Росс облегченно вздохнул. Да, невинности в ней оказалось больше, чем он рассчитывал, но невеждой ее назвать было нельзя.
— Прекрасно. Я не прочь проделать пару дыр в шкуре Трилборна, да неохота марать дворцовый пол его кровью.
— Вы настолько его презираете!
Шотландец холодно усмехнулся в ответ.
— И все из-за многолетней вражды? Ваш дед, конечно, когда-то увел леди Трилборн, но…
— Этот негодяй не стал рассказывать вам о недавних похищениях. Только в прошлом году он украл одну девицу из Данбаров. Вернулась она уже с его ребенком в чреве.
— Девицу из Данбаров?
— Мою кузину. Когда ее выкрали, ей было тринадцать. Когда она умерла при родах — четырнадцать. Поэтому — да, я бы с удовольствием прикончил этого подонка. И давно бы уже это сделал, если бы не поклялся не обнажать оружия при дворе Генриха.
— Вы думаете, Трилборн ухаживает за мной, чтобы позлить вас? Ну, хотя бы отчасти.
Росс пожал плечами.
— Не забывайте о своем наследстве. Жизнь при дворе — дорогое удовольствие, а имение его до того запущено, что приносит очень скудный доход. — Он не стал упоминать о красоте леди Кэтрин, хотя это было довольно трудно.
— Пусть только попробует.
— Думаете, он боится вашего проклятия?
— При дворе хватает суеверных людей, хотя не все готовы в этом признаться.
Россу казалось, что могущественного Генриха Седьмого, ее покровителя, Трилборн боится больше. По крайней мере, боялся — до тех пор пока какой-то шотландский чурбан провел с леди Кэтрин всю ночь и даже не угодил за это в тюрьму.
— Если Трилборн хоть пальцем к вам притронется, проклятие может и не понадобиться: ему в любом случае придется расстаться с жизнью.
— И вы нарушите свою клятву сохранять мир в Англии?
— Сто тысяч раз. Это в любом случае предпочтительнее, чем позволить ему возлечь с вами.
«Господи, какой же он дурак!» — Россу стало противно от собственных слов, хотя обратно он не взял бы их даже под страхом смерти.
— Леди Кэтрин, подождите минутку.
Кейт вздрогнула, услышав голос Трилборна, который внезапно вынырнул из алькова в пустынном холе. Прежде чем повернуться к нему, она поморщилась: с тех пор как они вернулись из Винчестера, ей каким-то чудом удавалось избегать его компании, и вот он наконец ее настиг — поймал на выходе из покоев, где она целый час беседовала с королевой.
Как ему это удалось, Кейт не понимала: должно быть, выследил, ибо она и сама не знала, что Елизавета пригласит ее для задушевного разговора об этой странной помолвке.
— Простите, сэр, я тороплюсь, — сказала леди Кэтрин, заставив себя улыбнуться. — Меня ждет сестра, мы вместе идем обедать.
— Я удивлен, что вы не с ней. — Трилборн подошел к Кейт и снял свою утыканную перьями шляпу, чтобы склониться в замысловатом поклоне.
Одет он был по последней моде и исключительно в свои фамильные цвета. Разрезные рукава на куцем камзоле из черного бархата открывали расшитую серебром льняную рубашку. Мужское достоинство, обтянутое черными лосинами, прикрывал небольшой гульфик, который скорее подчеркивал его, нежели скрывал. Носки на кожаных сапогах загибались кверху и крепились с помощью серебряных шнурков.
— Маргарет королева к себе не вызывала, — невозмутимо отозвалась Кейт.
Она не сводила глаз с лица Трилборна, боясь выдать тот факт, что заметила шевеление в районе гульфика. Запах, который она уловила, был далеко не таким изысканным, как его наряд: от мужчины пахло потом, элем и чесноком.
— Позвольте вас сопроводить, — сказал Трилборн, предлагая ей свою руку, согнутую в локте. — Я соскучился по нашим совместным прогулкам.
Отказ привел бы к выяснению отношений, которого Кейт надеялась избежать. Она помнила о предупреждении Росса Данбара, но вокруг было много стражников, а до главной залы было рукой подать.
Громадный Гринвичский дворец, увенчанный большой квадратной башней и несколькими поменьше, постепенно становился любимой резиденцией короля и королевы. Когда-то здесь находилась рыбацкая деревня; Эдуард Четвертый достроил и украсил это здание, чтобы его жена, Елизавета Вудвил, могла уединяться здесь в любое время. Генрих тоже внес свою лепту, дополнив интерьер множеством фламандских гобеленов, французской мебелью и сарацинскими коврами. Через прекрасные витражи, щедро пропускавшие свет, открывался дивный вид на Темзу. Дворец состоял из множества смежных комнат, сообщавшихся друг с другом практически без коридоров.
Кейт, разумеется, не хотела, чтобы Трилборн сопровождал ее, но и стать объектом его наблюдения у нее желания не возникало. Случись ей заблудиться…
— Как вам угодно, — сказала она без тени энтузиазма в голосе и коснулась его рукава — так легко, как только смогла.
— Как себя чувствует королева? — спросил Трилборн, едва они двинулись в путь.
— У нее все замечательно. — Кейт осознавала, что он намерен во что бы то ни стало выяснить цель ее визита, но не спешила удовлетворять его любопытство.
— А как поживает новорожденный принц Артур?
— Малыш здоровый и пухлый.
— Вы с Елизаветой, надо понимать, ровесницы. У вас должно быть много общего.
— Она в равной степени интересуется всеми леди: и фрейлинами, и прочими придворными. — Банальность, конечно, но это все же лучше, чем вдаваться в подробности.
Трилборн сжал свободную руку в кулак и завел ее за спину, тем самым впервые выдав свое недовольство.
— А как ваше здоровье? Ночь в заснеженном лесу никоим образом на нем не сказалась?
— Абсолютно, — криво усмехнулась Кейт. — Возможно, это не бросается в глаза, но природа наградила меня отменным здоровьем.
— Ваш жених наверняка рад этому обстоятельству, ведь шотландцы придают большое значение физической мощи.
— Он ни на что не жалуется. — На самом деле, точного ответа на этот вопрос Кейт не знала, но решила обойтись нейтральной фразой.
— И где же сейчас ваш ненаглядный Данбар?
Она украдкой поглядела на собеседника из-под полуопущенных ресниц. Как же аккуратно у него зачесаны волосы, какими опрятными складочками сложены оборки на воротнике и рукавах. Даже сам король по сравнению с ним показался бы неряхой. Очевидно, что на прогулочный двор, где Росс сейчас тренировался с оружием, этот человек даже не заглядывал.
— Понятия не имею, — сказала она, — но к обеду он обязательно явится.
— Да, аппетит у него незаурядный, с этим я соглашусь. Из Шотландии вестей не поступало? Что там с вашей помолвкой?
Интересно, откуда стали известны подробности ее личной жизни? Но в том, что они всем известны, сомневаться не приходилось. Кейт подозревала, что король сам известил весь двор, чтобы оказать давление на жениха с невестой.
