Я оглянулась, назад, чтобы определить свое положение, потом посмотрела вперед, на линию горизонта, — и мне сделалось зябко. Вдали я не увидела, ничего, кроме косматых верхушек сосен, непроглядно черных на фоне усыпанного звездами неба. Где же огни Инвернесса, куда они подевались? Если позади меня Кокнаммон-Рок — а это именно так, — то Инвернесс находится не более чем в трех милях к юго-западу. На таком расстоянии я непременно должна бы увидеть зарево городских огней в небе. Если оно существует, разумеется.
Дрожь сотрясала меня, я обхватила себя крест-накрест ладонями за локти, чтобы немного согреться. Допустив на мгновение совершенно неправдоподобную мысль, что я нахожусь не в моем, а каком-то ином времени, следует помнить, что Инвернессу как-никак шестьсот лет, стало быть, он на месте. Но его огней не видно. Учитывая обстоятельства, их не может быть при отсутствии электричества. Вот еще одно доказательство, только нужно ли оно? И доказательство чего, собственно говоря?
Темная фигура человека выступила передо мной на дороге так близко, что я едва на него не налетела. Подавив готовое вырваться восклицание, я повернулась, чтобы убежать, но большая рука ухватила меня за предплечье и предотвратила бегство.
— Не пугайтесь, девушка. Это же я.
— Именно этого я и боюсь, — отрезала я, хоть на самом деле испытала облегчение оттого, что это Джейми.
Я опасалась его меньше, чем остальных мужчин, пусть даже он выглядел не менее грозно, чем они. Он же совсем молодой, моложе меня. Кроме того, довольно трудно внушить себе страх перед тем, кто оказался твоим пациентом.
— Надеюсь, вы осторожно обращались со своим больным плечом, — заговорила я тоном госпитальной матроны; может, выступая в роли старшей, мне удастся убедить его отпустить меня.
—Если бы я и хотел, все равно бы ничего не вышло, — заявил он, растирая плечо другой рукой.
В ту же минуту он ступил на освещенное луной место на дороге, и я увидела на его рубашке огромное пятно крови. Артериальное кровотечение? Но тогда почему он еще держится на ногах?
— Вы ранены! — воскликнула я. — Ваша прежняя рана открылась или это свежая? Сядьте и дайте мне посмотреть.
Я подтолкнула его к груде валунов, поспешно припоминая способы оказания первой помощи в полевых условиях. И ничего нет под рукой, кроме того, что надето на мне. Я уже потянулась за остатками подола моей комбинации, чтобы сделать жгут и остановить кровотечение, но тут Джейми рассмеялся.
— Да нет, вы не берите это в голову, девушка. Кровь не моя. Во всяком случае, большая часть, — сказал он, осторожно отдирая от своего тела намокшую от крови ткань рубашки.
— Ах вот что, — слабым голосом выговорила я и проглотила слюну, потому что меня вдруг затошнило.
— Дугал и остальные ждут на дороге, — продолжал Джейми. — Пошли.
Он потянул меня за руку — отнюдь не из любезности, а скорее, чтобы принудить следовать за ним. И решила испытать судьбу и уперлась покрепче каблуками в землю.
— Нет! Я с вами не пойду!
Он остановился, удивленный моим сопротивлением.
— Да нет, пойдете.
Нельзя сказать, что мой отказ его рассердил, скорее позабавил — как это я посмела возражать против нового похищения.
— А что, если я не соглашусь? Вы перережете мне глотку? — спросила я, намеренно обостряя ситуацию.
Джейми посоображал, взвешивая возможности, и ответил спокойно:
— Конечно, нет. Вы не тяжелая. Если не пойдете сами, подниму вас, положу себе на плечо и понесу. Хотите, чтобы я это сделал?
Он шагнул ко мне, и я поспешно отступила. Я ничуть не сомневалась, что он так и поступит, несмотря на рану и травму сустава.
— Нет! Вам нельзя этого делать, вы снова повредите сустав.
Его черты были неясны, но в лунном свете зубы сверкнули в улыбке.
— Ладно, если вы не хотите, чтобы я себе навредил, значит, пойдете со мною сами?
Я не знала, что ему ответить. Он снова твердо взял меня за руку, и мы пошли к дороге.
Он крепче подхватывал меня, когда я спотыкалась о камень или кустик травы. Сам он шагал по неровной вересковой пустоши так уверенно, словно это было мощеное шоссе в свете белого дня. Я со злостью подумала, что у него кошачье зрение, потому он и нашел меня в темноте.
Остальные мужчины, как и сообщил Джейми, ждали с лошадьми неподалеку на дороге. Очевидно, они не понесли потерь — все были налицо. Кое-как, не заботясь о собственном достоинстве, я вскарабкалась на лошадь и плюхнулась в седло. Нечаянно пихнула головой Джейми в больное плечо, он от боли со свистом втянул в себя воздух.
Сугубой официальностью тона я старалась возместить свою обиду на то, что меня снова взяли в плен, и досаду на то, что невольно причинила боль раненому.
— Так вам и надо, угораздило же вас шастать среди кустарника и камней. Я не велела вам беспокоить больной сустав. Наверняка теперь у вас порваны мускулы, да и ушибов, я думаю, прибавилось.
Его, казалось, насмешила моя воркотня.
— Ну, у меня особого выбора-то не было. Если бы я не двигал этим суставом, мне, скорее всего, не пришлось бы двигать вообще ничем. Я могу справиться одной рукой с одним, а то и с двумя раками, — заявил он не без гордости, — но с тремя, пожалуй, нет. А кроме того, — он слегка притянул меня к себе, и я прижалась спиной к его пропитанной кровью рубашке, — вы опять вправите мне кость, когда мы приедем на место.
— Это вы так считаете, — холодно ответила я и отстранилась от липкой ткани.
Джейми причмокнул губами на лошадь, и мы тронулись в путь. Все мужчины были в исключительно веселом настроении после стычки, то и дело шутили и смеялись. Мое минимальное участие — предупреждение о засаде, вернее, напоминание о ее возможности — превознесли до небес и пили за мое здоровье из фляжек, которые были у каждого из членов отряда.
Мне тоже предложили выпить, но я отказалась под предлогом, что хочу сидеть в седле трезвой. Из разговора я поняла, что произошла перестрелка с небольшим английским патрулем, вооруженным саблями и мушкетами.
Джейми тоже протянули фляжку, и до меня донесся запах горячей ароматной смеси, когда он начал ее пить. Я не страдала от жажды, однако от напитка пахло немного медом, и это напомнило мне, что я сильно и давно голодна. В животе, видимо, в знак протеста против полного небрежения с моей стороны, раздалось громкое бурчание.
— Эй, Джейми-паренек? Ты что, голоден? Или волынку захватил с собой? — крикнул Руперт, ошибочно определив источник звука.
— Достаточно голоден, чтобы даже волынку съесть, — отозвался Джейми, галантно приняв вину на себя.
Через минуту он протянул мне фляжку.
— Выпейте-ка глоточек, — шепнул он. — Сытой не станете, но по крайности забудете про голод.
