуазель, — ласково, с поклоном, сохраняя приветливое выражение лица, обратился к ней старейшина. — Скажите мне, будьте столь любезны, как ваше имя?
Девушка была немало удивлена тем, что к ней обращаются на ее родном языке. Она вопросительно взглянула на Авриль.
Авриль решительно мотнула головой, она не считала возможным помогать им в чем-либо. Хок бросил на нее сердитый взгляд.
Но брюнетка, судя по всему, не видела никакого вреда для себя в том, чтобы сообщить свое имя.
— Ж-жозетт, — слегка запнувшись, ответила она.
— Благодарю вас, Жозетт. А можете ли вы мне сказать, когда впервые увидели в Антверпене этого человека? — Он указал на Торолфа.
Жозетт съежилась, невольно отшатнулась от уставившегося на нее черноволосого гиганта и тут же наткнулась на Келдана, который покровительственно обнял ее за плечи, против чего она, впрочем, не возражала.
— Когда… когда он схватил меня. — Она заметно вздрогнула. — На ярмарке.
— А до того вы его не видели? Она тряхнула головой:
— Нет.
— Мы бы заметили мужчину такого роста, — вставила Авриль. — Ему не так просто затеряться в толпе.
— Не прерывайте, — сделал ей замечание Хок, но тут же сообразил, что сам поступил точно так же, вступив в разговор без приглашения, чтобы защитить друга.
— Ничего, Вэлбренд, я и ее охотно выслушаю, — остановил его старейшина. — Скажите мне, мадемуазель, Торолф вас ударил?
— Да, он… — Авриль запнулась, поднеся руку к щеке и глядя на массивные кулаки Торолфа. — Он ударил меня так сильно, что я упала. Боль была такая, что я думала, у меня челюсть…
— К счастью, все обошлось, — закончил за нее Хок.
— Благодарю вас, милые дамы. — Поклонившись каждой, старейшина вернулся к остальным старейшинам, чтобы перевести им ответы девушек. Торолф нетерпеливо ждал.
Авриль неподвижно стояла, не отнимая пальцев от щеки.
— Но у меня была сломана челюсть, — прошептала она. — Я уверена. Он ударил меня после того, как я его ранила. — Быстро моргая, она посмотрела на правую руку Торолфа. — Ножом.
Хок замялся, стараясь придумать, как бы ей все это объяснить. Торолф стоял достаточно близко, чтобы она могла видеть, что у него на руке нет никакой раны.
Кожа была абсолютно гладкой — никакого шрама, даже следа.
— Вероятно, рана была не так серьезна, как вам показалось, — небрежно заметил Хок.
— Но она 6ыла! — настаивала Авриль. — У меня все платье пропиталось его кровью…
— Были сумерки. — Утром Хок сжег ее платье, надеясь, что она забудет об этой детали происшествия. — В это время суток тени порой играют с нами удивительные шутки.
— Но…
— Тише! Старейшины приняли решение.
Авриль затихла — скорее от удивления, как догадался Хок, чем от желания выказать послушание. Эта маленькая вспыльчивая мадемуазель была весьма наблюдательна и очень быстро соображала, что к чему.
Пока старейшины снова занимали свои места, она даже догадалась взглянуть на свою ладонь, порезанную осколком стекла час назад в его доме.
Ладонь полностью зажила. От пореза не осталось и следа. Ни крови, ни шрама, ни даже царапины.
Не веря своим глазам, она беззвучно произнесла: «Ой».
Если бы ей пришло в голову проверить, она бы увидела. что и следы от ее ногтей у него под глазом исчезли, подумал Хок.
К этому ей придется привыкнуть в се новой жизни на Асгарде.
Как и ко многому другому.
— Мы приняли решение, — объявил Эрик. — Стилле. Да будет мир среди нас.
Настороженная тишина воцарилась в толпе. На сей раз дядя Хока не стал предаваться многословным рассуждениям, а лишь кратко сообщил о решении совета:
— Келдан действительно совершил ошибку, взяв женщину, которую Торолф уже держал в руках. — У Келдана из горла вырвался странный булькающий звук, у Хока — проклятие. — Однако Торолф допустил более серьезное нарушение правил, — продолжал Эрик. — Он убил стражника, вместо того чтобы дождаться, пока девушка останется одна. Он безответственно спровоцировал насилие, подверг опасности жизни своих спутников и рискованно привлек нежелательное, опасное внимание к мирному народу Асгарда.
Торолф метнул бешеный взгляд на Хока и Авриль — казалось, ослепленный яростью, он готов немедленно убить обоих за то, что его снова переиграли.
Без единого слова, повинуясь инстинкту защитника, Хок заслонил Авриль собой.
— Женщина по имени Жозетт остается с Келданом. — объявил Эрик, — а Торолфу отказано в праве на женщину которую взял для себя Бьорн.
— Нет! — завопил Торолф, не веря своим ушам. — Я рисковал в этом путешествии так же, как и все. Что же, в результате мне оставаться ни с чем?
— Будь благодарен, что понес столь легкое наказание, — ледяным голосом ответил один из старейшин и холодно взглянул в его обескураженное лицо. — И избави тебя боги впредь навлечь на себя наш гнев. То, что ты позволил себе насилие по отношению к женщине, доказывает, что ты недостоин быть мужем. — Женщина Бьорна вольна сама выбрать себе пару среди неженатых асгардцев. Но тебе, Торолф, она не достанется.
