— Времена должны зависеть от нас, а не мы от них — процедила она сквозь зубы, даже не подняв глаз на Рауля.
— Не скажи, — вздохнул Рауль. — После смерти Черной Бороды все пошло наперекосяк. Что ни день, хуже и хуже. Ты, должно быть, слышала, что корабль «Возмездие» был захвачен, а бедняга Чарли Блейк, как чучело, болтался на рее на глазах у своей милой женушки…
— Блейк был трус и слюнтяй! — отрезала Сторм. — Его давно уже пора было вздернуть.
С одного из столов в Сторм полетел стакан, разбившийся о стену лишь в нескольких дюймах от нее, но ни она, ни Рауль даже бровью не повели.
— Иной раз, — задумчиво протянул Рауль, — я даже подумываю: а не бросить ли все это? Даже наши друзья из Северной Каролины начинают настраиваться против нас, и я не удивлюсь, если нам придется пережить крупную заварушку, подобную той, в которую два года назад втянул нас Роджерс. Среди пиратов поселился страх, и он растет, словно масляное пятно на воде.
В глубине души Сторм понимала, что Рауль не так уж сильно сгущает краски. Голос Рауля был ровным и спокойным, но Сторм, и не глядя на него, могла себе представить, как нахмурен его лоб и как напряженно вглядываются в нее его темные глаза.
— Я никого не боюсь. — Заметив, что ноготь на среднем пальце обломился, она стала подравнивать его своим кинжалом. — И моя команда тоже.
— Может быть, все-таки не мешает быть поосторожнее? — продолжал настаивать Рауль, и Сторм почувствовала, что взгляд его стал еще пристальнее. — В нашем деле чем громче слава, тем она опаснее. Впрочем, у тебя есть одно надежное средство, чтобы защитить себя.
На мгновение на губах Сторм мелькнула чуть заметная улыбка.
«Вот оно! — отметила она про себя. — Ради этого ты и начал весь разговор».
— Еще бы, — произнесла она с притворным безразличием. — Письмо Черной Бороды! Его многие искали, но так никто и не нашел.
Глаза Рауля сверкнули, но он тут же рассмеялся с деланной непринужденностью:
— Да, такое письмецо для любого пирата стоит подороже любой добычи. Тысячи людей готовы перерыть ради него чуть ли не все побережье Карибского моря!
Сторм пожала плечами. Все давно знали, каким сокровищем она обладает. Не золото, не алмазы — простой конверт с письмом, но это письмо стоило любых алмазов. Письмо Эдварду Тичу, Черной Бороде, от губернатора Северной Каролины, в котором изложены все подробности тайных связей с пиратами — где, что, когда и сколько. Черная Борода долгие годы шантажировал губернатора Идена этим письмом. Унаследовав письмо, Сторм унаследовала с ним и всю власть Черной Бороды.
— Это правда, что ты его закопала?
Закончив с правой рукой, Сторм переключила внимание на ногти левой.
— Да, правда! Тот, кто обладает таким письмом, может смело считать себя королем океана, и Черная Борода решил, что только я могу как следует сберечь его. Так что уж будь уверен: сберегу!
— До тех пор, пока ты на это способна.
— У меня умелая, преданная команда, а мое мастерство вдвое превосходит мастерство любого капитана из всех, кому когда-либо приходилось плавать по морям! Не вижу причин, почему бы я не могла защитить что бы то ни было, если оно принадлежит мне.
Последние слова были произнесены с явной угрозой, и Рауль, безусловно, это заметил.
Служанка с рябым от оспы лицом подошла к Раулю, чтобы снова наполнить его опустевшую кружку.
— В следующий раз, если захочешь потрогать, — плати монету! — проворчала она, когда он шлепнул ее по заду.
— Монету? За монету я могу получить гораздо больше, чем просто потрогать!
Хотя женщина была довольно неказиста, она кокетливо рассмеялась и отошла. Рауль с невозмутимым видом повернулся к Сторм.
— Я хочу сказать тебе только одно: когда-то твоя команда действительно была самой сильной на всем Карибском море, но те слухи, что доходят до меня в последнее время, что-то не очень радуют. Я говорю все это лишь из большого уважения к тебе и к твоему покойному отцу, но мне хотелось бы тебя спросить: что все-таки происходит на «Грозе»? Может быть, ты берешь себе слишком большую долю добычи, забываешь делиться с командой? Или начинаешь терять свое моряцкое мастерство?
Эти слова Рауля, как он и ожидал, задели Сторм. Глаза ее вспыхнули:
— Я теряю свое мастерство?! Да нет такого мужчины, что не почитал бы за честь служить в моей команде!
Рауль покачал головой. В глубине души он был доволен произведенным эффектом. Сторм О’Малли было не так-то легко вывести из себя. Однако хотя глаза его светились злорадством, голос по-прежнему звучал сочувственно:
— А если я скажу, что кое-кто уже начинает смеяться за твоей спиной и некоторые члены твоей команды не слишком рады тому, что приходится быть под каблуком у девчонки?
Сторм вскочила; глаза ее бешено сверкали. Не успел Рауль опомниться, как она приставила к его горлу кинжал:
— Попридержи язык, капитан! За такие слова ты можешь поплатиться жизнью!
Рауль инстинктивно дернулся, и от этого движения острое как бритва лезвие оставило царапину на его шее.
— Успокойся, малышка. Ты же знаешь, что я лишь передаю то, что сам слышал.
— Не слишком ли много ты стал слышать? — проворчала сквозь зубы Сторм. — Или ты считаешь, что тебе все дозволено? — Однако рука ее с зажатым в ней кинжалом немного ослабла, и Рауль перевел дыхание.
— Может быть, все-таки уберешь эту штуку? — Он покосился на кинжал. — Ты и так уже запачкала кровью мой шейный платок. К тому же то, что я хочу тебе сказать, лучше говорить без лезвия, приставленного к горлу.
— Мне стоило прирезать тебя еще тогда, много лет назад. — Сторм снова дала почувствовать Раулю остроту лезвия, но, в конце концов, медленно отвела кинжал и, не спуская глаз с Рауля, вернулась на свое место, продолжая, однако, держать оружие наготове.
Рауль вынул из кармана кружевной платок и осторожно промокнул царапину.
Сторм отпила глоток из своей кружки. Эль уже успел выдохнуться, и Сторм, выругавшись, выплеснула его на пол и яростно наступила в лужу каблуком, расплескав жидкую грязь по всей таверне.
Рауль спокойно сложил свой платок и спрятал в карман.
— Может быть, дорогая, ты все-таки выслушаешь того, кто всегда желал тебе добра, защищая от разных невзгод? Кто восхищался тобой, боготворил…
— Хватит! — прервала его Сторм, в глубине души польщенная комплиментами, которыми осыпал ее Рауль. Он действительно был ей симпатичен, и, хотя Сторм иногда ругала себя в душе за излишнюю сентиментальность, она понимала, что ссориться с Раулем ей было невыгодно. Рауль всегда был на ее стороне, а преданный друг — слишком большая редкость, чтобы от него отказываться. Кто знает, как может обернуться жизнь…
