иногда ложились, растянувшись, на траву, отпускали лошадей утолять жажду из ручьев и обсуждали, что же они станут делать в будущем. Временами с ними отправлялась Изабель, но, отличаясь хрупкостью, девушка очень часто быстро уставала. Анна была такой же болезненной, как и сестра, тем не менее, горя желанием находиться рядом с мальчиками, она старалась забыть о своей слабости. Ричард постоянно задумывался, насколько же странно, что у такого сильного человека, как граф Уорвик, родились только две почти прозрачные дочки и ни одного сына, дабы мог носить и сохранить родовое имя.
В семье мальчика все обстояло совершенно иначе. Разумеется, несколько детей умерло. Среди братьев в мир иной ушли Генри, Уильям, Джон и Томас. Сестры держались за жизнь крепче, если не считать маленькую Урсулу, появившуюся на свет последней, за пять или шесть лет до кончины их отца.
Следующим оказался Эдмунд, которого убили в сражении. Ричард никогда не забудет тот день, когда до него дошла весть о смерти брата, тогда же он узнал о гибели батюшки и о том, что, вместе с головой герцога, голова Эдмунда была водружена на крепостные стены Йорка.
Эдвард сказал, что им следует все это забыть. Братьев осталось трое: он, Джордж и Ричард.
'Нам нужно всегда быть вместе', - заявил Эдвард. 'Думаете, сможет в таком случае кто-нибудь причинить нам зло?'
'Никто и никогда не бросит вам вызов, брат мой', - ответил Ричард.
Эдварду ответ пришелся по душе. Он был великолепен в любом качестве. Также добр, как и величествен, в придачу всегда находил время подумать и позаботиться о своих братьях и сестрах.
Ричард объяснил Анне, что, пока на троне Эдвард, им не стоит ничего бояться.
На это Анна ответила, пока ее отец и Эдвард действуют сообща, никто против них выступить не сможет.
Френсис Ловелл резонно указал, что некоторые уже пытались так поступить, и даже имели место сражения.
'Это правда', - согласился Ричард, ненавидевший избегать истину, лишь бы доказать правоту собственной точки зрения. Но, в конце концов, победа все равно осталась за его братом, и последняя битва это доказала.
'Последнее сражение', - произнес он, - 'принесло нам победу при Хексеме. Несчастный Генри скитается с места на место, в страхе, что его захватят в плен. Конечно, так и случится, и тогда...'
Друзья посмотрели на Ричарда, желая узнать, что же произойдет, когда Генри окажется в плену.
Мальчик заявил: 'Мой брат будет знать, как ему поступить'.
Брат Ричарда всегда знал, как поступить. Каким восхитительным он был на коронации, но ни секунды не проявлял отстраненности. Эдвард постоянно демонстрировал готовность улыбнуться и одобрительно кивнуть всякий раз, когда его взгляд останавливался на младшем брате. Касаясь плеча мальчика, он казался немного встревоженным, и тогда интересовался, не слишком ли тяжело для ребенка вооружение, и вообще, как обстоят у Ричарда дела в Миддлхэме.
Ричард вспомнил, как, после второго сражения при Сент-Олбансе, матушка отослала их с Джорджем в Утрехт. Это стало одним из самых печальных мгновений его жизни, ибо он знал, если младших детей отсылают, значит, у Эдварда возникли значительные сложности. Но пребывание там оказалось недолгим, мальчики уехали в феврале, стоило старшему брату провозгласить себя королем, он сразу же послал за ними.
Какой же радостью было опять его увидеть! Эдвард стал еще выше, - настоящий монарх. Когда Ричард называл короля по имени и неизменно добавлял - 'мой брат', Джордж замечал, - возникает впечатление, что мальчик говорит о Боге.
Эдвард и был Богом - Богом Ричарда.
Ричарду никогда не забыть времени, когда его и Джорджа разместили в доме Джона Пастона, а матушка отправилась присоединиться к отцу в Херефорде. Было грустно с ней расставаться и идти жить в чужой особняк, но тогда в Лондоне находился Эдвард, он каждый день заходил к Пастонам - повидать младших братьев.
Джордж высказался: 'Это его долг. Мы же приходимся ему братьями, разве нет?'
'Но чудесно же, что у Эдварда есть время с нами встретиться, что он выкраивает его для нас', - настаивал Ричард.
Джордж в ответ пожал плечами. Ричард прочитал в его глазах терзавшие среднего брата мысли. Он мучился от зависти. Джордж всегда говорил о своенравии судьбы, о том, что та приводит людей в наш мир в не годящееся для них время. Он считал, что получись у него родиться первым, тогда бы именно ему выпало обладать репутацией поистине сказочного, и, как никто, подходящего для сана короля человека, каким был Эдвард.
Что за чушь!
Ребята вместе лежали на траве, - Ричард, Анна и Френсис Ловелл. Они лениво наблюдали на накрытом небом просторе, как рядом тихо пасутся их кони. В душе ощущалось удовлетворение. Ричард любил этих людей. Если бы Эдвард сейчас приехал покататься по сочной зелени, он тоже испытал бы глубокое удовлетворение. Ричард с Френсисом прекрасно понимали друг друга. Ричард убедил приятеля в величии Эдварда, а тот, будучи верным другом, с ним безоговорочно согласился. Отец Анны, могущественный граф Уорвик, являлся самым преданным сторонником короля. Насколько же приятно и уютно было находиться среди своих настоящих друзей.
'Дикон очень гордится своим новым бейджем', - заметила Анна. 'Ты не перестаешь к нему прикасаться, Дикон', - прибавила она.
'Он довольно точен и лаконичен', - объяснил Ричард.
'Зачитай нам надпись на нем', - попросила Анна, зная, что другу нравится это делать.
Ричард громко и четко произнес : 'Loyaulte me lie' - 'Верность связывает меня'.
Анна захлопала в ладоши. 'Это самое достойное уважения в мужчине', - похвалила она. 'Преданность, в необходимости сохранения которой он убежден'.
'Девиз обладает своим смыслом', - добавил Ричард с еле заметным румянцем на обычно бледных щеках. 'Он говорит о верности королю. То есть - моему брату Эдварду. Моя преданность ему никогда не поколеблется'.
'Как же ты горд, что приходишься братом нашему королю', - проронила Анна, улыбаясь Ричарду.
Он кивнул, а девочка подумала: 'Полагаю, мне следует гордиться, что я прихожусь дочерью Создателю королей'. Но кто станет упоминать о нем при Ричарде? Ему явно не понравится намек, что его богоподобный брат чем-то кому-то обязан, пусть
