Она направилась к дверям.
— Не уверен, что стоит давать вам в руки оружие, — пробормотал граф.
Кейт только улыбнулась в ответ и не сказала просившуюся на язык колкость.
— Надеюсь, вы все понимаете правильно — я ведь только пытаюсь помочь вам восстановить память, — добавил Оливер.
— И заодно выяснить, достойна ли я быть вашей гостьей.
— Кейт! — раздраженно одернул ее граф.
— Допускаю, что на вашем месте я бы вела себя так же. Вы действительно стараетесь мне помочь, правда, часто используете для этого довольно неприятные, даже оскорбительные способы. Беда в том, что ни вы, ни я не знаем, как справиться с этой задачей.
— По-моему, мой замысел неплох, — возразил Оливер, — особенно с учетом того, что я впервые столкнулся со случаем амнезии. Правда, пока мы ничего не добились…
— Спасибо за попытку, — ответила Кейт, пряча улыбку. Он был так мил, что на него невозможно было долго сердиться. — Пойдемте же, мне хочется поскорее взять в руки лук и понять, действительно ли я умею стрелять. Надеюсь, это пробудит во мне какие-то воспоминания.
— Дай-то Бог.
— Кстати, вы знаете, что королева Мария Шотландская играла в гольф? — бросила Кейт через плечо, стараясь скрыть свою неуверенность, ведь она весьма приблизительно представляла себе, как пройти из библиотеки в сад.
— Нет, я этого не знал. Но Мария плохо кончила.
— Надеюсь, моя судьба сложится удачнее, — бодро парировала гостья.
Увы, на самом деле она сомневалась в этом и боялась за свое будущее. Но ей не хотелось показывать свой страх — ни Оливеру, ни кому-либо другому. Хорошо это или плохо? Как знать…
Глава 8
Наблюдая за приготовлениями Кейт в саду, Оливер подумал, что его блестящая идея о том, как выяснить социальный статус гостьи, могла прийти в голову только законченному болвану. Разве по одному виду этой женщины не скажешь, что она настоящая леди?
Холлингер, принеся лук с колчаном, принадлежавшие леди Норкрофт, по собственной инициативе остался стоять возле гостьи на случай, если ей понадобится помощь. Оливер предпочел бы отослать его в дом, но он знал, что старый дворецкий скорее согласится отсечь себе палец, чем пропустить хоть что-то интересное.
Впрочем, то же самое можно было сказать и об остальных обитателях дома, включая хозяйку, причем в своем стремлении знать обо всем, что происходило в Норкрофт-Мэноре, дворецкий и графиня часто действовали сообща, как настоящие заговорщики. Вот и сейчас Холлингер явился в сад с луком и стрелами прежде, чем Оливер успел его об этом попросить. Значит, кто-то подслушал разговор Оливера с гостьей в библиотеке.
Накануне вечером, когда гостья ушла к себе, леди Норкрофт сказала, что убеждена в благородном происхождении Кейт. Очевидно, графиня считала, что Господь услышал ее молитвы и послал сыну невесту. Что ж, при других обстоятельствах ее ожидания вполне могли бы сбыться…
Пока Оливер размышлял, Кейт поставила лук одним концом на землю, ловким движением опробовала тетиву, потом обернулась к Холлингеру — тот с готовностью протянул ей колчан. «Нет, похоже, она не обманщица», — решил он, всматриваясь в ее глаза, в которых иногда возникало какое-то испуганное, растерянное выражение. Сымитировать такое было бы по силам только очень хорошей актрисе. У него невольно сжалось сердце — бедняжка, она совсем не так уверена в себе, как хочет показать.
Что касается социального статуса, то ее благородное происхождение не вызывало сомнений: можно изобразить хорошие манеры, но продемонстрировать такие обширные знания, как Кейт в библиотеке, — вряд ли. Гостья явно получила прекрасное образование. Возможно, даже слишком хорошее для женщины, что свидетельствовало о ее высоком положении. Она, несомненно, леди.
Замужем ли она? Оливер старался не думать об этом. К чему лукавить, она очень ему нравилась, хотя он ее почти не знал. Вернее, совсем не знал. Может быть, его привлекала в ней только тайна, сопутствовавшая ее появлению в его доме, и ничего более?
Таинственная, прекрасная, Кейт обладала неотразимым обаянием. К тому же нельзя не восхищаться ее смелостью и умом. Вот если бы Оливер оказался на ее месте — среди чужих, незнакомых людей, на помня своего имени, он уже давно превратился бы в отчаявшегося хлюпика. Готовность Кейт понять, на чем основаны его подозрения, довершила ее портрет — с такой женщиной можно счастливо прожить всю жизнь.
Если, конечно, выяснить ее имя.
Оглядев стрелы, Кейт выбрала одну и посмотрела на Оливера.
— Лук и стрелы в превосходном состоянии, словно ими почти не пользовались, — сказала она. — Наверное, ваша матушка забросила этот спорт?
— Да, теперь она уже точно не стреляет, — ответил граф.
— Прошу прощения, милорд, но это не так, — проговорил Холлингер. — Леди Норкрофт регулярно практикуется.
— Неужели? — удивился Оливер. — Но в соревнованиях мама наверняка уже не участвует, правда, Холлингер?
— Да, сэр, — ответил дворецкий. — Ее сиятельство считает более полезным посвящать свое время тем обязанностям, которые накладывает на нее ее положение. К тому же леди Норкрофт полагает, что не стоит еще раз доказывать то, что она уже доказала.
— Подумать только, я не знал…
— Хороший же вы сын, — ухмыльнулась Кейт.
— Я хороший сын, — твердо сказал он, не приняв ее скепсиса.
Разве он не заботится о матери, не защищает ее, о чем просил его перед смертью отец? А если какая-то мелочь и ускользнула от его внимания, то он не виноват. В конце концов, он взрослый мужчина и у него своя жизнь.
— Не сомневаюсь, — ответила гостья и ослепительно улыбнулась. Сердце Оливера пропустило удар. «Чертовка!» — подумал он.
Когда-то он любил наблюдать, как упражняется в стрельбе его мать, поэтому имел представление, как нужно обращаться с луком. Пока Кейт делала все правильно.
Она натянула тетиву и выстрелила — стрела попала во внешний, белый круг мишени.
— Неплохо, — заметил Оливер.
— Нет, еще нет. — Она недовольно сморщила носик и решительно достала вторую стрелу. — Но сейчас будет.
— Я-то всегда попадал в «молоко», — усмехнулся граф…
— Уверена, у вас бездна других талантов, — пробормотала гостья и выстрелила — на сей раз стрела пробила мишень на несколько дюймов ближе к центру.
Кейт потянулась за третьей стрелой. Она была настолько поглощена своим занятием, что, казалось, не замечала ничего вокруг.
— Прошу меня извинить, сэр, — деликатно кашлянув, проговорил дворецкий, — но мне надо идти, в доме много дел.
— Конечно, иди, Холлингер, — разрешил граф, принимая от него колчан. Странно, что старый слуга решил уйти. Оливер готов был поклясться, что он намеревался оставаться на лужайке как можно дольше.
