Кларинда оделась гораздо быстрее, чем рассчитывала, и выяснилось, что еще оставался целый час до того времени, как лорд Мельбурн должен был приехать к сэру Родерику. Девушка испытывала смущение и в то же время странное волнение при мысли о том, что снова увидит милорда. Он был ее противником, но было что-то захватывающее в их противостоянии.
Лорд Мельбурн мог поцеловать ее против воли, но он не мог заставить девушку сказать, в чем причина ее столь глубокой неприязни. Кларинда понимала, что его раздражал и озадачивал тот факт, что ему было неизвестно, что же она имела против него, и ее молчание, заставляющее его строить догадки, само по себе было утонченной местью.
По крайней мере, жизнь стала другой, нескучной и разнообразной, думала Кларинда, сбегая по лестнице.
Она решила прибрать в салоне, что частенько не делала горничная, и посмотреть, догадался ли Бейтс приготовить бутылку отборного бренди из запасов сэра Родерика.
Открыв дверь в салон, она замерла на месте, охваченная страхом. На коврике перед камином вместе с каким-то человеком стоял Николас.
— Добрый вечер, Кларинда, — сказал он.
Девушка почувствовала, что она сжалась от звука его голоса, от взгляда глаз, но постаралась гордо поднять голову.
— Почему вы здесь? — удалось вымолвить ей через некоторое время.
— Приехал повидать тебя, — ответил Николас. — Бейтс сказал мне, что ты переодеваешься к ужину, и я приказал, чтобы он не беспокоил тебя. Ты спустилась быстрее, чем я думал.
— Мы не ожидали вас, — сказала Кларинда, чувствуя, что высказаться более откровенно было бы неприлично перед незнакомым человеком.
Николас заметил ее взгляд, брошенный на мужчину, стоящего рядом с ним, и сказал:
— Джеральд, позволь мне представить тебе племянницу моего отца. Сэр Джеральд Киган — мисс Кларинда Вернон. Кларинда собирается стать моей женой.
Какое-то мгновение девушка не могла вымолвить ни слова, затем она произнесла, слегка запинаясь:
— Это не п…правда. Зачем вы говорите т… такие в… вещи?
— Потому что, оказывается, это все же правда, — ответил Николас. — Я приехал, чтобы забрать тебя, Кларинда. Сегодня вечером мы с тобой поженимся.
— Должно быть, вы сошли с ума! — воскликнула девушка. — Вы же прекрасно знаете, что я не выйду за вас замуж.
Николас посмотрел на нее.
— Я всегда предполагал, что тебя следует опасаться, Кларинда, но теперь твои интриги не имеют значения, ибо, когда ты станешь моей женой, поместье будет принадлежать мне и ты — тоже.
Кларинда набрала побольше воздуха.
— Послушайте, Николас, — сказала она. — Я знаю, что ваш отец лишил вас наследства, завещав Пайори и поместье мне. Но, уверяю вас, я не собираюсь оставлять его себе. Оно по праву ваше, и я намереваюсь отдать вам большую часть того, что оставляет мне дядя Родерик. Мне хотелось бы оставить лишь несколько коттеджей для пожилых служащих имения, получающих пенсию, и небольшой дом, называемый «Четыре конька». Все остальное ваше.
Николас скривил губы.
— Ты становишься весьма покладистой, Кларинда, когда тебя загонят в угол, но, будь уверена, мой способ лучше. Он снимет все споры по поводу того, кому отдавать распоряжения.
— Неужели вы действительно думаете, что я соглашусь выйти за вас замуж? — спросила Кларинда, и в ее тоне явственно прозвучала ненависть.
— Думаю, в дальнейшем ты будешь мне благодарна, — сказал Николас, и его голос прозвучал зловеще. — А ты как полагаешь, Джеральд?
Кларинда поспешно перевела взгляд на джентльмена, стоящего рядом с Николасом, словно ища у него поддержки.
Сэру Джеральду Кигану было лет сорок, и девушка подумала, что никогда раньше не видела такого развратного лица. Морщины под его глазами, а главное, их взгляд, сообщил Кларинде, какой бы неопытной она не была, что этот человек погряз в распутстве и пороках.
Девушка поняла, что с этой стороны ждать помощи нечего.
— Из мисс Вернон выйдет замечательная… жена, — произнес сэр Джеральд в ответ на вопрос Николаса. Перед словом «жена» он замялся, словно ему хотелось сказать что-то другое.
— Возьми свой плащ, Кларинда, — сказал Николас, — мой экипаж ждет на улице.
— Я не поеду с вами, — ответила девушка, отшатываясь назад, но Николас схватил ее за руку.
— А теперь послушай, Кларинда, — сказал он. — Сейчас ты поедешь со мной в пещеры. Полагаю, ты слышала про них.
Он почувствовал, что девушка напряглась, и заметил внезапный ужас в ее глазах.
— Когда наше собрание сегодня вечером завершится, я сделаю тебя своей женой, — продолжал Николас. — Большинство молодых женщин, посвященных в тайны нашего общества, не имеют счастья получить предложение вступить в брак. Но ты, разумеется, исключение, потому что ты наследница моего отца.
— Что вы такое говорите? — произнесла Кларинда тихим, дрожащим голосом. — Пустите меня, Николас, скажите, что вы шутите!
— Но я совершенно серьезен, — ответил Николас. — Никто не сможет отнять у меня то, что принадлежит мне по праву рождения. Нет, Кларинда, я не такой дурак, как это кажется тебе и моему отцу. Теперь же иди скорее, или ты предпочитаешь, чтобы я дал тебе снадобье. Полагаю, ты не очень-то сможешь сопротивляться, после того как я волью его в твое прекрасное горло.
С этими словами он показал на маленький флакон, который достал из кармана сэр Джеральд Киган. Это был флакон из темного стекла, в каких фармацевты обычно хранят яды. Кларинда в ужасе вскрикнула.
— Выбор за тобой, — сказал Николас.
Девушка почувствовала себя совершенно беспомощной. Это не может быть правдой! Этого не может быть на самом деле! Кто поможет ей? Она вспомнила, что на ужин должен был приехать лорд Мельбурн, но до его приезда Николас заберет ее отсюда силой.
— Выбирай, — резко приказал Николас, видя, что она колеблется. — Ты поедешь по своей воле, или нам придется везти тебя бесчувственную?
— Не… надо… снадобья, — выдавила Кларинда. — Я… поеду… с вами.
— Я так и думал, — заявил Николас с омерзительной улыбкой.
Он отпустил ее руку, и Кларинда затравленно оглянулась в поисках спасения. Губы Николаса скривились в усмешку:
— В свое время я неплохо бегал, хотя и не практиковался в последнее время. А если ты закричишь, зовя на помощь, то кто прибежит к тебе, кроме старика Бейтса, с кем я справлюсь без особого труда, или, быть может, хохотушки-горничной, которую я не успел совратить в свой прошлый визит?
Кларинде захотелось кричать, но ее внутренняя гордость не позволила ей дать Николасу удовольствие увидеть, как она потеряла самообладание.
