— Вы умрете в темноте, — закричал он. — Вы умрете в мучениях, как и другие грабители, и черви сожрут вашу плоть!
— Послушай меня… — начал принц.
Но незнакомец, не переставая смеяться омерзительным смехом, стал постепенно удаляться от пещеры.
Авила слышала, как он спустился по холму вниз и затем звук его смеха стих совсем.
Принц поставил фонарь на пол и попытался толкнуть дверь плечом.
Несмотря на его силу, дверь нисколько не поддалась.
Вдруг Авиле стало страшно. Очень страшно!
Не осознавая, что она делает, Авила бросилась принцу на шею и, прижимаясь к нему, спросила дрожащим голосом:
— Мы действительно останемся здесь и умрем?
Принц обнял ее и молча стал покрывать поцелуями ее лицо. Он целовал ее горячо и страстно.
На мгновение Авила напряглась, но через секунду страсть захватила ее, и она почувствовала, как тело тает в его объятиях.
Ей показалось, что это было частью волшебства и таинственности этого острова.
Авиле снова показалось, что она слышит шелест серебряных крыльев и стук колес серебряной колесницы.
Эмоции так захватили ее, что на мгновение ей показалось, что она лишится чувств.
— Моя дорогая, моя любимая, — воскликнул принц, — я так долго ждал этого! Теперь я знаю, что ты моя, как и миллионы лет назад.
Авила прочла в его глазах неподдельное восхищение.
— Я люблю тебя, — сказал он нежно. — Скажи и ты о своих чувствах.
— Я… тоже люблю тебя, — еле слышно прошептала она и уткнулась лицом ему в плечо.
Принц сжал ее крепче в своих объятиях.
— Я дал клятву, — сказал он, — что никогда не женюсь, если не найду девушку, похожую на Афину, которая будет чувствовать на Делосе то же, что и я: присутствие божественного света Аполлона.
Когда мы впервые встретились, я уже знал, что встретил свою судьбу, счастье, которое так долго искал. Но мне необходимо было еще раз подтвердить себе, что я не ошибся.
Он остановился на миг и продолжил:
— Когда мы пришли сюда сегодня и я понял твои чувства, я осознал, что наконец-то я обрел ту волшебную любовь, которую столь многие ищут, но лишь немногие находят.
Принц поднял ее лицо за подбородок.
— Мы будем очень счастливы, дорогая. Разве может быть по-другому, раз сам Аполлон благословил нас. Мы стали частью его и Афины.
Он снова поцеловал Авилу и сказал:
— А теперь, моя драгоценная, нам надо найти выход отсюда.
От его поцелуев Авила пребывала в каком-то волшебном забытьи, но этот вопрос вдруг вернул ее к реальности.
Они были заперты в пещере, и вряд ли кто-нибудь мог бы их обнаружить.
Принц прочел ее мысли.
— Рано или поздно мои люди начнут искать нас, — успокоил он Авилу. — Но будет намного надежнее, если мы сами начнем искать выход из этой тюрьмы.
Принц поднял фонарь и вернулся туда, где их застало происшествие с дверью, а именно ко входу в третью пещеру.
По мере того как они продвигались вглубь, высота потолка пещеры росла.
Авила подумала, что причиной этому могло послужить лишь то, что они двигались к центру холма.
Мысль эта ее совсем не обрадовала: ведь никаких инструментов у них, естественно, не было, а прокопать ход наружу голыми руками не представлялось возможным.
Дарий огляделся вокруг.
В дальнем углу он увидел огромную кучу земли, достигавшую половины высоты пещеры.
Выло похоже, что осыпавшаяся земля скрывала под собой алтарь.
После краткого раздумья принц сказал:
— Я считаю, нам все-таки надо попробовать пробиться через дверь, а точнее, сбоку от нее.
Авила не отвечала: в этот момент она молилась. Молилась Богу, которому молилась всегда, и, конечно же, Аполлону.
— Спаси и сохрани, — бормотала она, — ведь если нас быстро не найдут, то мы умрем… от холода и голода.
В этой ситуации Авила уповала лишь на Божественное вмешательство: Человек здесь был бессилен.
Принц уже направился обратно, фонарь он взял с собой. Только тогда Авила поняла, что осталась одна, в темноте. Она уже собиралась пойти за Дарием, но вдруг заметила на потолке слабый проблеск света.
Она радостно вскрикнула. Принц обернулся:
— Что случилось, дорогая?
— Посмотри! Посмотри! Я молилась, а когда открыла глаза, то увидела свет.
Принц вернулся в большую пещеру и посмотрел на то место, куда указывала Авила.
Он увидел слабый проблеск света.
Дарий снял плащ и положил его вместе с фонарем на землю.
Затем он вскарабкался на кучу осыпающейся под ним земли в дальнем конце пещеры.
Он принялся пробивать в потолке отверстие, откуда шел свет.
Он не переставал работать, отверстие становилось все больше и больше, пока наконец солнечный свет не озарил их лица.
Вдруг Авила вскрикнула.
Куча земли под которой, как они думали, мог скрываться алтарь, начала неожиданно осыпаться.
Их взору открылось что-то белое и сверкающее.
Авила бросилась вперед и принялась освобождать от земли этот предмет.
Неожиданно они поняли, что этим предметом была статуя великолепной работы.
Она была вся в трещинах и одна рука отсутствовала, но даже в таком виде ее невозможно было ни с чем спутать: это была статуя бога Аполлона.
Принц опустился на колени рядом с Авилой.
— Он явился к нам, когда мы больше всего в нем нуждались, — сказал он. — Я очень ему благодарен, дорогая, но больше всего я ценю то, что он подарил мне тебя.
Он страстно поцеловал ее. В этом поцелуе была не только любовь, но и освобождение от дикого страха, сковавшего их, когда над ними нависла опасность.
Ближе к вечеру яхта уже несла их по глади моря в направлении материка.
Авила думала о том, что с ними произошло: это потрясало воображение. Из трудной ситуации их спас сам бог Делоса.
Недаром греки верят, что остров окутан какими-то чарами: они оба не избежали их воздействия.
Когда они наконец выбрались из пещеры и освободили статую Аполлона, принц отнес ее к яхте, чтобы увезти с собой.
Они установили статую в гостиной, чтобы с ней ничего не случилось.
— Я установлю ее, — сказал Дарий, — в самом красивом алтаре, когда-либо возводимом Аполлону. Он будет охранять наше счастье, чтобы оно длилось вечно.
Авила очнулась от оцепенения, только когда яхта была уже в открытом море.
Очарование Делоса, волшебное чувство от поцелуев принца и мысль, что он любит ее, совершенно околдовали Авилу.
Лишь теперь она начала осознавать, что принц сделал предложение не дочери сельского викария Авиле Грандел, а принцессе Мэриголд.
И что она вовсе не Афина, в которую верит принц и которая предназначена ему в жены самим Аполлоном.
Берег показался уже ближе к вечеру, когда лучи заходящего солнца окрасили волны в багровый цвет.
