– В этом тоже одежда, – сказал Дарси, захлопнул сундук и уселся сверху на крышку.
– Я хочу взглянуть, – заявил Говейн.
– Вы не верите своему первому помощнику? – проворчал Дарси.
– Не верю, потому что ты врешь!
Дарси со вздохом слез с сундука и открыл его. Там лежали груды маленьких перчаток из тончайшей кожи. Каждая пара была завернута в салфетку.
Говейн вопросительно поднял бровь.
– Тебе известна еще одна женщина, которая никогда не снимает перчатки, даже ухаживая за ранеными?
– А может, она торговка?
Говейн фыркнул:
– В таком случае я король Англии!
– И зачем она их носит? – Жан покачал головой.
– Может, у нее на руках ожоги или шрамы, – предположил Дарси.
– Я видел ее руки – никаких шрамов нет! – отрезал Говейн.
– Зачем ей притворяться монахиней? – недоумевал Дарси.
– Затем, что она – сообщница Ранульфа! – сердито ответил Говейн.
– Я этому не верю, – стоял на своем Дарси. – Она спасла Аиста и Мартина.
– Конечно! Надо было рассеять подозрения, попасть в наш лагерь и все разведать.
– По-моему, она не хотела сюда ехать, – вспомнил Дарси. – Что вы собираетесь сделать?
– Следить за ней. И, если нам повезет, она выведет нас на Ранульфа.
Мей отступила в тень – мимо прошел Говейн. Когда его шаги затихли в конце коридора, она тяжело опустилась на пол около оружейной комнаты.
Сестра Элис – не монахиня!
Мей наблюдала за ним и за ней вчера и сегодня во время еды. Хоть они и спорили, но беззлобно. А что касается признаков страсти, то Говейн воплощал ее всем своим видом: решительное выражение лица, раздутые ноздри; он весь напрягся, как жеребец, почуявший кобылу. Именно так он смотрел и на Мей несколько лет назад…
– Черт! Почему он теперь так на меня не глядит?.. – Мей вскочила и стала ходить взад и вперед по коридору.
Говейн в деликатной форме, но довольно твердо отверг ее. Конечно, он ведь так любил Бланш! И Мей осталось лишь ждать. Но то, как он смотрел на сестру Элис, повергло ее в ужас.
– Мей? – К ней навстречу неуклюже протопал Дарси.
Только этого не хватало! – с раздражением подумала она.
Дарси окинул ее горящим взглядом, которого она напрасно ждала от Говейна.
– Я тебя искал. Я собираюсь на ферму. Хочешь поехать со мной? Мы и малыша Джонни возьмем.
Мей заколебалась: ей очень хотелось хоть немного побыть на свежем воздухе, но, с другой стороны, Дарси мог вообразить, что она дает ему шанс.
– День замечательный, – уговаривал между тем Дарси, – и я подумал, что мальчик оживится на солнышке.
– Не хитрите, сэр Дарси!
Он улыбнулся.
– Уверяю тебя, что это мой единственный недостаток.
Что ж! Высокий, крупный и широкоплечий Дарси Бьюфорт внушал доверие. Уж если он женится, то не станет бегать за служанками, как ее Джон…
– Я хотел бы взять всех детишек – сказал Дарси и добавил: – Но без мам. Чертовски жалко смотреть на малышей, они такие бледные. Сидят взаперти целыми днями.
– Но скоро мы уедем. Говейн сказал: через неделю или две.
Дарси нахмурился.
– Что случилось? – Мей вскинула на него глаза. – Мы задерживаемся?
Он оглянулся вокруг, затем наклонился и прошептал:
– Мы подозреваем, что сестра Элис не монахиня, а богатая дама.
У Мей вырвался стон. Слова Дарси лишь подтвердили то, что она подслушала. Конец ее надеждам! Неудивительно, что Говейна так тянет к Элис. А как же она? Если бы не ее помощь, то у Говейна не было бы ни армии, ни лагеря! А теперь, когда они уже близки к победе, он отбрасывает ее в сторону и волочится за леди!
– Значит, он ее не выпустит?
– Говейн боится, что она – сообщница Ранульфа. Она ведь путешествовала с ним. Может быть, она его подруга.
Если Элис – подружка Ранульфа, то Говейну она не нужна, быстро сообразила Мей и предположила вслух:
– Она возможно, любовница Ранульфа, раз он сопровождал ее в Ньюстедское аббатство.
– Не знаю. Любовницы такие не бывают, – нахмурив лоб, сказал Дарси. – У нее слишком застенчивый и невинный вид.
– Она притворщица! – ядовито добавила Мей.
– С Говейном сейчас невозможно о ней говорить, он не в себе, – вздохнул Дарси.
– Что он собирается делать? – Мей явно не понравились последние слова Дарси.
– Следить за ней и ждать, не побежит ли она к Ранульфу.
– А если не побежит? Если у нее есть другие причины притворяться монашкой?
– Ты сообразительная, и это мне в тебе очень нравится… как и многое другое, милочка. – Он обнял ее за подбородок и, прежде чем Мей успела отстраниться, поцеловал.
– Я вам не «милочка».
– Пока нет, но скоро ты поймешь, что я нисколько не уступаю Говейну как мужчина, а может, и превосхожу его. И ты меня полюбишь, как я тебя.
– Отпустите меня, медведь! – Мей двинула кулаком ему в живот, но от боли скривилась она, а не он – тело Дарси было твердо, как железо.
– А вы умеете драться, госпожа Мей! – Дарси потер живот и улыбнулся, как ни в чем не бывало. – Джон не годился тебе в мужья. А я, наоборот…
– Вы очень уж много вообразили о себе! – Мей отвернулась и гордо прошествовала по коридору. Ум ее уже был занят мыслями о том, как отделаться от леди Элис.
– Но ты поедешь со мной на ферму? – спросил Дарси, догнав ее.
И тут Мей нашла выход. Если леди Элис покинет пещеру, Говейн решит, что она сбежала к Ранульфу. Может, удастся подкупить хозяина фермы Дональда, и он отвезет Элис в Ньюстедское аббатство?
– Поеду, – согласилась она. – Но только с Джонни, понятно?
– Очень даже понятно, моя Мей, – обрадовался Дарси.
В этот же вечер Мей разыскала Элис, когда та выходила от раненых, и предложила побег из лагеря.
– Почему вы это делаете? – лишь спросила Элис.
– Вам следует поблагодарить меня, а не задавать глупые вопросы, – раздраженно заметила Мей.
– Я благодарна, – сказала Элис. О, она прекрасно понимала, что женщиной движет лишь ревность. Но ведь к этому не было никаких оснований! Говейн избегал Элис, даже не явился на ужин. – Мне надо поскорее добраться до Ньюстедского аббатства. Вы уверены, что этот фермер довезет меня туда? Это очень далеко, а мне нечем с ним сейчас расплатиться, но в аббатстве…
– Все улажено! – Мей затолкала Элис в боковой переход.
– Вы точно знаете дорогу?
– Да. За пять месяцев мы с Говейном облазили здесь каждый уголок.
– Бетт говорит, что это вы привели Говейна сюда.
– Да. Хорошо, что я увидела, как он прискакал к замку. Иначе Ранульф наверняка убил бы его.
– Почему?
– Они всегда не ладили. Ранульф злился на то, что после смерти его матери отец привел в дом леди Элен. Вот он и возненавидел ребенка, родившегося через несколько лет.
