— Многие ли ваши братья и сестры состоят в браке? — спросил Джервис. Как-то раз она упоминала о жене брата.
— Трое, — ответила она.
— И один из них герцог Бьюкасл? — поинтересовался лорд Росторн.
— Нет, — ответила девушка. — Женились только Эйдан и Рэнналф, а в прошлом году вышла замуж Фрея.
— И все заключили браки по любви? — спросил он.
— Да, — подтвердила Морган. — У Рэнналфа и Джудит только что родился сын.
Интересно, любит ли Бьюкасл до сих пор Марианну, неожиданно подумал Джервис. Неужели будет любить ее всю жизнь? Хранит ей верность? Вряд ли. Джервису казалось, что Бьюкасл не способен полюбить.
— Полагаю, вы не любите лорда Гордона так, как хотели бы любить своего мужа. Однако не сказали ему «нет».
— Но «да» я тоже не сказала, — возразила Морган. — Не знаю, заметил ли он это. Придется более вразумительно сказать ему «нет», когда он вернется.
— Он будет разочарован, — сказал Джервис.
— Он разочаруется еще больше, — проговорила Морган, — если я выйду за него замуж. Не думаю, что со мной легко будет жить, если даже я всем сердцем полюблю мужа. Капитан Гордон не любит меня по-настоящему. Для него я лишь привлекательная и богатая дочь герцога. Не более того.
«Она несправедлива к себе», — подумал Джервис. Вдруг она подняла на него глаза, ее взгляд был серьезен, ни тени улыбки.
— Он может погибнуть. Как все это глупо, лорд Росторн. Глупо и в то же время страшно. Разве могла я сказать ему правду, зная, что он может погибнуть? Я обещала ждать его, оплакивать, если он не вернется. Возможно, так оно и будет. Никто не знает, что ждет нас завтра.
Он накрыл рукой ее сцепленные пальцы. Морган сжала его руку и быстро смахнула слезу с щеки.
— Я не хочу, чтобы это случилось, — продолжала она. — Почему никто не может понять, что война ничего не решает? Все считают, что войны ведутся во имя свободы и мира. Но о какой свободе может идти речь, если умирают солдаты? Что это за мир, во имя которого проливается кровь? Гуманистическими идеалами прикрываются всякого рода политиканы и государственные деятели. — Морган раскраснелась.
В комнату вошли две пары, но, бросив взгляд на их сплетенные руки, извинились и вернулись в буфет. Однако леди Морган их не заметила.
— Полагаю, — заговорил Джервис, — завтра Каддики покинут Брюссель. Через неделю вы уже будете дома, и ваша жизнь станет гораздо спокойнее.
— Вовсе нет, — сердито возразила Морган. — Оставьте ваш покровительственный тон, граф Росторн. Вам он не к лицу. Мне бы хотелось остаться. Графу Каддику тоже. Но мой брат Аллен настаивает на отъезде. Сейчас он в Антверпене и вернется к утру. — Она вздохнула. — А вы что собираетесь делать, лорд Росторн?
— Останусь здесь, — сказал он. — Я, конечно, не военный, но, возможно, смогу быть чем-нибудь полезен.
— Я тоже хотела бы принести какую-нибудь пользу. Но боюсь, мне все же придется уехать. В сложившейся ситуации я так же беспомощна, как и любая женщина.
— Я остановился на рю де Брабант, — произнес Джервис и сообщил номер дома. — Если я вам понадоблюсь, дайте мне знать.
Она улыбнулась.
— Хотите сказать, что своими силами я не обойдусь? Очень любезно с вашей стороны. — Она вдруг заметила, что его ладонь все еще прикрывает ее пальцы, и осторожно убрала руку. — Пожалуй, я слишком много говорю. Это от волнения. Со мной всегда так бывает. Меня очень тревожит война. И даже вопреки воле моего брата я все же останусь в Брюсселе. А сейчас проводите меня, пожалуйста, к леди Каддик.
Он поднялся и предложил руку.
— Война скоро закончится, — проговорил он, — и ваша мечта, cherie, обязательно сбудется. Вы встретите человека, которого полюбите всем сердцем, и будете с ним счастливы. Она засмеялась:
— Обещаете, лорд Росторн?
— Мечту нельзя пообещать, — ответил он. — Она, как вода, утекает сквозь пальцы. Но без воды нельзя жить. Уверен, все будет так, как вы хотите, если только вы не отступитесь от своей идеи.
Она снова засмеялась:
— Простите, я даже не спросила, о чем мечтаете вы.
— Я слишком стар, чтобы мечтать, — усмехнулся он. Они вошли в танцевальный зал.
Да, разумеется, он мечтал, когда был юношей. И надеялся, что его мечты сбудутся. Но девять лет назад его жизнь круто изменилась. С тех пор он предпочитает жить в реальном мире.
— Мечтать никогда не поздно, — горячо возразила Морган. — Без мечты жизнь теряет смысл.
Увидев Морган, леди Каддик поднялась с обеспокоенным видом.
— Наконец-то вы вернулись, леди Морган, — проговорила она. — Мы возвращаемся домой.
Глаза у леди Розамонд покраснели от слез. Она бросилась Морган навстречу, и девушки обнялись.
Утром следующего дня после бала у герцога Ричмондского иностранные подданные стали покидать Брюссель. Дорога в Антверпен, куда устремился людской поток, оказалась запруженной каретами, лошадьми и телегами с багажом.
Розамонд проснулась с головной болью. Мигрени, хоть и нечастые, всегда бывали очень мучительными. Граф Каддик не страдал подобным заболеванием и не имел о нем ни малейшего представления. Зато его супруге подобные приступы были хорошо знакомы. Что бы ни случилось, Розамонд следовало оставаться в постели до тех пор, пока мигрень не отступит. Бывало, что приступы продолжались несколько дней.
Лорд Каддик хотел отправить Морган в безопасное место с кем-нибудь из знакомых, но она сказала, что об этом позаботится Аллен, который вот-вот должен вернуться из Антверпена.
Здравый смысл подсказывал, что необходимо как можно скорее выбраться из Брюсселя. Но Морган не могла в настоящий момент уехать, даже не узнав, какова судьба ее знакомых. Тем более что здесь все еще оставались многие офицеры с женами.
Морган объяснила лорду Каддику, почему хочет остаться. Она очень надеялась, что Аллен задержится в Антверпене и не сможет вовремя отправить ее домой. Возможно, завтра уже будет кое-что известно о сражении. Не исключено, что придут хорошие новости, и необходимость отъезда сама собой отпадет. Аллен не вернулся ни утром, ни к обеду. Морган тихонько, чтобы не потревожить Розамонд, прошла в комнату к леди Каддик и попросила разрешения сходить в гости к миссис Кларк, жене майора Кларка, служившего в лейб-гвардейском полку. Миссис Кларк жила всего в десяти минутах ходьбы от дома Каддиков, и Морган пообещала взять с собой служанку.
Когда они с миссис Кларк пили чай, неожиданно раздался звук, напоминающий отдаленный раскат грома. Леди Морган посмотрела на встревоженное лицо хозяйки и выразила надежду, что сегодня не хлынет ливень, так как это могло бы усугубить и без того сложное положение на поле боя.
