Кэтрин Харт - Пепел и экстаз

— Вчера, когда мы вошли в порт, было уже слишком темно, и мы ничего не увидели, но сегодня по пути сюда я заметила немало рабов, копающих какие-то канавы. К чему все это? — спросила Кэтлин.

— Отцы города решили, что вокруг Саванны нужно построить земляные укрепления, — объяснила Мэри, — вот и копают траншеи.

Женщины обменялись тревожными взглядами.

— Возможно, вам следует подумать о том, чтобы перебраться в город, Кэтлин, — предложила Мэри. — Там вам с детьми будет безопаснее.

— Посмотрим, — медленно проговорила Кэтлин. — Сначала я хочу выяснить, что собирается делать бабушка Кейт и послушать, что скажет Рид.

Днем Кэтлин поехала в Эмералд-Хилл — имение своей бабушки, примыкавшее к владениям Тейлоров. Кэтлин недаром назвали в честь бабушки — между ними существовало поразительное сходство. Хотя волосы Кейт, недавно отпраздновавшей свое семидесятилетие, были теперь седыми, а не рыжими, ее зеленые глаза оставались яркими и блестящими. После двадцати лет жизни в Америке она все еще говорила с сильным ирландским акцентом. Ее деятельный ум и хорошо развитое чувство юмора с годами не претерпели никаких изменений, и Кейт О'Рейли по-прежнему принимала активное участие в жизни саваннского общества. Именно Кейт обучила Кэтлин искусству выращивать лошадей, когда та впервые приехала в Америку.

С тяжелым сердцем Кэтлин рассказала бабушке о том, что имение, которым их семья владела в течение столетий, теперь им не принадлежит. Не было никакой возможности смягчить удар.

— Ба, мне так жаль, но мы ничего не могли сделать. Мистер Кирби говорит, что после окончания войны мы сможем направить королю петицию с просьбой о возвращении имения.

Кейт печально покачала головой. Ее зеленые глаза увлажнились от нахлынувших воспоминаний.

— Не вини себя, девочка. Его отобрали бы у нас много лет назад, если бы твой отец не женился так своевременно на твоей матери. Может, это и к лучшему, что оборваны последние узы, связывавшие нас с Англией. Теперь мы американцы, здесь наша земля, здесь мы живем. Конечно, мне грустно это слышать. Столько воспоминаний связано с этим имением, и радостных, и печальных. Я рада, что не поехала с вами. Теперь я всегда буду помнить имение таким, каким мы оставили его, Шон и я.

— Я привезла растения, которые ты просила, и еще разные вещи — серебро, картины и тому подобное, — сказала Кэтлин, надеясь хоть чуть-чуть развеять горе старой женщины.

Лицо Кейт осветилось.

— Правда? А знамя О'Рейли? Кэтлин кивнула:

— Оно в одном из сундуков, которые Рид скоро пришлет из Саванны. Говорю тебе, ба, я была в такой ярости, что не оставила Эллерби даже метлы. То, что я не смогла забрать с собой, я раздала арендаторам. Я сняла даже дверной молоток!

Кейт засмеялась:

— Кэтлин, родная моя, ты ирландка до мозга костей. Ни за что не поверю, что в тебе есть хотькапля английской крови, что бы там ни говорила тетя Барбара.

— И я горжусь этим, — заявила Кэтлин.

Затем она рассказала Кейт все в подробностях.Кейт, как и предсказывала Кэтлин, согласиласьнанятьна работу большую часть ирландских арендаторов, приехавших в Саванну.

— Что-ж, пришло время немного сравнять счет. Вся Шотландия, кажется, переселилась сюда, и нам нужно побольше добрых ирландцев, чтобы восстановить равновесие. Никто не умеет ухаживать за лошадьми лучше ирландцев. И я готова побиться об заклад, Рид согласится, что ирландское виски вне конкуренции, как и ирландские женщины, — подмигнув, заявила она с широкой ухмылкой и ноткой хвастовства в голосе.

Рид приехал домой и привез уйму новостей о войне; он был полон планов, как помочь делу американцев.

— Представляешь, то, что называется силами морской защиты США, состоит из шестнадцати фрегатов и малых корветов, тогда как английский флот насчитывает почти шестьсот судов. — Он был потрясен и возмущен одновременно.

Кэтлин почувствовала, как по позвоночнику пробежал холодок. Они с Мэри обменялись встревоженными взглядами. Кэтлин уже поняла, что сейчас скажет Рид, и ей едва удалось сдержать стон.

Рид не заметил, как были восприняты его слова.

— Президент Мэдисон, — продолжал он, — призывает всех судовладельцев помочь выровнять нарушенное равновесие. Три наших фрегата находятся сейчас в порту, еще два вернутся на этой неделе, один из них «Старбрайт». Поскольку «Кэт-Энн» и «Старбрайт» уже хорошо вооружены, нам остается позаботиться об остальных.

— Ты хочешь сказать, что собираешься увеличить количество пушек на других фрегатах, прежде чем они отправятся в новое плавание? — подсказала Кэтлин.

— Да.

— Означает ли это, что ты намерен использовать их в качестве военных кораблей, а не торговых судов?

Рид наконец уловил напряженность в голосе Кэтлин, но не отвел глаз под ее пристальным взглядом.

— По большей части, да. В случае необходимости мы можем использовать один из них в качестве прорыва блокады. Я еще не уверен.

Мгновенно потеряв аппетит, Кэтлин оттолкнула от себя тарелку.

— Ну, а какой фрегат поведешь ты, Рид? — тихо спросила она.

Голубые глаза встретились с зелеными. И в тех, и в других отражались самые разнообразные эмоции, владевшие ими в эту минуту. Подобно большинству мужчин, Рид в первый момент был охвачен патриотическим порывом и предвкушал участие в битве с врагом. Теперь же, увидев озабоченность на лице жены, он осознал, какова может быть цена этой войны. Он как-то вдруг понял, что сам смертен и что его жизнь и его счастье весьма непрочны.

Кэтлин же была охвачена страхом за Рида и в то же время ощущала явственные уколы ревности. Она завидовала свободе Рида, тому, что ему предстоит пережить волнения морских битв с англичанами. На долю секунды в ней шевельнулась ненависть к нему за то, что он смеет рисковать своей жизнью и их совместным будущим, и за то, что он мужчина и имеет свободу выбора, которой нет у женщин.

Но все же все эти чувства заглушала любовь к мужу. Эта любовь словно раздвоила ее душу. Одна часть была исполнена гордостью за Рида, который, в чем Кэтлин была уверена, будет мужественно отражать все опасности, защищая свою страну и свою семью, и страстно стремилась к тому, чтобы оказаться рядом с ним. Другая была охвачена отчаянием из-за разлуки с ним, заранее томилась без него. И еще Кэтлин терзал страх, что мужа могут ранить или убить. Рид ответил так же тихо, но решительно:

— Я пойду на «Кэт-Энн».

Кэтлин неосознанно потянула за ожерелье на шее, будто оно мешало ей дышать.

— Когда ты отплываешь?

Разрываемый между гордостью и жалостью Рид ответил довольно резко:

— Думаю, на следующей неделе. Мне надо многое успеть — передать дела компании Теду, объяснив что к чему, оставить все в полном порядке здесь на плантации, чтобы ты и мама не испытывали особых затруднений.