Между тем утро вступало в свои права, стало светлее, и в полумраке будуара Армины уже было можно разглядеть маркиза. Обозначились бугры мышц на его полусогнутых руках, в распахнутом вороте сорочки стали заметны курчавые густые черные волосы. Н(? даже они не могли скрыть загар, на фоне которого ярче выделялась серебряная пряжка поясного ремня.
Маркиз лежал, полуприкрыв отяжелевшими веками глаза, но Карен чувствовала, что он ее внимательно изучает. Рассудок подсказывал, что ей пора уходить, но ноги приросли к полу. Не теряя времени, Армина ловко расстегнула ремень и верхнюю пуговицу его эластичных брюк. У Карен перехватило дух, по бедрам заструился секрет. Мэллори смотрел на нее, как удав на кролика, словно бы проверяя ее хладнокровие.
Она приказала себе не поддаваться гипнозу, не выказывать слабость и не позволять вовлечь ее в групповой секс, мысленно поклявшись, что не станет легкой добычей, девкой на одну ночь или содержанкой.
Армина перекинула ногу через маркиза, оседлала его, упершись коленями в матрац, и начала расстегивать молнию. Карен видела, как бесстыдно раскрылись ее половые губы и как выскочил из них нетерпеливый клитор. Едва шаловливые пальчики Армины довели начатое дело до конца, как из расстегнутой ширинки, словно бы на пружине, вырвался громадный фаллос. Армина начала тереться низом живота о ногу маркиза.
У Карен по спине побежали мурашки: член лорда Бернета превзошел ее самые смелые фантазии. Он был толстый и длинный, с большой глянцевитой сизой головкой без кожицы, на которой блестела слезоподобная капелька. Карен хотелось броситься вперед, заглотить этого "красавца" и высосать из него все до последней капли, даже рискуя захлебнуться спермой. Страсть захватила ее целиком.
Армина обернулась и смерила ее торжествующим взглядом: дескать, что я тебе говорила!
Карен окаменела, взгляд ее стал бессмысленным, глаза округлились и остекленели, рот открылся, руки безвольно упали, ноги налились свинцом. Она почувствовала, что не совладает с вожделением, и сжала кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Ноздри ее хищно раздувались, перед глазами все плыло.
Словно в тумане она увидела, как Армина встает на четвереньки и подается вперед. Твердый, словно камень, "фаллос вошел в ее рот. Сначала скрылась сизая головка, а затем и весь пенис. Взгляд маркиза был прикован в этот момент к лицу Карен, он смотрел на нее, как коршун на цыпленка. Голова Армины ритмично опускалась и поднималась.
Взяв ее за уши, маркиз с силой заработал торсом. Наконец, когда Армина стукнулась носом о его лобок, поросший густыми волосами, маркиз ахнул и, зарычав, излил горячее густое семя ей в глотку. Она поперхнулась и раскашлялась, сперма потекла у нее по подбородку. Маркиз победно взглянул на Карен, намекая, что ее ожидает такая же участь.
Карен взбесилась: этот самонадеянный жеребец догадался, что она его хочет! Ничего, скоро он поймет, что на свете существуют и другие мужчины, достойные ее внимания. Она повернулась и вышла вон, хлопнув дверью.
– Ну и работка! - воскликнула в сердцах Карен, сидя на перекладине стремянки у стеллажа с книгами. - По-моему, сюда лет десять никто не заглядывал.
Третий день она разбирала пыльные фолианты, но пока лишь царапнула вершину колоссального завала, который ей еще предстояло разгрести.
– Отдохни, - сказал Тони, глядя снизу на ее голые бедра под ситцевой юбкой, между которыми темнел заветный треугольник, обтянутый трусиками. - Ты слишком торопишься, хотя в этом нет нужды, - засунув руки в карманы брюк, добавил он. - Все равно эту кучу нам не разобрать за пять минут, на это не хватит жизни и двух поколений.
Он с удовольствием отметил, что ее половые губы набухли, что было заметно по тому, как глубоко врезалась ткань в разделяющее их углубление.
Карен осторожно спустилась со стремянки на пол, держа в руках стопку книг. Положив их на край стола, она смахнула тыльной стороной ладони непослушную прядь со лба и потянулась, морщась от боли в пояснице. Все минувшие дни она трудилась как одержимая, движимая не столько интересом или амбициями, сколько самолюбием. Была задета ее гордость, и это побуждало ее доказывать своему высокомерному работодателю, что она не ровня его наложницам, готовым стоять на голове, чтобы удостоиться его расположения, а квалифицированный специалист, голова которого пригодна не только для того, чтобы натягивать се за уши на фаллос. Сцена в, будуаре Армины, свидетельницей которой она стала, крепко засела у Карен в мозгу.
После неудачного знакомства с маркизом она его больше не видела и убеждала себя, что это к лучшему, что ей будет спокойнее работаться, если они вообще никогда не встретятся. Тони получил право на составление каталога по своему усмотрению, так что Карен оставалось только следовать его указаниям и расставлять тома по тематике в алфавитном порядке, занося сведения о них в базу данных компьютера.
Рисунки Дика Бедуэлла были описаны и систематизированы задолго до ее приезда, и Тони больше не извлекал их из тайника. Но сцены, запечатленные талантливым художником, будоражили ее воображение и будили в ней похоть. Она знала, что Тони найдет повод, чтобы снова показать их ей. Но всему свое время! И пока она с головой ушла в работу, которой у нее было предостаточно не только в библиотеке, но и в ее Лавровом коттедже.
Карен отнеслась к обустройству своей новой обители со всей серьезностью. Основной ее багаж уже прибыл, что позволило ей изменить интерьер по своему вкусу. Домик обрел обжитой вид. В распоряжение Карен был выделен автомобиль "фольксваген-гольф", и она съездила на нем в Порткомб и сделала некоторые покупки, а заодно и познакомилась с этим городком. Как выяснилось, там к ее услугам были и замечательные магазины, и парикмахерские, и антикварные лавки, и вполне приличный салон грамзаписей, в котором она купила два диска и видеофильм.
" С приездом хозяина в имении появилась прислуга. Карен еще не перезнакомилась со всеми горничными и уборщицами, но уже решила, что содержать такой большой штат обслуживающего персонала в наши дни просто аморально.
Обедали они с Тони на террасе, любуясь безоблачным васильковым небом и млея в лучах солнца. Ноги и руки Карен потемнели от загара, начали таять и ее радикальные взгляды на справедливое перераспределение богатств и благ в обществе. Ей нравилось, что вокруг нее суетятся официанты и служанки, приносят на стол блюда, убирают грязную посуду. В конце концов, лениво размышляла она, каждый должен выполнять свою работу: она - разбирать библиотеку маркиза, садовник - ухаживать за его садом, повар - готовить вкусную еду. Прислуга была неназойлива и работала быстро и сноровисто.
