А дело было в том, что лет десять тому назад еще холостой Маош Басон, случайно узнав, что сын его соседки мадам Петровны, рыжеволосый озорник Васька бегает к городскому гробовщику, престарелому мсье Жасо, дабы обучиться тонкостям его ремесла, принялся отговаривать подростка от этой сомнительной затеи. Суеверный кузнец не ленился сделать хороший крюк, если ему ненароком перебегала дорогу черная кошка, и никогда не возвращался домой, даже позабыв нужную в работе вещь, а уж мысль о соседстве с гробовщиком приводила его в ужас и подавно. Он даже предложил Васене пойти к нему подмастерьем в кузницу, лишь бы отвадить от мастерской мсье Жасо. А тот, чувствуя приближение смертного часа и не имея близких родственников, которым мог бы передать секреты своего мастерства, решил обучить этому ремеслу известного, пожалуй, всему Фаркону озорника и насмешника Васену. Слонявшийся без дела Васька с удовольствием согласился и, дабы поскорее набить руку, в свободное от обучения у мсье Жасо время стал мастерить у себя во дворе маленькие гробики, в которых затем хоронил дохлых кошек и собак. На заманчивое предложение соседа он ответил отказом, поскольку уже успел дать слово своему учителю продолжать его дело и нарушать свое обещание ни в коем случае не собирался. В первом настоящем гробу, изготовленном руками Васены, был предан земле мсье Жасо, мастерская которого перешла по наследству его способному ученику. Кузнецу Маошу пришлось довольствоваться тем, что сын мадам Петровны с тех пор хотя бы перестал стучать молотком во дворе, наводя этим стуком невыносимую тоску и уныние. А вскоре Басон женился и почти позабыл о непривлекательной профессии своего юного соседа.
Увы, сия спокойная жизнь продолжалась совсем недолго. Неугомонный Васька сначала догадался выкрасить в разные цвета окна своей крыши, и теперь у калитки дома номер шесть по улице Руси почти каждое утро толпился озабоченный народ, гадая, в удачный ли день их родственник или родственница надумали отправиться на небеса. Они толкались у забора, шумели, переговариваясь меж собой и поглядывая на окна любившего поспать гробовщика, а заодно из любопытства заглядывали в окна его соседей, одним из которых имел несчастье быть Маош Басон. Но и это были еще цветочки, поскольку однажды Васена вдруг воспылал любовью к такой шумной и беспокойной игре, как лапта. Мало того что окрестная молодежь не нашла более удобного места для игры, чем посыпанная песком площадка у самых дверей дома номер шесть, так еще проклятый мяч при этом не раз попадал в только что выстиранное и развешенное под окнами белье, оставляя на нем грязные пятна. Это вызывало справедливый гнев у кузнеца, обожавшего свою маленькую жену, которой приходилось перестирывать все заново. Правда, Эльза, будучи одного возраста с сыном мадам Петровны, не шибко обижалась на рыжеволосого озорника, сводя его забавы к безобидной шутке. Тем не менее у ее мужа кулаки на беспечного соседа так и чесались. Маош очень любил свою жену, а потому уважал ее труд и жалел ее руки.
Семейство Басон готовилось к субботней трапезе, когда в их дверь негромко постучались. Не ждавшие гостей, супруги удивленно переглянулись, а шестилетний Генрих, которого в семье ласково называли Генри, стрелой метнулся к двери.
— О! Ты Али-Баба, правда? — радостно воскликнул малыш при виде круглолицего восточного человека, одетого то ли в халат, то ли в пальто, на голове которого была маленькая круглая шапочка с забавными кисточками на макушке.
— Да вроде бы от рождения меня все звали Султаном, — удивленно ответил опешивший от неожиданности хоршик.
— Я все понял! — не унимался взволнованный встречей мальчишка. — Ты взял себе второе имя, чтобы тебя не нашли сорок разбойников, да? Ух ты, какой молодец! Но можно, я буду называть тебя Али-Бабой? Мне это имя больше нравится.
— Договорились, джигит, — поддержал игру Султан, когда наконец-то понял, за кого его принял шустрый мальчуган, едва речь зашла о сорока разбойниках, — но так называть меня будешь только ты, хорошо?
— Честное слово, я никому на свете не расскажу, кто ты на самом деле! — счастливый Генри повис на шее незнакомца.
— Сынок, люди, наверное, устали с дороги, дай им отдохнуть немного, — раздался ласковый женский голос.
— Мир вашему дому! — поздоровался Султан с хозяевами, вышедшими им навстречу. — Нас послал сюда с приветом и добрыми пожеланиями вашему семейству дед Гане из деревни Парка.
— Вы знаете моего батюшку? — взволнованно воскликнула Эльза, давно не получавшая вестей из дома. — Что ж вы стоите на пороге? Проходите в дом, гостям мы всегда рады.
— Добро пожаловать, гости дорогие! — поддержал супругу Басон, у которого враз отлегло от сердца, едва незнакомец назвал имя его тестя. При виде гостей в странных восточных одеждах кузнец было нахмурился, вообразив, будто их визит связан с очередной проделкой неугомонного Васены, задумавшего отомстить соседу за давешнюю угрозу.
Радушные хозяева захлопотали вокруг уставших путников, преодолевших большие расстояния, прежде чем добраться до Фаркона. А уж восторгу Генриха с Люсьен просто не было пределов: кто из соседских ребятишек мог похвастаться тем, что в их дом пожаловал сам отважный и ловкий Али-Баба, да еще с самой настоящей принцессой — такой красивой и хрупкой, что аж захватывало дух. Стоило Али-Бабе обратиться к своей спутнице, назвав ее Принцессой, как у взволнованных детишек заблестели глаза! И пусть мама с папой называли красивую тетю странным именем Эльнара, для Генри и Люси она была настоящей сказочной принцессой.
После трапезы путешественники из далекого Хоршикского ханства рассказали супругам Басон, что привело их в этот уютный гостеприимный дом. С сочувствием глядя на Эли, ослабевшую после всех дорожных тягот, Эльза предложила хоршикам немного задержаться в Фарконе, дабы набраться сил для дальнейшего пути, и это предложение, сделанное от чистого сердца, было с благодарностью принято. Собственно, теперь, когда столица королевства Ланшерон находилась совсем близко, можно было особенно не торопиться. А вечером того же дня к Басонам заглянула мадам Дюкане, которая, с нескрываемым любопытством оглядев гостей, сообщила хозяйке дома, что утром отправляется в городок Кансон, что на северо-западе королевства. Оказалось, что у дочери мадам Дюкане приболели дети, а потому, к своему великому сожалению, в ближайшие две недели она не сможет присмотреть за ребятишками мадам Басон, так как ее помощь безотлагательно требуется родным внукам. Расстроенная Эльза не скрывала своего искреннего огорчения при этом известии: две недели — немалый срок, тут даже мадам Петровна вряд ли сумеет помочь.
