Кларинде захотелось кричать, но ее внутренняя гордость не позволила ей дать Николасу удовольствие увидеть, как она потеряла самообладание.
— Я же сказала… что поеду… с вами, — произнесла девушка. — И не буду пытаться… убежать.
— Тогда пойдем, — сказал Николас.
Издевательским жестом он предложил ей руку. Девушка взяла ее и почувствовала то, что чувствовали французские аристократы, когда шли к гильотине.
Дойдя до дверей салона, Николас сказал:
— Можешь послать за своим плащом. Я не могу позволить тебе самой сходить за ним — а то у тебя могут возникнуть дурацкие мысли о побеге.
Они прошли в зал. У входных дверей стоял Бейтс, и Кларинда заметила беспокойство и тревогу на его морщинистом лице. Она уже собралась обратиться к нему, как вдруг увидела Розу, горничную, спускающуюся по лестнице. Кларинда повысила голос.
— Роза, — сказала она, — пожалуйста, принеси мне из спальни мой плащ — тот, с капюшоном.
— Хорошо, мисс Кларинда, — ответила Роза.
В ее голосе послышалась дрожь, и девушка поняла, что, поскольку Николасу запретили появляться в Пайори, слуги чувствовали, что одно его присутствие здесь было вызовом их хозяину.
Роза поспешно вернулась с плащом туда, где ее ожидала Кларинда с Николасом и сэром Джеральдом, стоящими около нее. Кларинда повернулась к горничной спиной, чтобы та надела на нее плащ, а затем, обернувшись, быстро попросила:
— Мои розы плохо держатся, приколи их получше.
На мгновение Кларинда оказалась спиной к Николасу, и в этот момент шепотом, слышным только Розе, она произнесла:
— Скажи его светлости — пещеры.
Затем, обернувшись, она запахнула плащ, высоко подняв голову, прошла через зал и вышла к экипажу, ожидавшему у двери. Девушка не чувствовала под собой ног, все происходящее ей казалось нереальным, словно в дурном сне.
Кларинда машинально отметила про себя, что карета большая и роскошная. Заднее сиденье было широким, и мужчины сели по обе стороны от нее, Николас справа, а сэр Джеральд — слева.
Девушка почувствовала себя узницей, а своих спутников — тюремщиками. Она заметила, что сэр Джеральд сознательно сел как можно ближе к ней, прижав к ее ноге свое колено. Кларинда испытывала отвращение к этому человеку и чувствовала зло, исходившее от них обоих.
— Должен поздравить тебя, — сказал Николас, когда лошади тронулись, — ты проявила восхитительное самообладание, моя дорогая Кларинда. Я поражен твоей выдержкой.
— И я тоже, — согласился сэр Джеральд.
С этими словами он протянул руку и, взяв девушку за подбородок, повернул ее лицо к себе.
— Она прекрасна, прекрасна, — сказал он. — Жаль, Николас, что я не могу быть первым. Полагаю, ты не захочешь отказаться от своих прав Магистра и предоставить мне честь приобщить это прелестное создание к радостям любви.
Кларинда попыталась вырваться из его рук, но он держал ее крепко.
— Кларинда должна стать моей женой, — ответил Николас.
Сэр Джеральд взглянул на него.
— Возможно, твое решение переменится к тому моменту, как завершится ночь, — заметил он. — Вспомни, что случилось с той, последней, после того, как остальные побывали с ней.
— Кларинда станет моей женой, — повторил Николас.
— Но сейчас она непорочна, очаровательна, желанна, — пробормотал сэр Джеральд.
Его пальцы продолжали сжимать подбородок девушки. Он наклонился к ней. Кларинда поняла, что он собрался поцеловать ее, и стремительным движением рванулась подальше от его толстых губ, вульгарного лица и вожделенного блеска в глазах.
— Оставь ее в покое! — резко произнес Николас. — Она предназначена не тебе. Она будет первой, несомненно чистой и нетронутой. Сегодня он спустится к нам, я убежден в этом.
Сэр Джеральд неохотно отпустил Кларинду. Девушка не понимала, о чем шла речь, однако она чувствовала, что каждое их слово было насквозь пропитано злом. Ей хотелось кричать и кричать.
Безразличие, облаком опустившееся на нее, когда она шла к карете, теперь уступило место ужасу, который настолько захватил Кларинду, что она ощущала, что вот-вот потеряет самообладание. Только сознание того, что Николас не задумываясь вольет в нее отвратительную жидкость, заставляло сидеть тихо и смирно.
Спасение, в отчаянии повторяла себе девушка, заключалось в том, что ей следовало сохранять ясность мысли. Оставался единственный шанс, что ее вызволит лорд Мельбурн. Как это ему удастся, Кларинда не задумывалась, но она находила странное удовлетворение от мысли о его силе, волевом подбородке и решительном рте.
Кларинда была свидетельницей того, как умело он расправился с грубым арендатором, которого направил в Пайори Николас. Кроме того, девушке постоянно повторяли, что нет никого, способного сравниться с лордом Мельбурном во всех единоборствах. Разве успехи его светлости в стрельбе, боксе, езде верхом не подогревали непрерывно ее ненависть, ибо милорд не знал поражений?
Карета, не останавливаясь, неслась по дороге, и Кларинда попыталась припомнить все, что когда-либо слышала о «Клубах Адского Огня», но в этот момент она не могла сосредоточиться ни на чем. Затем она вспомнила, что в клуб могут входить только его члены. Тогда как же сумеет лорд Мельбурн спасти ее, если он не может рассчитывать на то, чтобы его впустили в пещеры?
У нее оборвалось сердце, когда она подумала, что даже заручившись поддержкой местных жителей, он все равно не успеет прийти на помощь. Кларинда была невинной и несведущей, но она смутно догадывалась, почему люди понижают голос, говоря об оргиях, происходящих в пещерах.
Роза рассказала ей, что у Простушки Сары был ребенок, отцом которого считался Николас, ребенок, который был впоследствии похищен и, по слухам, умер в пещерах. Кларинда была так потрясена этими словами, что не захотела дальше слушать рассказ Розы.
Но сейчас она жалела об этом. Возможно, лучше было бы подготовиться к тому, что ее ожидало, чем гадать, какие ужасы ожидают ее в этом страшном месте.
Экипаж свернул с широкой дороги и поехал по дорожке, выложенной известняком, ведущей к пещерам. Кларинда уже ездила этой дорогой. В окно кареты она увидела промелькнувшую ферму Дина и вдруг явственно поняла, почему Николас требовал для нее нового арендатора.
Этот человек был священником — Кларинда была уверена, что ее предположение правильно. Именно он должен был венчать их, если, конечно, ей действительно предстояло стать женой Николаса после окончания всех ритуалов.
Почему же, если Николас собирался дать ей свою фамилию, он угрожал предать девушку самым невероятным мучениям? И тут Кларинда догадалась, что Николас никогда не сможет простить ей кражу, как он считал, его будущего наследства.
