Ощущая запах секрета Армины на своих пальцах, Карен утратила способность к волевым решениям и словно завороженная последовала за ней наверх по лестнице, упершись остекленелым взглядом в ее виляющую задницу и стройные, сексуальные ноги в туфлях на высоких каблуках. В окна лился таинственный лунный свет, создавая в помещении особую атмосферу, способствующую грехопадению.
Спальня была устлана белым пушистым ковром, стены обклеены белыми тиснеными обоями и украшены литографиями эпохи короля Эдуарда, дверь выполнена из кедрового дерева. Запах в комнате стоял пряный и сладковатый, его источали зажженные восковые свечи. Из-за муслиновых штор в спальню проникал прохладный ветерок. Большая кровать с медными набалдашниками на столбиках по углам была накрыта кружевным покрывалом.
Армина подняла бокал в форме тюльпана, наполненный белым вином, и спросила:
– Не хочешь принять со мной ванну? В ванной комнате горели свечи. Они бросали отблески колеблющегося пламени на посеребренные поручни ванны из черного мрамора, которые многократно отражались в зеркальной поверхности розоватой плитки. Пахло шафраном, гвоздиками и розами. Над водой клубился густой ароматный пар, похожий на туман над озером.
Дрожащими пальцами Карен расстегнула блузку и бюстгальтер, удивляясь собственной несмелости, и с трудом удержалась от желания прикрыть груди руками. С мужчинами такой робости она не испытывала.
Армина потянулась, расправив плечи и выпятив груди, скинула туфли и спустилась по ступенькам в ванну. В пахучей горячей воде исчезли сначала ее щиколотки, потом колени и, наконец, бедра. Маслянистая поверхность воды блестела, как оникс. Армина блаженно улыбнулась и медленно окунулась.
– Ты похожа на Психею с картины Лейтона, - сказала Карен, опьяненная вином и красотой подруги.
– Терпеть не могу этих лицемерных викторианцев, - хрипло рассмеялась Армина. - Грязные извращенцы! Педерасты!
– А мне всегда казалось, что они самозабвенно влюблены в искусство, - ответила Карен.
– Они были самозабвенно влюблены в свои члены, впрочем, как все мужчины. - Армина взялась за поручень и вытянулась в воде в полный рост, положив голову на край ванны.
Поболтав в воде ногами, она протянула руку и схватила Карен за щиколотку. Пальцы на ногах Карен впились в ворс ковра, по икрам и бедрам распространилось тепло. Армина отпустила ее ногу и спросила, лукаво сверкнув глазами:
– Ну и что ты решила?
В ее интонации ощущался вызов. И Карен приняла его.? Судорожно вздохнув, она шагнула навстречу Армине, и та, одним ловким движением стянув с нее трусы вместе с брюками, взглянула на ее мохнатую киску и удовлетворенно промолвила:
– Какая прелесть! Остается только вымыть ее, пригладить и приласкать.
Карен уже не думала ни о чем, кроме зова плоти. Она жаждала нежных прикосновений умелых рук к своим сокровенным местам, стремилась поскорее переплести свои ноги с ногами женщины, знающей наверняка, какие именно чувствительные места ей следует ласкать. Ей безумно хотелось слиться в сладострастном угаре с родственной душой, понимающей, какие струны нужно затронуть, чтобы сложилась песня. Тело Карен сжалось, а внизу живота вспыхнул пожар.
Она вошла в ароматную воду и ощутила от ее, проникновения в свою половую щель то же блаженство, что и от ласк ловких пальчиков. Армина распустила ей волосы по плечам и стала поливать голову водой.
Из скрытых динамиков полилась чарующая музыка Дебюсси - "Послеполуденный отдых фавна". Она завораживала, интриговала, порождала самые невероятные фантазии в голове Карен. Ей рисовались картины знойного полдня в Греции, сам фавн, полузверь-получеловек, страстный, прекрасный и похотливый, наблюдающий исподтишка за резвящимися в воде нимфами. Она где-то читала, что Вацлав Нижинский, порочный гений, которого обожал ею импресарио Дягилев, поставил балет на эту музыку - Я обожаю Дебюсси! - прошептала она, все глубже погружаясь в теплую ванну и свои фантазии.
Но Армина прервала ее чудесный сон, решив сделать его явью: она просунула ей во влагалище палец и стала перебирать волосики на ее лобке. Электрический ток пробежал по бедрам Карен, она вскрикнула и раскинула ноги в стороны. Соски ее встали торчком, из срамных губ высунулся клитор.
– Мне она тоже нравится, дорогая, - грудным голосом пропела Армина, намыливая ее ароматным мылом. - Ты слышала, какой грандиозный скандал случился на первом же спектакле, когда Нижинский, войдя в раж, стал мастурбировать прямо на сцене в финале?
– Да, я знаю. Это придает этой истории особую пикантность, не правда ли? Но какая музыка! Она божественна!
– Безусловно, дорогая! Под нее так приятно заниматься рукоблудием!
Карен зажмурилась и полностью отдалась сексуальным эмоциям, согревающим ее, словно солнце в летний день. На нее повеяло запахом сосен и свежескошенной травы. Музыка становилась все более чувственной, проникая в самое сердце.
Армина осторожно массировала намыленными пальцами промежность Карен, время от времени раздвигая ее срамные губы и просовывая во влагалище два сжатых пальца. Не оставляла она без внимания и анус: намыленный пальчик легко входил в него, усиливая приятные ощущения Карен. И наконец все свое внимание Армина сконцентрировала на клиторе.
Веки Карен отяжелели, ароматы трав и шампуня в сочетании с умелыми ласками Армины ввели ее в транс. Она чувствовала, что оргазм вот-вот охватит ее, перед глазами возникло радужное сияние. Но в последний момент Армина прервала массаж и, прижавшись к Карен, стала ее лобзать. Язык Армины проник в рот Карен, губы обволокли ее губы, и Карен едва не задохнулась от избытка чувств: столь нежного поцелуя она раньше не знала.
В порыве страсти Карен обняла плечи Армины и стала тискать ее груди, маленькие и упругие, с торчащими сосками. Высвободившись из объятий Армины, она принялась целовать ее соски, то покусывая их зубками, то облизывая язычком. Войдя в исступление, Карен сжала ногами ее бедро и начала тереться о него, стремясь облегчить страдания клитора, готового лопнуть от напряжения.
– Не торопись, малышка, расслабься, ляг на спину, - прошептала Армина и взяла в руку шланг душа.
Прикосновение к холодному мрамору ванны и одновременно с этим ощущение напора струй привели Карен в неописуемый восторг. Окатив водой ее плечи, Армина направила струйки ей в промежность. Такого блаженства Карен еще не испытывала!
– Еще, еще, еще! - закричала она, окончательно потеряв голову от такого гидромассажа.
– Хорошо, я тебе помогу, - сказала Армина. - Но только если потом, когда ты кончишь, ты тоже доставишь мне удовольствие.
– Хорошо! Обещаю! - с жаром воскликнула Карен, приходя в экстаз от такого предложения.
