– Джейк, ты ничего особенного не сделал. Во всем виноват я.
Испытывая к себе презрение и отвращение, искренне раскаиваясь, он рассказал деду то, что помнил о событиях предыдущих дней.
Ник закончил рассказ и стоял опустив голову. Дед присел на кожаную кушетку перед камином. Уставившись на внука широко открытыми глазами, он молчал. В глазах у него отразились растерянность, недоумение, негодование, словно он так и не мог до конца осознать случившееся и поверить в содеянное его внуком.
Ник сел на стул и обхватил руками голову.
– Мне жаль, что она расшиблась. Я бы сейчас все отдал за то, чтобы такого не случилось. Джейк, ты не знаешь еще одного, – он поднял глаза на старика, посмотрел ему в глаза. – Она не хорошая женщина. Она певица из дансинга, шлюха из салона Молли.
Передняя дверь тихо открылась и снова закрылась. Ник повернул голову. Посреди гостиной стоял Джефф. Он медленно и с опаской подошел к кузену. На его лице смешались растерянность и изумление. Он остановился, сделал глубокий вдох и сказал:
– Нет, Ник, это не так. Я только что приехал из Каньон Спрингс. Певица там, в салоне Молли. Девчонка, которую я снял с дилижанса, ехала не к Молли. Саманта Сторм, девушка, на которой ты женился, ехала не к Молли. Никто не знает, куда она ехала и к кому. Я ни малейшего представления не имею о том, кто она. Но теперь она – твоя жена.
Джефф откинулся на спинку стула и отвел глаза в сторону.
– Вот и все, что я помню, – закончил он свой рассказ.
– Этого больше чем достаточно, – вздохнул Ник. Он пристально посмотрел на брата. – Все оказалось хуже, чем мы могли бы предположить.
Но теперь он хоть как-то мог все осмыслить. Все встало на свои места. Женитьба. Голая девчонка в постели. Исчезновение одежды и все остальное.
Он снова подумал о девушке, о том, как она реагировала на его приставания. Ничего удивительного. Она и должна была так себя вести. Она, наверное, решила, что он сумасшедший. Маньяк, пытающийся соблазнять ее на каждом шагу. А он считал, что она салонная девчонка. Она все время доказывала ему, что не знает никакую Молли. Но он не верил ей. Но она же не захотела сказать, кем является на самом деле… Почему она пошла с Джеффом? За кого его приняла? Черт побери! Чем больше Ник думал обо всем, тем больше ему казалось, что он сходит с ума.
– Из всех твоих безумных историй и проделок, в которые ты меня втянул… – Ник выпрямился и яростно посмотрел на Джеффа. – Избить бы тебя хорошенько, чтобы больше неповадно было…
– Ты уже это и так сделал, – ответил угрюмо Джефф и мотнул разбитой головой.
Уголки его распухшего рта были окружены лиловыми кровоподтеками. Печальные голубые глаза смотрели на брата скорбно и покаянно. Ник с отвращением посмотрел на Джеффа.
«Черт возьми! – подумал он. – Сейчас он напоминает побитого щенка».
– Успокойся, Ник. Джефф не единственный дурак, который заварил эту кашу, – подал голос Джейк. – Давайте вместе решать, что же нам теперь делать.
– Прежде всего, вы должны прекратить пререкаться друг с другом, доказывать друг другу свою правоту сейчас бессмысленно, – послышался позади них тихий голос доктора Джонсона. – Леди нужны покой и тишина. Иначе ей не справиться с болезнью и травмой.
Ник вскочил на ноги, пересек комнату и спросил, внутренне подобравшись:
– Док, как она?
Доктор Джонсон пригладил волосы и стал перечислять:
– У нее, по-видимому, сотрясение мозга. На ноге – глубокая рана. Кожа обожжена солнцем. Общее истощение. Ноги искусаны муравьями. В настоящий момент ей очень плохо. Если бы я смог доставить ее в город, то непременно сделал бы это. Но в теперешнем состоянии ей лучше остаться здесь. Неизвестно, как подействует на нее поездка. Кроме того, я знаю Розу и спокойно могу на нее положиться. Она за ней хорошо присмотрит. Лучшей сиделки вам и не найти.
Он поставил саквояж на край стола, подошел к камину, протянул к огню руки. В камине, потрескивая, горели сосновые дрова.
– Она поправится? – спросил с надеждой в голосе Ник. Он с трудом выдавливал из себя слова. – Доктор, она должна поправиться.
Доктор выпрямился, снял очки в золотой оправе, потер переносицу, пристально посмотрел на Ника.
– Да, я думаю, она обязательно поправится. Я оставил лекарство. Как только она проснется, Роза напоит ее.
– А когда она проснется? – опять спросил Ник. Ему казалось, что Саманта спит очень долго.
– Этого я не могу сказать тебе, Ник. Но, надеюсь, сегодня обязательно, – старый доктор подумал, потом поднял палец, предупреждая Ника. – Ты должен запомнить: у нее сильно повреждена голова. И плюс ко всему – лихорадка. Вполне возможно, она никого не будет узнавать поначалу.
– Чем мы можем помочь ей, Хенк? – спросил Джейк своего старого друга.
– Держать подальше от нее двух этих дикарей, – доктор показал на Ника и Джеффа. – Сделай милость, утихомирь их. Пусть они успокоятся и заткнутся. Пусть выясняют свои отношения где-нибудь подальше. Ей нельзя волноваться, – нахмурившись, предупредил он.
– Тогда мы не будем рассказывать ей, что она напилась и вышла замуж за Ника, – пробубнил Джефф.
Доктор буквально остолбенел от слов Джеффа. Опомнившись, он возмущенно спросил:
– Джефферсон, о чем ты думаешь? Вы, может быть, хотите ее убить? – обратился он ко всем.
– Боже упаси! – вздохнул Джейк.
– Тогда ни в коем случае не рассказывайте ей об этом. Ни в коем случае!
Доктор взял саквояж, пошел к двери. Остановился, повернулся, строго посмотрел на всех, попрощался и сказал:
– Да поможет ей Господь!
Джейк поспешил проводить своего друга.
– Я прикажу запрячь свежую лошадь. А твою пришлю в город завтра. Пусть сегодня она отдохнет.
– Можешь не беспокоиться, Джейк. Скоро я сам сюда приеду. Девушке нужен постоянный присмотр.
Друзья, продолжая разговаривать, вышли на крыльцо. Когда дверь за ними закрылась, Ник встал и направился к лестнице на второй этаж, он решил пойти сам присматривать за Самантой.
– Ник! – начал Джефф. – Ведь нельзя…
Ник открыто и спокойно смотрел на брата, ожидая, когда тот закончит фразу. А Джефф счел, по-видимому, что сказал достаточно. Он пожал плечами и отвернулся к огню.
– Я пойду наверх, и никто меня не остановит, – тихо, но твердо сказал Ник и, выждав паузу, добавил: – Она – моя жена… благодаря тебе, Джефф.
Роза приложила палец к губам и похлопала ладонью по сиденью стула. Ник тихонько сел возле кровати.
– Как она? – спросил он, у него чуть не сорвалось с языка новое для него слово – «жена».
– Доктор обработал все раны. Он говорит, что она обязательно поправится.
