Караван пересекал реку не по прямой, а слегка отклонялся влево, образуя полуовал, так как посередине реки течение было довольно сильным.
Эмеральда встревоженно смотрела, как Оррин управляет быками. Он буквально надрывался, крича на них, но ни крики, ни кнут не помогали. Волы медлили. Они топтались на месте, испуганно вытягивая шеи, не решаясь пуститься вплавь.
– Гей, гей, – кричал Оррин, – быстрее, вы, ублюдки!
Повозка снова качнулась. Левое колесо застряло в песке, внутрь стала просачиваться вода. Сюзанна, уткнулась лицом матери в живот.
Они услышали крик Мэтта Арбутнота и увидели, как он поворачивает коня назад, к повозке Уайлсов.
– Что такое? – нервно спросила Маргарет.
– Я не знаю. – Эмеральда перелезла через Сюзанну и вскарабкалась на скарб, сложенный горкой, чтобы разглядеть то, что происходит сзади.
– Это из-за Чарлза Морриса, – сообщила она. – Его волы перестали ему подчиняться. Их сносит вправо.
– Но ведь здесь не самое глубокое место. Почему их нельзя остановить?
– Не знаю. Я не вижу его.
Мэйс Бриджмен тоже повернул к повозке Уайлсов. Его лошадь с трудом прокладывала себе путь среди волн, борясь с течением. Штаны его намокли, с них потоками стекала вода, губы скривились от боли, лицо было мрачным.
– Где Моррис, черт побери?! – Эмеральда слышала, как он кричал Мэтту. – В воде?
– Надо поискать.
Эмеральда, пораженная новостью, свалилась на дно повозки, холодок пробежал по спине. Она шарила глазами по воде, но не видела ничего, кроме коричневых волн, отливающих серебром в утреннем свете. Она вспомнила Чарлза таким, каким видела его в последний раз в лагере, размахивающим хвостом бизона и весело похваляющимся перед сидящими у костра мужчинами своими охотничьими успехами. И вот его уже нет с ними. Его поглотила река.
Разум ее отказывался воспринимать страшную весть. «Река мелководная, – убеждала она себя. – Как мог утонуть в ней взрослый, сильный мужчина? Нет, Чарлз должен быть где-то рядом».
Несколько мужчин принялись за поиски. Волы поднимали со дна песок, так что он клубился над водой. Все, кто не был занят управлением волами, искали пропавшего Чарлза. К мужчинам присоединилась Труди на своей Гольден. Даже Тимми верхом на Ветерке, широко распахнув испуганные глаза, крутился среди мужчин.
– Он должен быть где-то здесь! – кричал Мэйс. – Вода едва доходит до плеч в самом глубоком месте, он не может утонуть!
– Чтобы захлебнуться, достаточно и кружки воды, – возразил Бен Колт.
– Моррис мужчина, а не младенец!
– Прошло уже минут двадцать, как он исчез. Если мы сейчас не найдем его, то он погибнет.
Прошло еще несколько минут. Наконец Мэйс закричал, что нашел. С помощью Мэтта он вытащил тело Чарлза из воды и перекинул через спину лошади. Глаза Чарлза были открыты, с волос и одежды стекала вода.
– Вот дьявол. – В голосе Мэйса слышались горе и злость. – Столько пройти, чтобы утонуть в этой грязной реке, да еще в такой мелкой.
– Эмеральда, – заговорила Сюзанна, – Эмери, что там?
– Закрой полог, Эмеральда, – приказал Мэйс, – нечего ребенку на это смотреть.
Эмеральда повиновалась, вздрагивая всем телом.
Это была первая смерть в пути. Эмеральда почувствовала привкус металла во рту. Ее тошнило.
Словно приняв у них жертву, природа смилостивилась, и остальная часть пути прошла спокойно. Эмеральда стояла на утопающем в грязи берегу и смотрела, как переправляются остальные.
Оказавшись на другом берегу, переселенцы стали собираться в группы. Переговаривались шепотом.
Мэйс положил тело Чарлза на песок. Он лежал, будто большая тряпичная кукла.
Бен Колт наклонился над трупом, приложив ухо к груди.
– Так и есть, он умер, – сказал он, прикрыв покойника одеялом.
– Но как? Как могло это случиться? – вырвалось у Эмеральды.
– Не знаю. Может быть, его лягнул вол, и он упал и захлебнулся. А может, его хватил удар. Возможно, если бы мы обнаружили его раньше, его удалось бы спасти. Я не знаю.
Решено было похоронить Чарлза в тот же день после ужина. Билл Колфакс раскрыл молитвенник, стоя над могилой, куда Чарлза опустили завернутым в одеяло.
Печальные слова заупокойной молитвы таяли в сером воздухе, похожем на табачный дым.
Вещи покойного были разделены между эмигрантами. Оррин взял на сохранение мешочек с деньгами и документы Чарлза, надеясь передать их родственникам покойного, если удастся их отыскать.
Маргарет, уткнувшись Оррину в плечо, внезапно разрыдалась.
– Мы оставляем его здесь, – говорила она сквозь всхлипывания, – посреди этой пустыни, посреди этих диких мест. Мы оставляем его, а сами идем дальше. Он только первый в череде покойников. Их будет много, смертей на нашем пути. Помяни мои слова, Оррин. О, я чувствую это, чувствую всем своим существом.
– Замолчи, Маргарет. Не смей так говорить.
– Но это правда.
Все застыли в тяжелом молчании. Мэтт Арбутнот бросил на могилу горсть земли, затем набросал в яму камней, чтобы тело не растащили койоты. Эмеральда закрыла глаза и отвернулась. Вот так кончается жизнь, и не остается ничего.
Она повернулась и пошла прочь, поднимаясь по склону все выше и выше. Небо было хмурым, но дождь не начинался, и напоенный влагой воздух, тяжелый и сырой, был под стать ее настроению.
Она вспомнила, с какой радостью она пустилась в это путешествие, которое, как ей казалось, будет чудесным приключением, и все преграды будут легко преодолены. Теперь уверенность оставила ее.
Эмери стояла на холме довольно долго, когда заметила Бена Колта. На нем была свежая рубашка, которую он надел по случаю похорон, лицо было мрачным.
– Собирается дождь, – коротко сказал он, – вам лучше вернуться в лагерь.
– Я… Вы правы. – Она быстро посмотрела на его заостренное лицо, умное и холодное. Бен Колт умел не выдавать своих чувств. Но сейчас она увидела в его глазах какой-то живой блеск, что-то очень глубоко и тщательно скрываемое…
Она повернулась и быстро зашагала от него прочь, скользя по поросшему травой склону.
Солнце село. Все сидели вокруг костра Мэтта Арбутнота и пели псалмы. Голоса уносились в небо в гармоничном согласии, музыка объединяла их.
Вокруг сгущалась тьма. В воздухе гудели москиты. Дождь так и не пошел, но перед самым закатом небо вдруг прояснилось, и огромный красный шар на миг показался на горизонте. В этот момент всеми овладела грусть, все вдруг затосковали по дому, оставленному в той жизни, все чувствовали одно и то же, даже дети. Тимми прижался к Эмери и обнял ее колени.
Труди сидела у самого огня. Эмери видела, как она наклонилась и что-то шепнула на ухо Мэйсу Бриджмену, сидящему рядом с ней.
