Он видел, что Артур колеблется, и решил в случае отказа припугнуть его разоблачением. Прямо рассказать об облаве он не мог: это было слишком рискованно.
— Отлично, — согласился Артур. — Я скажу Гасконцу и остальным, что не пойду сегодня. Дело — это главное. Вот уж не думал, что услышу от тебя это слово.
— Я и сам от себя не ожидал.
Коби, обрадовавшись, что добился своего, широко улыбнулся.
— Хорошо, Артур, пойду скажу Ван Дьюзену и Ходсону. — Он не удержался, чтобы не добавить, — Обещаю, ты не пожалеешь!
Мистер Ван Дьюзен только застонал, когда Коби зажал его в угол и прошипел на ухо:
— Ради нашей дружбы, Профессор, сделай, что я прошу, и предупреди Ходсона, чтобы он не опровергал ту ложь, которую я скормил Уинтропу.
— Господи, Джейк, зачем ты заставляешь меня играть с напыщенным ничтожеством и с деревенщиной из глухомани?! В таком случае играй на пару с Ходсоном, потому что я своими деньгами жертвовать не собираюсь.
Коби только улыбнулся в ответ.
— Вот об этом ты точно пожалеешь, Профессор, но выбор твой. Встретимся через десять минут в голубой гостиной, и постарайся не попадаться на глаза принцу. Я не хочу, чтобы мне помешали выпотрошить моего почтенного зятя.
Как и опасался Ван Дьюзен, игра оказалась скучной. Коби и Белленджер Ходсон все время выигрывали. Артур мысленно сокрушался об упущенном удовольствии и о потерянных деньгах. Впрочем, Ходсон, обладающий значительным состоянием, предложил финансовую помощь политической партии, к которой принадлежал Артур, и это послужило некоторым утешением.
Около половины первого ночи вечер, такой же скучный, как и все подобные мероприятия, неожиданно перестал быть таковым. Один из телохранителей принца, дежуривший снаружи, вошел в зал и заявил, что должен передать своего венценосному хозяину важное сообщение.
Через несколько минут дом гудел, как улей. Ходсон, размахивая сигарой, поинтересовался:
— В чем дело, парни?
Коби, прекрасно знающий причину переполоха, покачал головой.
— Понятия не имею, Ходсон. Может, принц собрался уезжать?
— Нет, Грант, что-то случилось.
Ходсон отложил сигару и с сильным западным акцентом обратился к ближайшему джентльмену.
— Скажите, парни, что стряслось? Мы тоже хотим знать!
Желание поделиться плохими новостями оказалось сильнее раздражения, вызванного расспросами никому не известного американца. Рейни поприветствовал Коби, Артура Уинтропа и Ван Дьюзена и окинул недовольным взглядом Ходсона, с которым не был знаком.
— Разве вы не слышали? Полицейские устроили облаву в заведении мадам Луизы на Хеймаркете. Они захватили нескольких приятелей принца, члена Верховного суда, известного актера, и, самое ужасное, обнаружили в мансардах маленьких детей, которых держали там взаперти…
Он умолк, чувствуя, что пора остановиться.
На лицо Артура Уинтропа стоило посмотреть. Он взглянул на Коби, с интересом изучающего роспись на потолке.
— Член Верховного суда? — оцепенело переспросил Артур. — Это не тот самый Гасконец, с которым я недавно беседовал?
Рейни кивнул.
— Он их всех и повел туда. Я отказался. Мадам в последнее время меня не жалует.
Коби прекрасно знал, что причина заключается в его безденежьи.
— Какое счастье, что ты пригласил меня сыграть, — с жаром обратился Артур к своему шурину. Тем временем Белленджер Ходсон изводил милорда Рейнсборо ханжескими проповедями о падении нравов в Британии, а мистер Ван Дьюзен не отрывал глаз от Коби. Лицо его друга было таким же невинным, как у святого Антония на известной картине.
Артур, вне себя от радости, прервал игру и помчался делиться невероятной новостью с окружающими.
— Ты все знал заранее, хитрый дьявол, — прошипел Профессор. — Откуда?
— Я? — Выражение лица Коби стало еще невиннее, хотя это и казалось невозможным. — Откуда я мог узнать? Я весь вечер провел с тобой, занимался своими делами…
— Ну да, а как насчет вечеров, когда вместо своих дел ты занимался чужими? Сегодня ты из кожи вон лез, чтобы не пустить Уинтропа к мадам Луизе. Надеюсь, он понимает, что ты оказал огромную услугу ему лично, президенту и Конгрессу, и предотвратил скандал. Кого ты подкупил, во сколько тебе это обошлось… и главное, зачем все это?
— Право, Хендрик, ты меня переоцениваешь…
— Нет, Джейк, никогда не переоценивал. Скорее наоборот. Чего же ты добиваешься? Нет, не отвечай, я не хочу это знать. Тогда мне не придется лгать, когда тебя арестуют. Здесь полиция не та, что у нас. Они тут не такие продажные.
— Уж в этом, Хендрик, ты точно ошибаешься. Ничем не лучше наших. А что касается моих целей… — Коби пожал плечами.
На самом деле ему хотелось знать, попался ли в расставленную ловушку сэр Рэтклифф. Если да, то его цель выполнена. Но, скорее всего, нет. Такая лакомая новость распространилась бы мгновенно.
Дина, сидящая в своему углу, догадалась, что случилось нечто скандальное. Но, естественно, никто ничего ей не рассказал. Виолетта лишь отмахнулась от ее вопросов.
— Тебе еще рано это знать. Бери свой плащ и жди меня в вестибюле. Кенилворт домой собрался.
По пути в вестибюль Дина наткнулась на мистера Ван Дьюзена и мистера Гранта. Избежать встречи она не могла.
Они заметили ее и прервали разговор.
Девушка обратилась к мистеру Ван Дьюзену, нарочно не глядя на мистера Гранта, который прямо-таки глаз с нее не сводил.
— Мистер Ван Дьюзен, прошу вас, скажите, почему все так переполошились? Неужели принц заболел?
Ответил ей мистер Грант с такой любезностью, словно они не расстались злейшими врагами.
— Что ж, новость действительно его расстроила, но дело не в этом, леди Дина. Думаю, вы уже достаточно взрослая, и я смело могу сообщить вам о том, что некоторые известные особы были арестованы полицией в… скажем так… компрометирующих обстоятельствах.
Дина была не настолько юной и невинной, чтобы не воспользоваться его оговоркой.
Она ответила ему, не задумываясь, стараясь не вспоминать об их последнем, ужасном разговоре, потому что если бы вспомнила, то вообще не смогла бы к нему обратиться.
— Я рада, мистер Грант, что теперь вы считаете меня достаточно взрослой и не боитесь пошатнуть мою репутацию, разговаривая со мной на подобные темы. Вы недавно сказали мне, что внешность обманчива, и сегодняшние события это подтвердили. Также я убедилась в том, что вы, как обычно, точны в своих суждениях… или, по крайней мере, в некоторых из них.
Мистер Ван Дьюзен расхохотался. Мистер Грант был более сдержан и ограничился широкой улыбкой.
Он поклонился.
— А я рад, леди Дина, что вы так цените каждое мое слово. Жаль, что я не могу сказать этого об остальных моих друзьях.
