И поэтому даже сейчас он старался ни к кому не привязываться, убеждая себя, что ни в ком не нуждается. Слишком много он совершил в своей жизни ненужных, неправедных поступков из ложного понимания, в чем состоит его долг, считая, что поступает благородно. Однако не было ничего благородного в том, что он сражался при Куллодене на стороне короля. В том, что подчинялся приказу — убивать всех якобитов, раненых тоже. Он помнил, как эапрезирал Рори за то, что тот швырнул меч прочь и ушел с поля битвы. Он решил тогда, что его двоюродный брат струсил, однако это он сам, Нил, был трусом.
Не скоро, очень не скоро он понял, что храбрость состоит не в самой силе, а в способности ей сопротивляться.
Когда тележка была готова, он повернулся к Тиму:
— Позаботься о лошадях и постарайся найти парня по имени Кевин. Пусть он тебе помогает. Здесь одному не справиться.
— Да, милорд.
— И последи за оставшимися здесь членами семьи. Тим нахмурился:
— Вы хотите, чтобы я шпионил за ними?
— Нет, если тебе это не нравится. Но если ты заметишь что-то особенное, тогда скажи мне, я буду тебе благодарен… А принципам своим не изменяй. Они тебе когда-нибудь сослужат хорошую службу.
Парень покраснел от смущения и неуклюже зашагал к конюшне, где работы было невпроворот. А Нил остался ждать Джэнет, гадая, неужели с ними поедут все дети. Он надеялся побывать во многих местах, но это явно не удастся с тележкой, которая может двигаться только по хорошо наезженной дороге. Все это означало, что придется задержаться в Лохэне на день-другой дольше, чем он намеревался. Конечно, самое бы лучшее — увезти Джэнет с собой в Брэмур. Там бы она с детьми была в безопасности, там бы о ней хорошо заботились. Но это могло в будущем повредить ее сыну. И еще: он ни за что бы не хотел ранить ее сердце снова.
Позади него визгливо залаял щенок, Нил оглянулся и заморгал глазами от изумления. К нему по дорожке шла Джэнет, одетая в темное закрытое платье, и несла на руках Колина, а за ними семенили три маленькие девочки. Черно-белый щенок подбежал к тележке и залаял на лошадь. Самая младшая из девочек крепко прижимала к себе рыжего котенка, а позади всех тащила большую корзину молодая служанка.
Нил вздохнул. Он не привык иметь дело с детьми — особенно в таком количестве. Вдруг котенок вырвался из рук самой маленькой девочки и побежал к щенку.
— Самсон! — крикнула Джэнет, топнув ногой. Нил наклонился и схватил котенка, с сомнением покачав головой:
— Так это Самсон?
Малышка с негодованием затрясла головой:
— Нет, это Далила!
Джэнет неотрывно смотрела на Нила, словно уверенная, что сейчас он пнет щенка, а потом утопит котенка.
— Как это я ошибся! — смущенно пробормотал Нил и отдал котенка младшенькой. — А вы, полагаю, мисс Аннабелла?
Девочка неуверенно взглянула на него, а потом вдруг широко улыбнулась, обнаружив при этом отсутствие двух передних зубов. И Нил тоже невольно улыбнулся, а затем поднял ее вместе с котенком и усадил в тележку. Он хотел было помочь двум другим девочкам, но одна уже забралась самостоятельно, а другая отшатнулась и прижалась к Джэнет. Пришлось удовольствоваться щенком, который сразу же вознамерился лизнуть его в лицо.
— И он тоже поедет? — спросил Нил, отстраняясь.
— Да, дети не хотели расставаться с животными, — заявила Джэнет. — А вот это Клара, няня.
Нил с сомнением посмотрел на корзину, и Джэнет поспешила пояснить:
— Это не для нас, это для той семьи, о которой я вам рассказала. Тут немного еды.
Нил поставил корзину в тележку и потянулся за Колином, чтобы Джэнет могла сесть сама, но она инстинктивно прижала сына к груди.
— Я младенцев не ем, — сказал Нил тихо.
Мгновение поколебавшись, Джэнет все-таки передала ему Колина и уселась на переднее сиденье. Когда Нил вернул ей мальчика, их пальцы внезапно соприкоснулись, и она отпрянула, словно обожглась. Затем Нил помог взобраться в тележку Кларе, подав ей услужливо руку, отчего девушка, не привыкшая к таким любезностям со стороны господ, сильно покраснела.
Джэнет передала Колина Кларе и взяла вожжи. Малышка положила котенка в корзину, а средняя девочка так вцепилась в щенка, словно ему угрожала смерть. Дети смотрели на Нила боязливо и нельзя сказать, чтобы очень дружелюбно.
Если Брэмуру не понравилась ее тактика, то он никак этого не показал. Джэнет вдруг вспомнила, как всегда сердился муж, когда она нарушала его планы. Особенно его злило, когда она под каким-нибудь предлогом вклинивалась между ним и детьми. Сейчас дети сидели между нею и Брэмуром, ехавшим рядом с тележкой на большом сером жеребце, и Джэнет вдруг вспомнила, как много лет назад они мчались верхом вдвоем. Нил Форбс был хорошим наездником; они тогда неслись галопом по холмистой равнине к озеру, где он ее поцеловал в первый раз. Никогда в жизни она не ощущала себя такой свободной, жизнерадостной, как тогда!
А потом все это обернулось ложью и предательством…
«Помни, каким нежным он бывал. Но и это оказалось неправдой». Нет, она не будет ни о чем вспоминать!
Аннабелла вдруг завозилась на сиденье между ней и Кларой.
— Он мне нравится! — громко прошептала она. До этого Аннабелле нравился только священник. Священник и маркиз Брэмур. Ангел и дьявол!
— А тебе? — дернула ее за руку Аннабелла. Джэнет хотелось сказать «да», но она не смогла и вместо этого осторожно заметила:
— Мы еще не очень хорошо с ним знакомы.
— Он очень большой, — возразила Рэйчел, как будто этим все сказано. «Большой» в ее представлении означало «страшный». Ее отец был большой. Ее дядя тоже. А Брэмур еще больше их.
— Это ничего не значит, — авторитетно, как старшая сестра, заявила Грэйс. Она редко высказывала свое мнение, но уж если говорила, то всегда очень разумно.
— Ты права, — согласилась Джэнет. — Поступки людей важнее, чем их внешность.
— И у него красивые глаза, — добавила Грэйс.
Джэнет когда-то думала так же… Оставалось надеяться, что Брэмур не слышал их разговора, лоскольку отъехал довольно далеко.
Джэнет сказала ему, что сначала они заедут в тот коттедж, где она побывала недавно. Но тяжело нагруженная тележка продвигалась очень медленно, и они доехали до означенного места только в полдень. На дворе не было кур, в загоне не хрюкала свинья. Дом казался необитаемым, но, когда они подъехали почти к самой двери, она приотворилась, и в щель выглянуло детское личико.
Джэнет посмотрела на маркиза Брэмура. Как легко и ловко он спешился! Одним плавным движением. Она закрыла глаза. Не надо, чтобы ей нравилось то, как он держится, двигается — и вообще что он делает.
Дверь отворилась шире, вышел пожилой глава семейства и враждебно посмотрел на нее.
