Но он не сомневался: скорая беременность Джулианны вполне удовлетворила бы их родителей, а для него самого она, возможно, стала бы наилучшим вариантом, так как в этом случае он мог бы отправить жену в поместье, где она ожидала бы родов.
«К тому же сделать Джулианне ребенка — это очень даже приятное занятие», — подумал маркиз, невольно улыбнувшись.
Взявшись за ночную рубашку жены, он тихо сказал:
— Я собираюсь раздеть вас, дорогая. Но вам не следует тревожиться. Я просто хочу на вас посмотреть. И попробовать, — добавил он почти шепотом.
Джулианна взглянула на него вопросительно и едва заметно нахмурилась. Судя по всему, она понятия не имела, что означала его последняя фраза.
Он раздевал ее неспешно, то и дело целуя и лаская, чтобы приободрить и успокоить. И она отвечала на все его ласки тихими вздохами.
Наконец жена предстала перед ним совершенно обнаженная, и Майкл, окинув взглядом ее стройную изящную фигуру, бросил рубашку на пол у кровати.
А теперь следовало сделать так, чтобы Джулианна насладилась их первой близостью.
«Никогда не позволяй своему противнику сохранить равновесие», — внезапно вспомнилась ему одна из заповедей шпиона. Разумеется, Джулианна не была его врагом, и союзником она становиться не собиралась. И если все пройдет хорошо, то она никогда не узнает, кто он, в сущности, такой и чем занимается.
Склонившись над ней, Майкл провел губами по ее животу и, приподняв голову, пробормотал:
— Ты такая сладкая…
Она шевельнулась, однако промолчала, явно не зная, как реагировать на его слова. Когда же Майкл провел ладонями по ее бедрам, она вздрогнула, но снова промолчала, очевидно, решив, что ей следует подчиняться всегда и во всем.
А Майкл мысленно улыбнулся, снова вспомнив о том, что Джулианна — девственница. Да, в каком-то смысле первая в его жизни. Он был столь же неопытен, как и она, однако вся ответственность лежала на нем — об этом не следовало забывать.
А вот кое о чем, напротив, следовало ненадолго забыть. Например, о том, что он, Майкл Хепберн, — мастер шпионажа. Неискренность всегда дается легче, чем прямой подход, — в этом он не раз убеждался за все прошедшие годы. Но сейчас, в его первую брачную ночь, следовало проявлять искренность — только так можно было сделать эту ночь приятной для них обоих. Тем более что потом, в их последующей семейной жизни, им не придется проводить много времени вместе. Он по ряду причин просто обязан держать дистанцию — именно поэтому и собирался отослать жену в поместье, как только она забеременеет.
Что же касается беременности…
Да-да, следовало позаботиться о том, чтобы это поскорее произошло.
«Как можно скорее», — думал Майкл, разводя в стороны ноги жены. Увидев маленький бугорок, скрытый в защитных складках, он замер на мгновение, пораженный совершенно неожиданной мыслью: «Как странно… — думал он. — Почему мне никогда раньше не приходило в голову, что девственница, возможно, и кажется очаровательной именно из-за того, что нетронута?»
Наклонившись, Майкл прильнул губами к этому самому восхитительному розоватому бутону, нежному и самому чувствительному из всех мест на теле женщины. И в тот же миг он был вознагражден громким и страстным вскриком — было очевидно, что Джулианна по достоинству оценила эту интимную ласку. Она, конечно же, попыталась отстраниться, но Майкл крепко держал ее за бедра. И тут она вдруг протяжно застонала, а потом замерла.
Словно окаменела.
«Вот и хорошо, — промелькнуло у маркиза. — Уж теперь-то она не заметит мою повязку».
Она была сладкой… и атласно-мягкой, и он продолжал ласкать ее губами и языком. А она то и дело стонала и содрогалась, страстно реагируя на его ласки. Весьма опытный мужчина, маркиз вскоре понял, что она близка к пику блаженства. Наконец Джулианна, еще шире раскинув ноги, резко приподняла бедра навстречу его губам, а ее пальцы судорожно вцепились ему в плечи.
— О-о! — вырвался из ее груди хриплый крик.
«Прекрасно, замечательно… И как-то слишком уж быстро», — подумал Майкл с некоторым удивлением.
Да, это случилось быстрее, чем он ожидал, а ее крик был весьма впечатляющим. К тому же она несколько раз содрогнулась всем телом и лишь потом замерла, тяжело дыша.
Майкл по-прежнему держал ее за бедра, наслаждаясь выражением ее лица. Глаза Джулианны были закрыты, но было очевидно, что она испытывала истинное блаженство. Когда же она наконец взглянула на него, он улыбнулся ей, а она густо покраснела и снова прикрыла глаза. Грудь ее бурно вздымалась при каждом вдохе.
Но Майкл чувствовал, что уже не в силах сдерживать себя — желание рвалось вперед, несмотря на постоянную боль в боку. Впрочем, теперь уже и не было смысла сдерживаться — теперь-то он знал, что молодая жена вполне готова к тому, что должно было произойти.
Приподнявшись и откатившись в сторону, Майкл резким движением сбросил с себя халат. И тут же замер, едва удержавшись от вздоха разочарования.
Оказалось, что все его старания были тщетны. Потому что Джулианна таращилась на него в изумлении — было ясно, что она все-таки увидела бинты, хотя он делал все возможное, чтобы этого не случилось.
Но потом взгляд жены переместился чуть ниже, на его восставшую плоть, и глаза ее еще больше расширились — словно она увидела нечто такое, чего никак не ожидала увидеть.
И тут маркиза осенило: «А ведь можно использовать ее неосведомленность, чтобы как-то отвлечь внимание от бинтов».
Прежде ему и в голову не приходило, что наивная молодая девушка, никогда не видевшая обнаженного мужчину, может удивляться, впервые увидев такового. Значит, следовало заговорить о…
Тут Джулианна густо покраснела и пролепетала:
— О, простите, я…
Она умолкла и отвела глаза.
— Вы о чем-то хотели спросить? — Заставив себя улыбнуться, Майкл лег рядом с женой. — Может, вы чего-то испугались?
Он заключил ее в объятия и поцеловал.
Она вздрогнула и пробормотала:
— Вы, оказывается, гораздо больше…
Майкл заглянул жене в глаза и тихо спросил:
— Дорогая, вы о чем?.. Больше — чего?
— Больше, чем я представляла, — ответила она, покраснев.
Маркиз невольно вздохнул. Только Господь знал, что матушка этой девушки наговорила ей. Да, он считал мать Джулианны глуповатой женщиной — но не до такой же степени.
— Поверьте, дорогая, мы идеально подойдем друг другу, — прошептал маркиз и снова поцеловал жену в губы. — Полагаю, что вам не следует беспокоиться.
Он никогда не спал с невинной юной леди из высшего света, но все же считал, что лишиться девственности — это не смертельно, иначе не стал бы сейчас испытывать судьбу. Разумеется, он в точности не знал, насколько это будет больно, но по крайней мере она сначала испытала наслаждение.
