Розамунде показалось, что экипаж не мог стронуться с места целую вечность, но наконец он дернулся и медленно покатился вперед. Она подняла руку, чтобы помахать на прощание, вымученная улыбка застыла на ее губах. Экипаж свернул на подъездную дорогу и поехал к воротам. Какое счастье, что она больше не видит его!
«Я даже не могу позволить себе заплакать, – думала несчастная женщина, закусив верхнюю губу. – Деннис сразу заметит следы слез на моем лице».
Боль, которая сжала ей грудь на рассвете, вернулась с новой силой.
Чувство полной опустошенности испугало Розамунду. Она прислонилась к окну и стала пристально смотреть на дорогу, хотя встретить брата в ближайшие полчаса не было никаких шансов.
Лорд Уэзерби вышел провожать Розамунду Хантер без пальто, однако, несмотря на холод, не сразу вернулся в дом. Он смотрел вслед удалявшемуся экипажу до тех пор, пока тот не скрылся за поворотом, а затем побрел на ту площадку, где они лепили снеговиков. Несмотря на оттепель, снежные фигуры еще не растаяли. Хотя Розамунда и была уверена, что благодаря углублению голова ее снеговика удержится, она тем не менее валялась в снегу.
Граф с улыбкой повернулся к тому месту, где Розамунда упала, чтобы превратиться в снежного ангела. Контур ее тела сохранился довольно четко, а вот его отпечаток был размыт из-за того, что он повалил на себя Розамунду.
Лорд Уэзерби вдруг осознал, что готов заплакать. Она уехала, и от их смеха, радости и взаимного влечения друг к другу остались только эти снежные фигуры, которые тают у него на глазах.
"Мой снежный ангел, – думал граф. – Он растворился в воздухе. Она уехала, а я ничего не знаю о ней, кроме имени и того, что она жила вместе с мужем в Линкольншире. Я не смогу найти ее при всем желании. Единственная надежда на то, что Розамунда разминется с Деннисом и мой кучер довезет ее до самого его дома.
Я должен надеяться, что она встретит брата как можно раньше и тем самым не оставит мне надежды разыскать ее, – говорил себе граф. – Я не должен поддаваться искушению и пытаться разузнать, где она живет. Я не свободен. А через месяц не смогу даже смотреть с вожделением на какую-либо женщину, кроме Аннабелл".
Он вдруг почувствовал холод и вздрогнул. Чертовски холодно. А она уехала. Больше некому согреть его и его постель. И его сердце.
Все оказалось до смешного просто. Когда Розамунда проглотила наконец непролившиеся слезы и сосредоточила свое внимание на дороге, то снова оказалась во власти страха, что навсегда потеряла Денниса. Все эти дни где-то в закоулках ее сознания шевелилась мысль, что брат мог сойти с ума от беспокойства или что-нибудь с собой сделать – большего ужаса нельзя было и придумать.
Но все оказалось на удивление просто. Экипаж мистера Холлидея свернул на главную дорогу и проехал по ней не более пяти минут, когда навстречу им показался другой экипаж. Розамунда прижалась носом к стеклу, узнала экипаж брата и бешено застучала кучеру, чтобы тот остановился. Не дожидаясь, когда ей поставят лестницу, она спрыгнула на снег и поскользнулась. Деннис, увидев ее в окно, тоже выскочил на дорогу.
– С тобой ничего не случилось? – хором спросили они и бросились друг другу на шею.
– Какое облегчение – знать, что ты не погиб, разыскивая меня, – сказала она после того, как они несколько минут сжимали друг друга в объятиях.
– Куда ты запропастилась, хотел бы я знать? – строго спросил брат, оправившись от радости. – Почему ты не пошла мне навстречу? Ты же знаешь, я не из тех, кто уступает первым.
– А куда подевался ты? Почему ты не вернулся за мной? Ты же знаешь, что я тоже никогда не сдаюсь первой.
– Я сидел на обочине дороги и смотрел на развалившийся экипаж, – ответил Деннис, начиная заводиться. – А ты, значит, готова рисковать своей жизнью, только бы не уступить первой? Это говорит о том, что ты еще недостаточно взрослая, Роза. И почему это я всегда должен тебе уступать? И кому, черт возьми, принадлежит этот экипаж?
– Может быть, мы все-таки не будем ссориться на глазах у прислуги? – предложила Розамунда. – Это экипаж мистера и миссис Ривз, они приютили меня на время снегопада. Уверяю тебя, они отнеслись ко мне очень тепло.
– В таком случае нам следует вернуться, я должен поблагодарить их, – сказал Деннис.
– В этом нет никакой необходимости. Ты, видимо, забыл, Деннис, я уже в том возрасте, когда принято благодарить от своего имени.
– Ну что ж. – Деннис вручил кучеру графа несколько монет, кивком отпустил его и помог Розамунде забраться в экипаж. – Надеюсь, ты понимаешь, что мы потеряли целых два дня и больше не можем позволить себе тратить время впустую? Сейчас мы должны были бы уже подъезжать к дому.
– Взгляни на это с другой точки зрения, Деннис. Ведь я могла замерзнуть до смерти и лежать сейчас где-нибудь под откосом. Как бы ты тогда себя чувствовал? В конце концов я осталась жива, и тебе есть кого попилить.
– Пока ты жила в полном довольстве у Ривзов, я был вынужден мириться с неудобствами в гостинице, недостойной называться этим именем.
– Но по крайней мере ничто не нарушало твой покой. Конечно, ты волновался за меня, но представь, сколько раз мы успели бы поссориться за это время, если бы оказались в гостинице вместе?
– Ну ладно. Но на будущее – не вздумай больше выкинуть что-нибудь подобное. Это совершенно детская выходка. И главное, из-за чего?!
– Ты хотел выдать меня за Тоби, – сказала она. – Чтобы снять с себя обузу.
– Тобиас – хорошая партия! – воскликнул он с раздражением. – Помяни мое слово, он будет епископом. Я всего лишь советовал тебе, Роза. Ты прекрасно знаешь, что я никогда не стал бы тебя принуждать. Разве я воспротивился, когда ты собралась за Хантера? А ведь я не одобрял этот брак. Ну, говори, я запрещал тебе выходить за него?
– Нет, – признала Розамунда, – хотя ворчал, и хмурился, и всячески выражал мне свое неудовольствие. А свою дочь Аннабелл ты насильно выдаешь замуж?
– Насильно? Анну? Что за чушь, Роза! Покажи мне человека, которому пришлось бы уговаривать дочь выйти замуж за графа. К тому же Уэзерби молод, привлекателен и невероятно богат. Разумеется, я не заставляю ее. Анна – очень покладистая девушка.
– В отличие от меня, судя по твоему тону, – улыбнувшись, добавила Розамунда. – Прекрасно, Деннис. Я верю, что Аннабелл послушна собственной воле.
– Она всегда стремилась выполнять свой долг, – веско сказал Деннис, – и доставлять радость своим родителям. И кроме того, последнее слово все равно остается за ней. Мы не собираемся давить на нее.
Розамунда вздохнула:
– А вот я доставляла тебе одни только огорчения, правда, Деннис? Но ты все равно был и остаешься хорошим братом. Ты потащился среди зимы в такую даль для того только, чтобы я отметила Рождество в кругу любящих меня людей. Обещаю тебе, что постараюсь вести себя хорошо и быть любезной с Тоби.
