Но, повернувшись, она внезапно натолкнулась на огромную черную стену. Которая схватила ее. Сидони вскрикнула.
– Добрый вечер, мадам Сен-Годар. Прекрасное время для прогулки, не так ли?
– Девеллин! Господи! Вам обязательно красться в темноте, пугая людей?
Маркиз засмеялся.
– Меня обвиняют во многих грехах, только не в легкой походке.
– Не ваша походка меня интересует. А ваши руки, – сердито бросила Сидони. – Уберите их, будьте любезны.
Она чувствовала его пристальный взгляд.
– Какими бы добродетелями вы ни обладали, со мной вы в безопасности, мадам.
– Какими бы добродетелями? – Сидони прикидывала, не ударить ли его коленом в пах. – А вы намеревались что-то предложить?
– Намерение довольно странное, ибо я собирался предложить вам поцеловать меня, – ответил Девеллин. – Только, полагаю, вы ударите меня по лицу.
– И справедливо полагаете.
– Увы, я всегда несчастлив в любви! – беспечно сказал он. – Неудивительно, что приходится так много пить.
Да, вероятно, Девеллин пьян. От него пахло душистым мылом, табаком и чем-то похожим на бренди. Сидони опять попыталась отстраниться. На этот раз он ее отпустил, но его руки медленно, дюйм за дюймом, соскальзывали с ее плеч. Маркиз сделал шаг назад и поднял голову к небу.
– Я тоже очень люблю гулять в полночь по городу, – продолжал он, как будто не произошло этого странного обмена высказываниями. – Ночной воздух замечательно восстанавливает здоровье.
– Полагаю, вам есть что восстанавливать, милорд, – саркастически заметила Сидони. – Кажется, вы действительно пьяны.
Девеллин засмеялся, но в его смехе не было ни веселья, ни цинизма.
– Давайте считать это просто бокалом коньяка за обедом, который иначе весьма трудно переварить.
– Извините?
– Но хватит обо мне. Я предпочел бы говорить о вас.
– А я нет, благодарю.
– Если оставить в стороне прекрасный ночной воздух, мэм, я не думаю, что вам стоит гулять одной. Я полагаю, что должен проводить вас домой. А потом, возможно, из благодарности вы пригласите меня на стаканчик пунша?
– Мне кажется, милорд, вам лучше заняться собственными делами, – возразила Сидони, указав на длинную, освещенную газовыми фонарями улицу за памятником. – И сделать это в собственном доме. Номер семнадцать, на тот случай, если вы запамятовали. Вы найдете его там, по левой стороне.
– Нет, я лучше пойду в другое место. За обедом я был достоверно осведомлен, что матерчатые обои в моей столовой вульгарны, а моя гостиная выглядит как дешевый бордель. Может, ваш дом я найду более привлекательным, мадам?
– Извините? Маркиз весело хмыкнул.
– Вы не устаете мне это повторять, мадам Сен-Годар. Вам что, всегда требуется столько извинений? Должно быть, вы очень безнравственная.
– Тогда позвольте сказать это иначе, милорд, – ответила Сидони, отчетливо произнося каждое слово. – Раньше в аду пойдет снег, чем я приглашу вас в мой дом.
– Какое невезение! Осмелюсь предположить, что в нем полно красивого ситца и домашнего рукоделия, возможно, там пахнет свежим хлебом, воском или… – Маркиз наклонился и понюхал ее. – Этим… розовой водой, не так ли?
– Это гардения. – Сидони резко отстранилась. – А вам какое дело?
– Ну, вы же видели мою гостиную, – сказал он, пропустив ее вопрос мимо ушей. – Отвратительно, правда?
– Вы ударили меня по голове дверцей кареты, милорд. Вряд ли я была в состоянии думать о вашей гостиной.
– И, слава Богу, – ответил маркиз. – Она действительно ужасающа.
– Как ужасно, что вам приходится жить на Бедфорд-плейс среди нас, простых смертных, – ехидно парировала Сидони. – Уверена, это вообще не то утонченное существование, к которому вы привыкли.
Девеллин громко засмеялся.
– Мадам Сен-Годар, вы даже не представляете, насколько я могу быть неприхотлив. Я только имел в виду, что этот дом не слишком… уютен. И пуст.
– Последнее, как я заключаю, по вашей собственной вине.
– Да, – сухо ответил маркиз. – Я слышу это постоянно. Сидони заставила себя подавить смех. Господи, что она делает здесь, стоя в темноте и обмениваясь репликами с этим негодяем?
– Итак, лорд Девеллин, вам нужно теперь идти домой, – твердо сказала она и слегка подтолкнула его, как непослушного ребенка.
– Не могу. Не по-джентльменски оставлять женщину одну в темноте.
– Я пришла сюда в темноте и одна. Уходите. Пожалуйста. У меня… назначена встреча.
– Понятно, – ответил маркиз, помолчав. – Я мешаю тайному свиданию.
– Извините?
– Моя дорогая, встречи бывают в дневные часы, – засмеялся он. – Вечером – свидания. Ну а в полночь – определенно тайные свидания.
– Боже, кто бы мог представить, что Дьявол с Дьюк-стрит такой последовательный приверженец светских приличий.
– Вы остры на язык, мадам.
– А вы, похоже, на удивление охотно это переносите.
У Сидони было тревожное ощущение, что маркиз даже в темноте смотрит ей прямо в глаза.
– Значит, я не могу пробудить у вас ни малейшего интереса, мадам? – спросил он совершенно трезвым голосом. – Вы находите меня таким уж непривлекательным?
– Вы поразительно красивы и, полагаю, отлично сознаете это. Но я должна кое с кем встретиться, и хотела бы сделать это без свидетелей.
Маркиз колебался, и на секунду она почти решила, что его действительно заботит ее безопасность.
– Хорошо, я уйду, – наконец сказал он. – При двух условиях.
– Я редко торгуюсь, милорд.
– Да, я уже понял. Но это совсем незначительные условия.
– Незначительные, – повторила Сидони. – Тогда первое? Девеллин протянул ей зонт:
– Я хочу, чтобы вы его взяли.
– В этом нет необходимости.
– Потому он и назван условием. Боюсь, дождь еще не кончился.
– В таком случае благодарю вас. – Она сжала ручку зонта, еще хранившую его тепло. – И второе условие?
– Я хотел бы… – Он умолк. – Я бы хотел, мадам Сен-Годар, узнать ваше имя.
– Сидони.
– Сидни, – повторил он. – Как… мило. Но это ведь… разве обычно это не мужское имя?
– Си-до-ни, – поправила она, пытаясь не засмеяться. – Если уж вы намерены его употреблять, то, пожалуйста, делайте это правильно.
– Да, я намерен это делать. Если даже только прошепчу его себе, когда буду один в темноте. Но сейчас я осмелюсь злоупотребить нашей дружбой и стану называть вас просто Сид.
Его слова застали ее врасплох.
– Простите, – холодно сказала она. – Так меня называет лишь моя семья.
– Ваша семья? Я думал, у вас нет семьи. Она удивленно воззрилась на него:
– Откуда вы знаете? Девеллин снова засмеялся.
– Дорогая Сид, человек моей репутации вряд ли может позволить себе прослыть еще и полным дураком. Неужели, послав мисс Мег строить глазки одному из моих слуг, вы рассчитывали, что бедный парень вернется, не узнав ничего взамен?
