Он с таким удовольствием смотрел на нее и слушал, что только время от времени удосуживался вставить словечко. Она говорила об „их“ прошлом.
– В первый раз я увидела вас 12 апреля, – вспомнила она. – Какая прекрасная погода стояла тогда! Вы знаете, это приносит счастье.
– Вы уверены в этом? – с улыбкой сомнения возразил он.
– Вы несчастливы? – живо поинтересовалась Мария.
– О, не будем говорить обо мне, – ответил Рудольф. – Вы представляете гораздо больший интерес. Но вы, по крайней мере, счастливы?
– Бывали моменты, – сказала Мария, – когда я воображала себя самым несчастным существом на свете, но случалось, что меня переполняла радость. Как разобраться в собственных чувствах?
Она поведала принцу о днях, пережитых в сумятице чувств, о ликовании, сменявшемся тоской, и Рудольф неожиданно понял, что единственным украшением такой внешне комфортной жизни этой молодой девушки на протяжении полугода были их встречи в театре, в Пратере, а причиной самого большого отчаяния, которое она пережила, – ее роковая поездка в Англию.
– Роковая? – переспросил принц. – Но отчего же? Все так любят проводить лето в Англии, особенно молодые девушки.
Мария заколебалась. Наконец произнесла:
– Вы будете смеяться надо мной. Тем хуже. Я не хотела быть вдали…
Она замолчала и в первый раз с тех пор, как беседовала с принцем с глазу на глаз, покраснела и отвернулась…
Наступила тишина, столь же приятная принцу, как и предшествующий разговор. Он сам себе удивлялся. Неужели он заставил ее прийти, и не без некоторого риска, в Хофбург только для того, чтобы слушать эти сладкие речи? Они были одни; она призналась в любви; он находил ее желанной, но они продолжали беседовать как двое друзей! Он подумал о графе Ойосе, который всегда цинично требовал от женщин ту единственную вещь, которую, по его мнению, они только и могли дать. Свободное время, и его, и мадемуазель Ветцера, было ограничено, драгоценные минуты визита уходили в песок. Так, значит, время было потеряно?
Он посмотрел на Марию. Смущение делало еще прелестней ее молодое личико. Его охватило нестерпимое желание обнять ее, поцеловать эти свежие уста, почувствовать прикосновение ее неискушенного тела. Не владея собой, он поднялся и произнес те слова, которые в подобные моменты говорил другим женщинам:
– Я совсем потерял голову и даже не предложил вам снять манто. Здесь жарко. И не откроете ли вы мне ваши волосы? Говорят, они восхитительны.
– Охотно, – согласилась Мария, поднявшись.
Она поискала глазами зеркало.
– Здесь нет зеркала, – заметила она. – Вы до такой степени лишены кокетства?
– Пройдите сюда, – ответил Рудольф, указывая ей на дверь спальни.
Мария вошла. Это была маленькая и просто обставленная комната. В углу стояла узкая кровать.
– Вы здесь спите? О, воображение молодых девушек! Я представляла себе просторную комнату с большой кроватью посередине – парадной кроватью принца.
Рудольф рассмеялся.
– Вы не ошиблись. Подобная спальня действительно существует, но эта мне нравится в тысячу раз больше, хоть она и лишена комфорта. Я здесь сплю больше года.
Мария приблизилась к зеркалу. Рудольф шел за ней, почти касаясь ее.
– Я, должно быть, разлохматилась и боюсь, что не понравлюсь вам, – сказала Мария.
Она сняла шляпу и открыла массу иссинячерных волос, закрученных в узел на затылке.
Распахнула манто. Рудольф подошел, чтобы помочь ей; он едва касался ее. Зеркало посылало им их отражение: глаза Рудольфа горели, а ясный взор Марии светился улыбкой. Он читал во взгляде этого ребенка, которого почти держал в руках, доверие и невинную радость. Она ничего не опасалась: он не мог сделать ей ничего плохого… В этот момент она так легко и целомудренно прислонилась к принцу, что тот вздрогнул и черты лица его напряглись. В нем боролись противоречивые чувства. Вдруг он резко отстранился и сделал два-три шага назад. Мария оглянулась и, обеспокоившись, приблизилась к нему.
– Что происходит? Что с вами?
– Небольшое недомогание… Как глупо… Но все прошло… Вы тому причиной.
Он уже улыбался, а его тон успокоил встревожившуюся Марию. Он походил еще по комнате, потом разом вернулся к молодой девушке, взял ее руки в свои и, заглядывая в глубину глаз, спросил:
– Вы часто творите чудеса?
В замешательстве Мария не знала, что ответить. Выражение лица Рудольфа было таким веселым, таким оживленным, что его было не узнать.
Он повлек ее в салон, усадил на диван, предложил бокал вина и сел у ее ног. Теперь он без умолку говорил обо всем и ни о чем. Его радостное настроение очаровало Марию. Он помолодел, складка поперек лба исчезла. Внезапно он осекся и заметил:
– Вы ничего не хотите просить у меня?
Мария с удивлением посмотрела на него.
– Да-да, – продолжал принц, – все люди, попадая ко мне, просят что-нибудь: одни – места, другие – продвижения, третьи – награды, а последний посетитель – просто-напросто денег. Вот поэтому я и хочу знать, чего желает самая прелестная просительница из всех, побывавших тут.
– Но я ничего не хочу, – ответила Мария. – Разве сегодня я не получила все, чего желала?
– А я подумал о вас, – продолжал принц. Он подошел к столу, открыл ящик и, вернувшись к Марии, протянул ей футляр.
Она озадаченно смотрела то на футляр, то на Рудольфа.
– Так откройте его, проявите любопытство!
Она сделала то, что он просил.
– О! Какой прекрасный перстень! – воскликнула она. – Сапфир и бриллианты. Но я не могу его принять… Конечно, я хотела бы его иметь, – спохватилась она, испугавшись, что Рудольф неправильно истолкует ее чувство, – но если маман его увидит…
– Перед тем как отказаться его принять, не хотите ли рассмотреть, что выгравировано на кольце? – спросил Рудольф.
Мария прочитала надпись: „12 апреля 1888 г.“.
– Возможно ли это? – живо спросила она, подняв глаза. – Я не могу в это поверить…
– Не у вас одной хорошая память на даты.
– Ах, я слишком счастлива! – продолжала Мария, взяв Рудольфа за руку. – Я буду надевать этот перстень у себя в комнате по вечерам, когда буду молиться за вас, и оставлять на всю ночь, чтобы вы снились мне…
Она легко прикасалась к коленям принца, перемежая свою ласку короткими нежными фразами: „Как вы добры! Как я люблю вас! Мой дорогой!“
В этот момент от дверей салона донеслось легкое царапанье. Рудольф вскочил.
– Это подает знак мой сторожевой пес. К сожалению, пора расставаться. У меня официальный обед. Хорошо, Лошек, я слышу! – крикнул он.
И повернулся к Марии.
– Что я могу вам сказать? Меня посетила фея, о которой я мечтал, когда был маленьким. Она была такой же красивой и доброй, как и вы. Она дотрагивалась до несчастного волшебной палочкой – и тот забывал свое горе.
