— Не думаю, что Райли станет возражать.
— Спрашивать вам нужно не его, — игриво ответила она.
Он опустил глаза с таким видом, будто его отчитали.
— Приношу свои извинения. Я не хотел вас оскорбить.
— Надеюсь. Хотя мы оба не из благородного сословия, вы ошибаетесь, если думаете, что я настолько проста.
У него на губах появилась подкупающая улыбка.
— Мне и в голову такое не могло прийти.
— Вот и хорошо. А теперь, будьте любезны, проводите меня в столовую. Королева ждет.
Была еще середина дня, но из-за сильного дождя в доме было темно, и поэтому пришлось есть при свечах.
— Мисс Деверо, — обратилась к Эйприл леди Агата, — Райли ни разу не упоминал о том, что у него есть подопечная. Мне весьма любопытно узнать, каким образом вы появились у Хоторнов.
«Дело не в любопытстве, а в подозрительности», — подумала Эйприл.
Вмешался Райли, сидевший рядом с Эйприл:
— Эйприл только что приехала к нам от своего отца — моего большого друга. Ее родитель попросил меня позаботься о ней, пока сам он закончит свои дела за океаном.
— Дела?! — с плохо скрываемым отвращением воскликнула Агата. — Какого рода дела у вашего отца, мисс Деверо?
Как типично для среды аристократов презрение к предпринимателям! Эйприл это раздосадовало, и она решила позлить Агату.
— Он занимается рабами.
Красивое лицо леди Агаты исказилось от ужаса.
— Простите, не поняла.
— Мой отец — работорговец. Как раз сейчас на Ямайке он отправляет живой груз в американские колонии.
Джереми тихо засмеялся, а вот Райли было не до смеха. Эйприл как ни в чем не бывало продолжила:
— Отец не выносит влажного климата, но торговля с колониями сейчас очень прибыльна, поэтому ему ничего не остается, как заниматься этим делом.
«Ну и лгунишка! — подумал Райли. — И как естественно у нее это получается!»
— Весьма необычно, — заметила леди Агата.
— Почему же?
— Ну, на рабство смотрят неодобрительно. Не думаю, что англичане станут вкладывать в это деньги.
— Наоборот, — заверила ее Эйприл. — Англия ежедневно занимается рабами. Сотни ваших собственных сограждан высылаются каждый месяц на тяжелые работы, живут в суровых и опасных для жизни условиях. Только их отправляют не в Америку. Их отправляют в Австралию.
Райли повернулся к ней.
— Полагаю, что люди, о которых вы говорите, — преступники, Эйприл? Австралия — британская колония для каторжников. Этих людей туда отсылают, чтобы они отбыли срок наказания.
— Но не все они мужчины, не так ли, лорд Блэкхит? Значительную часть составляют женщины, чье единственное преступление — занятие проституцией.
Джона уронил вилку, а Райли незаметно положил руку на ладонь Эйприл и предостерегающе сжал.
— Эйприл, это неподходящее слово за обеденным столом. Ваше величество, прошу простить мою юную подопечную. Она слишком долго жила в городе, где привыкла к более открытым и несдержанным разговорам.
— Да, — согласилась Эйприл. — У меня дома женщинам позволялось высказывать свое мнение, не боясь укоров.
— Какая разница между преступниками, мужчины они или женщины? — сказала Агата. — И те и другие нарушают закон.
— Возможно, — ответила Эйприл, — но закон пристрастен. Там, где дело касается прост… этого особого вида преступления, то мужчины так же виновны, как и женщины, но наказание несут только женщины. Как судья, вы, лорд Блэкхит, неужели не считаете странным, что только женщины несут клеймо злодеек, а мужчины, которые платят за их услуги, не преследуются по закону?
Сине-зеленые глаза Райли мрачно смотрели на Эйприл. Как ей ответить, чтобы не бросить тень ни на себя, ни на отца, ни на свою профессию? Она явно насмехается над ним из-за их недавнего разговора.
Да как она смеет так вести себя перед уважаемыми гостями?!
— Я понимаю, мисс Деверо, что вы получили необычное воспитание. Вашей вины в том нет, и поэтому вас можно простить. Но я все же надеюсь, что вы, будучи моей подопечной, приобретете светские манеры и научитесь придерживаться в беседе менее спорных тем.
Эйприл разозлилась. Ее при всех отчитали!
— Милорд, прошу прощения, если я говорила слишком откровенно. Возможно, я неопытна, но не страдаю неосведомленностью.
Тут королева рассмеялась и тем самым спасла Эйприл от ответа, который уже был готов сорваться с губ Райли.
— Блэкхит, твоя подопечная очень напоминает мне меня в юности. Я не стеснялась говорить то, что думаю. За этот недостаток король частенько делал мне выговор. Не будь слишком строг с ней.
— Честность не является недостатком, ваше величество, — ответил Райли, — и, разумеется, за это я Эйприл не могу ругать. Но я хочу направить ее таланты на более похвальные цели.
Эйприл не знала, обидеться ей или быть польщенной.
— Блэкхит весьма умерен в своих похвалах, мисс Деверо, но, тем не менее, это похвала, — сказала королева, которую забавляла перепалка. — И не только. Это комплимент, поскольку исходит от такого ученого человека, как он. Блэкхит осмотрителен в своих поступках, а еще больше — в словах. На него надо произвести большое впечатление, чтобы заслужить такую редкую оценку.
Эйприл бросила на него взгляд. Его глаза были опущены, по выражению лица ничего нельзя понять, но по тяжелому дыханию можно было предположить, что королева задела его за живое.
— Боюсь, это не так, ваше величество. Боюсь, что я с самого начала произвела на него… неблагоприятное впечатление.
— Ах, моя дорогая, даже самые стойкие растения расцветают, если подождать. Правильно, Liebling?
Джереми опустил руку с вилкой.
— Да, ваше величество. В Китае есть травянистое растение под названием бамбук. Садовник сажает зерно в землю, поливает и удобряет. Но почти ничего не происходит ни в первый год, ни во второй, ни даже в третий. Но в течение пятого года бамбук начинает давать побеги. И за следующие шесть недель растение достигает девяноста футов в высоту. Стебли становятся очень прочными и упругими. Так что если садовник терпелив и заботлив, пока бамбук растет, он может использовать его для строительства дома.
— Как интересно! — воскликнула королева. — Девяносто футов за шесть недель! Построить дом из простой травы… Терпение и забота вознаграждаются, не так ли, Блэкхит?
— Право, не знаю, мадам. Я не силен в садоводстве, — поморщившись, ответил Райли.
— И все же, — усмехнулась королева, — ты ценишь красоту цветов в своем саду.
Краска залила щеки Райли, и он поспешно прикрыл лицо салфеткой, сделав вид, что вытирает рот.
— Кузина, — с деланной улыбкой заметила Агата, — да вы играете роль Купидона.
