— Достаточно. Не надо опустошать лужайку.
Виктория встала и помогла няне подняться на ноги.
— Проводить вас до дома?
— Боже упаси, дитя мое. Я знаю дорогу. И я не ошибусь, если скажу, что если ты вскоре не вернешься, то в доме поднимется переполох.
Виктория вздохнула, признав ее правоту:
— Ровена будет волноваться. И Пруденс тоже.
— Это девочки, с которыми ты стояла у часовни?
— Ровена — моя сестра. Та, что темненькая, в шляпке. А другая — это моя кузина Элейн.
— А где же была Пруденс?
Виктория насупилась, вновь охваченная негодованием.
— Пруденс не разрешили пойти.
— А, вот оно что.
Няня Айрис не стала расспрашивать, а Виктория — объяснять.
— Ну что же, ты милая девушка, и я буду рада, если ты меня как-нибудь навестишь. Я очень любила твоего отца.
— С удовольствием. Где вы живете?
— В маленьком коттедже по эту сторону Бакстона. Спроси любого, тебе покажут.
Повинуясь порыву, Виктория обняла пожилую женщину.
— Спасибо. Как сумею — сразу приду.
— Очень хорошо. И знаешь что, Виктория? — Она вдруг заговорила серьезно, и девушка вскинула голову.
— Да?
— Не ходи по этому лесу одна. Он не особо приветлив к таким юным барышням.
Не успела Виктория спросить почему, как старая женщина повернулась и шустро заковыляла прочь.
* * *
— Здесь все работают. — Стряпуха — главная повариха — швырнула Пруденс тряпку. — Помоги Сюзи надраить кастрюли.
Пруденс недоуменно посмотрела на тряпку в руке. Она хотела только чая. Утро обернулось кошмаром. Миссис Харпер разбудила ее ни свет ни заря, хотя Пруденс знала, что пройдет еще несколько часов, прежде чем Ровене или Виктории что-нибудь понадобится. Но ее отправили помогать Сюзи чистить морковь и лук для консоме; овощам предстояло весь день томиться на плите. Не успела Пруденс глотнуть чая, как экономка послала ее наверх разжечь камины в комнатах сестер. Затем пришлось бежать вниз, чтобы перекусить в зале для слуг.
Это помещение ничем не походило на шикарный Главный зал наверху. То, что оба назывались залами, было, видимо, чьей-то шуткой. Пол покрывал старый коричневый линолеум, а вокруг шаткого стола сгрудились такие же ненадежные стулья. Зал был жалок и мал — второстепенное место в доме, где кухня, наоборот, отличалась продуманной планировкой и современным стилем. Привезенная из Индии напольная плитка была надраена до блеска; одну стену целиком занимали огромная плита и фаянсовые раковины. Над плитой громоздился пузатый медный бак с краном — постоянный источник горячей воды.
Единственной дневной передышкой явилась помощь Ровене и Виктории — они переодевались к выходу, но даже это событие омрачилось тем, что сестры отправлялись проститься с отцом, а Пруденс этого не позволили, невзирая на ее безутешное горе.
И вот она таращилась на тряпку, не вполне понимая, чего от нее хотят. Ей никогда не приходилось чистить кастрюли и сковородки. Этим всегда занималась Кейти. Сюзи схватила ее за руку и потащила в моечную — грязную комнату без окон с двумя гигантскими раковинами.
— Давай покажу. Вдвоем мы быстро управимся.
Мышиного цвета волосы Сюзи были забраны в тугой пучок. Закатанные до локтя рукава бело-синей полосатой блузки обнажали руки, удивительно крепкие для миниатюрной особы. Сюзи была ниже и моложе Виктории — Пруденс не дала бы ей больше пятнадцати, — но делала свое дело толково и споро.
Сюзи поставила перед собой небольшую миску и смешала в ней белый садовый песок, соль, уксус и немного муки. Потом нанесла полученную пасту на стенку кастрюли:
— И трешь, вот так.
Она быстро растерла средство круговыми движениями.
Состроив гримасу, Пруденс зачерпнула горсточку пасты. Сюзи ободряюще кивнула:
— Да. А теперь натирай.
От соли и уксуса щипало руки, но Пруденс осторожно терла, пока Сюзи не вмешалась и не прижала ее руку к кастрюле.
— Нет, нажимай сильнее. Поэтому и чистят рукой, а не тряпкой, понимаешь?
И Пруденс терла что было мочи.
Кастрюля до того закоптилась, что девушке казалось невозможным ее отскрести, но когда дело было сделано, Пруденс испытала некоторое удовлетворение, видя, как тусклая кастрюля засияла свежим блеском.
— И так каждый день? — поинтересовалась она.
— Каждый чертов день, — мрачно подтвердила Сюзи. — Посмотри на мои руки.
Она вытянула ладошки. Те были маленькие и ловкие, но кожа покраснела, а суставы распухли.
— Выражения! — рявкнула Стряпуха из кухни.
Сюзи закатила глаза и продолжила скрести.
— Тебе нравится твоя работа? — спросила Пруденс.
— Я судомойка, — фыркнула Сюзи. — Как ты думаешь? Ниже некуда. — Она придвинулась ближе и прошептала: — Но я надеюсь когда-нибудь стать Стряпухой.
Пруденс не представляла жизни, где поварская должность являлась пределом мечтаний. С другой стороны, чем были лучше ее собственные желания? Она хотела одного: заботиться о близких. Может, когда-нибудь завести семью. То, что она хотела, не шло ни в какое сравнение с тем, чего она не хотела: остаться в одиночестве. Но Сюзи такая судьба не страшила, а ведь повара не вступали в брак.
— Что хорошего быть поваром? — спросила Пруденс.
— Платят намного больше. И целый день командуешь! — Последнюю фразу Сюзи выкрикнула через плечо.
— Я все слышу! — свирепо отозвалась Стряпуха, и девушки прыснули.
— Я здесь уже восемь месяцев. Тут неплохо. Кормят хорошо. У меня есть крыша над головой, я работаю на графа, а значит, помыкаю сестрами на выходных. Они обычные поденщицы в городе.
— Тебе нравится граф?
— Я его в глаза не видела. А с графиней говорила только раз, когда нанималась. Она сказала, что я подходящая деваха, и место было мое. Я так переживала!
Пруденс нахмурилась и заскребла посуду с удвоенным рвением. Как странно гордиться службой у графа, когда тот даже не удосуживается познакомиться с работниками.
Хотя Сюзи сказала, что вдвоем они управятся быстро, кастрюли тянулись вечно. Затем проснулись колокольчики на доске, и все засуетились.
— Они возвращаются со службы. — Стряпуха достала из шкафчика серебряные подносы. — Им захочется чая.
По узкой лестнице сбежала Гортензия. Пруденс видела камеристку лишь однажды, мельком, и отметила, что той не приходится носить уродливую форму. Сегодня француженка-брюнетка надела сшитый по последней моде саржевый костюм в черно-белую клетку, который подчеркивал ее великолепную фигуру.
— Тебя зовет мисс Ровена. Она в своих покоях. — Гортензия хлопнула в ладоши. — Rapidement![10]
