эта скандальная встреча с Грандистоном?
Торн стремительно продвигался сквозь толпу, стараясь не показывать своей спешки, – большинство людей узнавали его, и он не хотел вызывать у них тревогу. Он также пытался скрыть свой гнев, но злился лишь на самого себя. Вместо того чтобы следить за событиями и присматривать за королем, он ускользнул из зала, чтобы поиграть с очаровательной нимфой-амазонкой на террасе. В итоге он пренебрег своим долгом и не успел предотвратить скандал.
Торну пришлось позволить Келено ускользнуть, не раскрыв своей личности, черт возьми, но сейчас это было неважно – на горизонте замаячило осиное гнездо, которое требовало его внимания. Кристиана застали в одной из приватных комнат дома с какой-то женщиной, и застала его сама Психея Джессингем. Та, которая надеялась заполучить Кристиана в мужья, поэтому ее негодующий крик поднялся до небес.
Торн отдал должное Кристиану за то, что тот додумался использовать для встречи дальнюю комнату, но в любом случае ему не удалось остаться незамеченным. Он в своем уме? И это после того, как уже обжегся из-за связей с проблемными женщинами. Помимо Психеи, были еще две: в шестнадцать лет он по глупости женился на йоркширской девушке с неблагозвучным именем Доркас Фроггат. Он считал ее мертвой, но недавно узнал, что она жива. Разыскивая ее в надежде на аннулирование брака, он влюбился в госпожу Хантер, но она сбежала от него, узнав, что он женатый человек.
Вдобавок ко всему, послание о произошедшем скандале, которое получил Торн, покидая террасу, ему передали от маркиза Ротгара…
Торн был готов схватить китайскую вазу с первого попавшегося стола и швырнуть ее в стену.
– Сэр.
Торн обернулся и увидел римского солдата, судя по виду, в любой момент готового произвести арест.
– Вас спрашивают, – сурово проговорил мужчина.
Торн выругался про себя и повернулся обратно к пирующим: он не мог проигнорировать приглашение короля.
Король Георг нарядился в простую тогу, пытаясь смешаться с толпой. Разумеется, ему это не удалось. Все знали, что лучше не кланяться, не делать реверансов и никак не подавать виду, что его узнали. Но это было трудно для людей, приученных к придворным манерам с колыбели.
Торну все же удалось сдержаться и не поклониться королю, и он проговорил:
– Я узнал, что произошла небольшая неприятность, сэр. Приношу свои извинения.
– Очень неприлично, – ответил король, но при этом казалось, что он пребывает в хорошем расположении духа. – Супружеская пара, да?
Супружеская пара? Торн скрыл удивление и склонил голову в знак признания житейской мудрости.
– Сила супружеской привязанности, сэр.
– Я это понимаю, ведь я и сам счастлив в браке! Могу ли я надеяться, что вскоре и ты последуешь моему примеру, Айторн? Благородный род, и ты – единственный наследник, да?
Привычка короля добавлять «да» в конце почти всех его высказываний вызывала у Торна желание ударить его по лицу, но в данный момент Торн просто хотел закрыть эту тему во избежание проблем.
– В надежде когда-нибудь стать таким же счастливым, как и вы, сэр, – сказал он, – я очень внимательно выбираю будущую жену.
– Пусть тебе помогут твои друзья, да? Как когда-то мне помогли мои, да?
«Пока жаловались на внешность и манеры Шарлотты Мекленбург-Стрелиц», – вспомнил Торн. В то время Георг был увлечен хорошенькой Сарой Леннокс. Но сейчас король и королева выглядели по-настоящему влюбленной парой, что еще более подталкивало Торна к тому, чтобы заключить рациональный брак.
– Я обязательно прислушаюсь к вашему совету, сэр. Но пока, если вы не против…
Король махнул рукой, и Торн проследовал на прежнее место, размышляя о том, почему предупреждение пришло от Ротгара. Неужели это он устроил этот скандал? А затем позаботился о том, чтобы король узнал об этом, надеясь обвинить хозяина гуляний?
Торн принимал их с Ротгаром соперничество не более чем за политические игры, но все же задавался вопросом: будет ли Темный маркиз использовать любые средства, чтобы уменьшить влияние Торна на короля?
Приближающийся секретарь Торна Оверстоун был серьезно настроен, а его тога явно была ему неудобна. Торн приостановился, чтобы узнать новости.
– Согласно слухам, сэр, это лорд Ротгар зарубил скандал на корню, заявив, что пара состоит в браке. Кто-то в это поверил, но леди Джессингем решительно все отрицает. Она весьма невысокого мнения о той леди. Должен ли я поддерживать историю о супругах, сэр?
Торн быстро подумал.
– Пока нет, но и отрицать не стоит. Будь спокоен.
Торн поспешил по безлюдному коридору, готовый к любому развитию событий.
То, что он обнаружил, было просто поразительно. Кристиана действительно застигли врасплох во время страстной встречи, но с женщиной, которая на самом деле является его женой – Доркас Фроггат. Он пытался уйти от нее и аннулировать брак. Неприятно быть пойманным в столь компрометирующем положении. Но, как выяснилось, Доркас и миссис Кэт Хантер, в которую был влюблен Кристиан – одна и та же женщина.
Любовь! Нет ничего хуже, чем разрушить жизнь человека. Особенно после того, как Доркас, Кэт или кто бы она там ни была, обвинила Кристиана в том, что он скомпрометировал ее, чтобы заставить стать его женой.
Чем бы ни закончилась к концу ночи эта запутанная история, Торн твердо решил завтра же отправиться в Маллорен-хаус, чтобы встретиться с маркизом Ротгаром и выступить в защиту своего молочного брата.
Ротгар, будь он проклят, недаром оказался в самом эпицентре этого скандала. Жена Кристиана, как выяснилось, была йоркширской подругой жены маркиза и гостьей Маллорен-хауса. Ротгар привел ее на гуляния, уже зная всю правду. Он утверждал, что у него благородные намерения, но Торн в этом сомневался. Скандал мог наложить на Торна позорный отпечаток, и король был бы крайне недоволен.
Однако если Ротгар решился намеренно использовать Кристиана в качестве оружия для политического соперничества, то их ситуация могла перерасти в открытую личную вражду.
Когда Торн наконец добрался до своей постели и увидел небо, озаряемое предрассветными отблесками, его мысли снова вернулись к Келено.
Была ли она на самом деле фурией, наложившей на него проклятие?
Белла вернулась в свой маленький арендованный дом, когда часы пробили три ночи. Две молодые служанки встретили ее так, словно она только что выбралась из змеиной ямы. Возможно, они были правы.
– Мисс Белла, мы так боялись за вас! – вздохнула Энни Йелланд, все еще худенькая, несмотря на то, что уже несколько месяцев хорошо питалась.
– Как все это порочно! – заявила ее сестра Китти, которая при таком же питании располнела и стала пышногрудой красавицей.
Когда Белла впервые увидела их,
