Она сгорала от любопытства. Никак она не ожидала, что столь элегантно одетые леди, украшенные бриллиантами, начнут вульгарно браниться, будто уличные торговки.
— Приемный отец Каролины был мясником, — ответил Квентин Тивертон. — Хотя ей покровительствовали умнейшие люди и знатнейшие вельможи, рукоплескала публика Парижа и Санкт-Петербурга, о ее низком происхождении не забывают.
Он засмеялся:
— Чтобы ее побольнее уколоть, достаточно только об этом намекнуть.
Селина подумала, что, несмотря на величественный вид этой дамы и на то, что спутник ее, несомненно, особа королевской или царской крови, сцена, подобная сегодняшней, больше подходила не для роскошного казино, а для рыбного рынка.
Посмотрев на Гортензию Шнайдер, она заметила, что на той драгоценностей навешано не меньше, чем на Каролине.
Не странно ли, что женщины, вышедшие из самых грубых низов, смогли обрести такое богатство! И удивительно, что Квентин Тивертон так хорошо их знает, знаком с ними и осведомлен об их прошлом.
Она не уставала размышлять на эту тему весь вечер, и даже когда они явились на ужин к герцогу Д'Амайлу.
Было уже далеко за полночь, когда они покинули казино, и экипаж повез их на виллу герцога.
По дороге Селина не удержалась от вопроса, который давно вертелся у нее на языке:
— Принесла ли я тебе… удачу?
Ей почудилось, что Квентин слишком долго медлит с ответом.
— Ответ будет положительный, хотя я предпочитаю не обсуждать свои проигрыши или выигрыши.
— Я знаю, что не должна была задавать этот вопрос, но мне так любопытно. — Она сделала паузу и продолжила: — Было так волнительно смотреть, как крутится рулетка и скачет шарик!
— Твой французский приятель поражен твоим даром ясновидения, — сухо произнес Квентин Тивертон. — Он позже подсел ко мне за столом баккара и поведал о твоих предсказаниях.
— Мне нельзя было принимать от него деньги, которые он предлагал? Я неправильно поступила? — спросила Селина.
— Я думаю, что ты поступила бы глупо, отказавшись от них, — ответил Квентин. — Наоборот, ты была слишком щедра, позволив ему забрать себе выигрыш от второй ставки.
Явное недовольство в его тоне убедило Селину, что он осуждает ее за наивное и даже глупое поведение.
Она расстроилась.
— Но ведь наверняка было бы неправильно… брать деньги из рук совсем чужого мне человека, — попыталась оправдаться Селина.
— Правильно — неправильно! — съехидничал Тивертон. — Здесь такие понятия не в употреблении, Трудно отыскать разницу между «правильным» и «неправильным», когда оно заключается лишь в одном — быть голодным или сытым.
Селине понадобилось некоторое время, чтобы обдумать сказанное им и свой ответ.
— Зная, как много ты потратил на меня, я теперь вижу, что с моей стороны было очень неразумно отвергать то… что он собирался мне дать.
Наступило длительное молчание. Затем Квентин Тивертон заговорил. Казалось, что каждое слово дается ему с трудом:
— Нет! Ты была права! Конечно, права! Это я не прав и срываю свое раздражение на тебе. Я кляну себя за неспособность оберегать и следить за тобой как положено. Ведь в прошлом мне пришлось заботиться только об одном себе.
Фонарь, со вставленной туда единственной свечой, тускло освещал внутренность экипажа.
И все же Селина разглядела печаль на лице Квентина Тивертона.
— Я для тебя… такая обуза… прости…
— Осмелюсь надеяться, что это не продлится долго, — резко произнес он. — Ты произвела впечатление в казино. Меня уже завалили кучей приглашений на всякие сборища. Не буду обманывать себя, что этим я обязан блеску своей персоны.
После некоторых колебаний Селина высказалась робко:
— Я рада, что тебе… не было стыдно за меня.
— Неужели ты воображала, что я буду тебя стыдиться? Такого и быть не могло!
Как-то странно прозвучало это восклицание Тивертона.
Разговор их прервался, потому что экипаж подъехал к величественному парадному подъезду виллы, возвышающейся над городом и окруженной обширным садом.
Дворецкий доложил об их прибытии. Они обнаружили герцога сидящим в кресле. Его раненая рука покоилась в специальной повязке. Тем временем Леони Леблан, шурша зеленым шелковым платьем, усыпанном изумрудами, перемещалась по салону, развлекая многочисленных гостей.
Она протянула руки навстречу Квентину Тивертону с восклицанием:
— Вот и мой галантный спаситель! Я уже рассказала всем этим джентльменам, как орда головорезов обратилась в бегство при одном лишь вашем появлении Квентин, хотя их было несчетное множество, а вас сопровождал всего один слуга.
— Мне повезло, что я смог оказать вам услугу, — поклонился Квентин Тивертон.
Мадам Леблан перевела взгляд на Селину:
— Я надеюсь, мисс Тивертон, что вы оправились от шока, причиненного видом мертвого бандита на дороге и зрелищем истекающего кровью его королевского высочества.
— Самые страшные испытания выпали на вашу долю, мадам, — пролепетала Селина. — Вы вели себя очень храбро.
— Я думаю, что мы обе не подкачали и проявили истинное мужество, — благосклонно откликнулась Леони Леблан. — Подойдите ближе, милая, и позвольте мне представить вас моим друзьям.
Она назвала скороговоркой такое множество имен и титулов, что Селина при всем желании не могла их запомнить, но она грациозно приседала в реверансе при каждом знакомстве, а после того, как хозяйка дома оставила ее, обнаружила, что окружена плотным кольцом джентльменов, жаждущих выслушать из ее уст подробности приключения, в которое она была вовлечена.
— Возмутительно, что шайки разбойников бродят чуть ли не у самых стен города! — заявил один из гостей. — Я беру на себя обязательство решительно поговорить с маркграфом и настоять, чтобы он позаботился о безопасности посетителей курорта, иначе Баден-Баден просто опустеет.
Оказалось, что почти каждый пережил нечто подобное самолично или его близкие друзья подверглись нападению разбойников в окрестных лесах. Историям с леденящими душу подробностями не было конца.
Пока шли разговоры, Селина приглядывалась к гостям и удивлялась тому, что число присутствующих мужчин превосходило количество приглашенных леди раз в пять, не менее.
Вскоре было объявлено о прибытии из казино Великого князя и его спутницы Каролины Летесснер.
Леони Леблан встречала их с необычайным радушием, а герцог Д'Амайл, несомненно, был рад увидеться с равным ему по положению русским вельможей.
— Что послужило причиной вашего возвращения? — спросил герцог, а Селина, стоявшая неподалеку от этих двух сиятельных персон, случайно услышала ответ князя:
