– Ну как? Разве это не прекрасно?
– Что-то мне подсказывает, что вам не захочется услышать, что я на
самом деле думаю обо всем этом.
Она сунула коробку мне в руки и пошла вперед твердым шагом. Я
задержал ее:
– Прошу скажите мне, дорогая. Я как-нибудь справлюсь с
комплиментами. Обещаю, я не позволю себе зазнаться.
Она закатила глаза:
– Я не собиралась петь вам дифирамбы, лорд Коллин.
Чтобы мы могли поговорить наедине, я отвел ее в сторону:
– Это все для вас. Я думал, вам понравится.
– Если вы думали, что мне это понравится, тогда вы меня совсем не
знаете.
Ее слова неприятно задели меня:
– Но…
Я оглядел сверкающий сад. Игра света от костров и свечей придавала
ему романтики. Как это могло не понравиться?
Она смотрела на меня.
– Извините, – сказал я грустно.
После всего того, что она говорила, я должен был понять, что ей не
понравится демонстрация богатства. Почему я не понял это раньше? Я мог
бы организовал что-то попроще.
– Кажется, когда дело доходит до вас, я никак не могу угадать. Все, что
я делал, чтобы заслужить ваше одобрение, до сих пор оборачивалось полным
провалом.
Она изучала мое лицо, складки на ее лбу разгладились, взгляд
смягчился:
– Не все.
Что-то в ее выражении и тоне пробудило во мне новую надежду.
– Мне понравилось вчера молиться с вами в часовне, – сказала она, опустив взгляд, словно ее признание смутило ее. – Я давно уже не молилась в
часовне и не причащалась.
Хотя я имел возможность молиться каждый день, но должен был
признать, что вчерашняя молитва мне тоже понравилась.
– И мне понравилось наблюдать, как вы принимали своих людей
сегодня в зале, – продолжила она. – Вы внимательно слушали их, были
справедливым и милосердным.
Огонек надежды разгорелся в пламя. Может быть, я все-таки доказал, что не был таким уж ничтожным.
– Я радуюсь простым вещами. Но это… – она подняла голову и обвела
рукой вокруг, указывая на столы и пруд. – Это слишком, Коллин.
– Значит, осознание того, что вы благородного происхождения не
пробуждает в вас желание вернуться к этому образу жизни?
Она медленно и грустно покачала головой:
– Нет. Нисколько.
Я вздохнул:
– И вы собираетесь вернуться к своему благородному занятию грабить
богатых несмотря ни на что?
– Боюсь, что даже если бы я желала другого, у меня нет выбора.
Я хотел спросить, почему и, наконец-то докопаться до всего, что
произошло с ней в прошлом, которое загнало ее в лес. Но к нам подошли
гости и нарушили наше уединение. Джулиана мило улыбнулась и стала
исполнять роль леди Элеоноры Делакруа. Тем не менее, в течение всего
вечера мои мысли продолжали возвращаться к ней снова и снова, пытаясь
найти способ заставить ее передумать и остаться.
Почему-то я отчаянно надеялся на это.
Кто-то мягко постучал в дверь, и я отошла от окна. Каждую ночь после
того, как я гасила свет, и миссис Хиггинс засыпала на матрасе около моей
кровати, я поднималась, открывала окно, и вглядывалась в темноту леса, который обнимал замок, тем самым напоминая себе о другой жизни, о моих
друзьях, которые сейчас спали на твердой земле, уставшие, замершие и
голодные. Окруженная богатством, я не хотела ни на минуту забывать о той
жизни, которая ждала меня через два дня.
Легкий стук повторился. Я поспешила к двери, чтобы миссис Хиггинс
не проснулась. Держа в руке охотничий нож, который всегда был при мне, я
открыла дверь и увидела Коллина.
– Я наконец-то понял, что вам может понравиться, – прошептал он, озорно улыбаясь.
– Если это не честное состязание с луками и стрелами, то я сильно
сомневаюсь, что мне это понравится, – возразила я, открывая дверь шире.
– Пойдемте со мной. – Он взял меня за руку.
– Я не могу. – Я отстранилась и посмотрела на свою ночную рубашку.
Он протянул мне тяжелый плащ с меховым капюшоном.
– Накиньте.
Я все же колебалась:
– Ну не знаю… уже далеко за полночь.
– Только не говорите, что Бандит в плаще напуган, – поддразнил он.
Я схватила плащ и набросила его на плечи.
– Нет, конечно. Я ничего не боюсь.
– Ничего? – Он ухмыльнулся, словно молодой юноша, добившийся
своего. – Трудно поверить, что вы ничего не боитесь.
– Да, ничего.
Я вышла в коридор. Мерцающий свет факела отбрасывал грозные тени
на каменные стены пустынного прохода. Я лишилась страха в тот день, когда
нашла останки моего отца в канаве. Гнев вытеснил страх, и я никогда не
позволю ему вернуться.
– Я считаю себя смелым человеком.
Коллин встал рядом со мной и повел вперед.
– Но даже смелые люди иногда боятся. Иногда страх может защитить
нас от глупости или безрассудства.
Я не ответила. У меня было чувство, что Бульдог согласился бы с
Коллином. Мой друг много раз упрекал меня за безрассудство. Но Коллину
об этом знать необязательно. Я молча поднималась за ним по спиральной
лестнице самой высокой башни замка. В конце нас встретил холодный
ночной воздух. Плотнее укутавшись в плащ, я бросилась к зубчатой стене и
заглянула в одну из бойниц в темную пропасть, бесконечно распростертую
подо мной. Осколок луны освещал пейзаж, и мое сердце замерло от такого
великолепия. Коллин стоял рядом со мной.
– Наверное, днем этот вид особенно впечатляет, – тихо сказала я с
благоговением.
– Да, вы правы. – Он уставился в пространство.
Мы долго вместе молчали, в темноте всматриваясь на очертания домов
и сараев деревни. Наконец, порыв холодного ночного ветра ударил мне в
лицо, угрожая сорвать капюшон. Я вздрогнула. Колин одной рукой обнял
меня за талию и притянул к себе, через меховой плащ, заставляя ощущать
тепло его тела. Я не стала сопротивляться.
Мы продолжали молча стоять и глядеть на залитый лунным светом
пейзаж. Миллионы звезд до горизонта простирались над головой. Я глубоко
выдохнула и прислонилась к Коллину. Он, молча еще крепче прижал меня, словно боясь потревожить словами красоту момента.
Чувство покоя охватило меня. Каково это, жить вот так? Не бороться, жить в покое? Иметь мужа? И детей? Я никогда не думала о браке. Все
время, прячась и скрываясь, не остается времени на такие мысли. Но, стоя в
крепких объятиях Коллина, я почти поверила, что это может случиться и со
мной. Может быть, я когда-нибудь найду такого же доброго, как Коллин. Но
я не смогу выйти замуж за Коллина. Я поежилась от этой мысли, жар
растекся по мне и кровь прилила к лицу.
Он ослабил объятия и осторожно развернул меня:
– Я подумал, что вам, возможно, понравится полуночный пикник.
В центре башни, на толстой медвежьей шкуре стоял поднос с
фруктами, сыром и пирогами и дымящиеся кружки с горячим элем. В
металлической огромной чаше красным пламенем горел маленький костер. А
возле двери стоял управляющий Коллина, Уильям, который что-то пролил на
свой плащ и теперь неуклюже вытирал его.
– Ну как? – Спросил Коллин, наблюдая за моим лицом и ожидая
реакции.
Я улыбнулась:
– Это прекрасно.
Он потянул меня в сторону костра:
– Прекрасно. Я рад, что вам нравится. Если бы вам и это не
понравилось, мне пришлось бы броситься с башни.
Я засмеялась и опустилась на шкуру:
– Я отвыкла получать удовольствие от жизни.
– А вы получаете удовольствие от моей компании?
– Вы хороший.
– Всего лишь хороший, миледи? – Спросил он, опускаясь рядом со
мной, укладываясь на бок и облокачиваясь на один локоть. В его глазах
бегали веселые искорки.
– Полагаю, вы не дадите мне расслабиться, пока я не признаю, что мне
