Придерживая перевязанную рану на груди, Пётр задержал дыхание, чтобы стерпеть всю боль, и поднялся.
Ещё несколько секунд он стоял с поддержкой друзей, зажмурив глаза, приходя в себя, после чего выпрямился со стонами и кивнул:
— Теперь одеться.
С трудом, с уговорами оставить пока идею самому заниматься поисками Ионы и расследованием, Никитин и тесть помогли ему переодеться. Ничто не помогало переубедить довериться Тико и Никитину. Боясь, что будет поздно, что и Ионе, и сыну грозит неминуемая опасность, Пётр спешил покинуть дом.
Через час он с Никитиным уже сидел в карете, которая остановилась по его приказу недалеко от особняка Линн. Глядя на проезжающие мимо кареты, на прохожих, Пётр с нетерпением ждал, рассказав о том, что уже успел выяснить до похищения Ионы…
— Значит, мы пытаемся выследить того виконта Моберга, — понял Никитин и вздохнул. — Хорошо… Но выдаст ли он своего дружка?
— Что-то должно навести на след Гилберта. Уверен, тот причастен к похищению Ионы, Павлуши, даже сына Ребеки, — сказал Пётр.
Вновь воцарилась тишина. Снова всё внимание занимали прибывающие к особняку Линн кареты, пока на одной из них не увидел тот самый герб, который описала Линн:
— Вот он… Лев с сердцем, на котором восседает улыбчивый ангел.
Взглянув на подъезжающую карету, Никитин тут же выскочил и заставил кучера остановиться возле них. Пётр потихоньку подошёл и открыл дверцу экипажа, за которой сразу показалось удивлённое лицо пожилого господина в белокуром парике и маленькой модной треуголке:
— В чём дело? Кто такие?!
— Полиция, — протянул Пётр документ, который достал из кармана камзола. — Вы — Карл Моберг?
Взглянув на печать генерал-губернатора и то, что написано, господин усмехнулся с недовольством:
— Обязаны, значит, допросить по делу какого-то происшествия?! Вы знаете, господа, — вернул он документ и сел глубже в карету. — На улице говорить я не буду. Прошу следовать за моей каретой. Приглашаю поговорить у меня дома, в спокойной обстановке… Это рядом…
Отступив назад, Пётр позволил карете виконта Карла Моберга отправиться в путь. Одарив строгим взглядом с недоверием, он вернулся в свою с Никитиным, приказав ехать следом, и остановка у роскошного особняка произошла скоро, как и обещал Моберг…
Тот молчаливо указал рукою гостям пройти за ним в дом, после чего попросил слугу съездить за генерал-губернатором…
— Прошу, обождём в кабинете, — вздохнул виконт, отправившись по коридору к дальней комнате.
Приказав вышедшему навстречу слуге подать им всем кофе, он вошёл в кабинет и сразу устроился за рабочий стол. Его настрой казался строгим…
— Генерал-губернатор — мой друг. Думаю, не откажется приехать сюда. Тем более, что здесь находятся его люди.
— Будем общаться на французском, если не против, — сказал Пётр, сняв треуголку, и виконт взглянул на Никитина:
— Вот как?… Кем являетесь, сударь? — обратился он к тому на французском.
— Секретарь посла России, Андрея Кирилловича Разумовского, Никитин Никита Сергеевич, — представился тот, прижав треуголку к груди.
— Разумовский, — с удивлением кивнул Моберг, немного задумавшись, и взглянул на Петра. — По какому же делу Вы решили столь внезапно остановить мою карету? Я к делам политическим никакого отношения не имею.
— К делам врачевания? — вопросил Пётр, удивив виконта ещё больше:
— Это ещё зачем? В жизни не интересовался, хоть и прибегал к услугам врачей, как и каждый житель мира.
В этот момент им подали кофе, и сразу появился слуга с докладом о прибытии генерал-губернатора. Довольный таким скорым приездом друга, виконт поднялся из-за стола, когда тот вошёл в кабинет.
Заметив Никитина, генерал-губернатор сразу перешёл на французский язык:
— Друг мой, в чём дело? — развёл он руками и поразился Петру. — Чем Вы заняты теперь? Виконта не позволю подозревать ни в чём!
— У Вас много друзей, — улыбнулся тот. — Однако дело, по которому мы осмелились столь грубо нарушить планы… Ваши, — кивнул он севшему обратно за стол Мобергу. — К сожалению, крайне серьёзно. Многие лица могут быть замешены в нём.
— Хорошо, спрашивайте, — вздохнул виконт, указав другу сесть к столу, и сам налил ему в чашку кофе.
Оставшийся стоять Пётр отошёл к окну и повернулся с вопросом для Моберга:
— Некий очередной друг посещал с Вами в последнее время особняк госпожи Линн.
— Вы слишком колки, — заметил с недовольством генерал-губернатор. — Будьте повежливее. Виконт заслуживает уважения.
— Прошу простить, — кивнул Пётр, а Моберг развёл руками:
— Вы о ком? О том юнце, по имени Боссе?
— Имени его, увы, не знаю, — смотрел пронзительно он. — Вы провели его к Линн, но сомнения есть в том, что он принадлежит высшему свету.
— Ах, ради Бога, — постарался улыбнуться Моберг, предчувствуя свою вину в чём-то пока неизвестном. — Этот парень спас мне жизнь, а я привык благодарить, оказывать помощь. Он всего-то хотел посетить сей особняк, развлечься, как мы все.
— В особняк позволено приходить лишь избранным, не таковы ли правила? — напомнил Пётр, но генерал-губернатор вновь заступился:
— Друзей проводить тоже можно.
— Понимаю, что дело серьёзное выходит, а я, получается, подозреваемый, — посмотрел с вопросом Моберг на Петра. — В чём?
— В убийствах, похищениях, — последовал его ответ, и виконт закрыл рукою глаза.
Он выдержал паузу, наполнившись нешуточной тревогой, и с выдохом вымолвил:
— Красота.
— Мне тоже кажется, что это красиво, — съязвил Пётр, вновь встретив строгий взгляд генерал-губернатора:
— Вы излишне грубы на сей раз. В чём дело?
— Дело по поводу приехавшего в Стокгольм английского врача Коннора Гилберта крайне серьёзно. Он подозревается во всех названных преступлениях, как и люди, связанные с ним. Пропало двое детей, один из которых мой сын, пропала моя супруга и совершены некие убийства.
— Господи, — вымолвил поражённый Моберг.
В его глазах видно было, что не является соучастником преступлений, однако Пётр не собирался пока доверять всему сразу:
— Сей Боссе подкупил девицу Линн отравить меня, что не увенчалось успехом, как видите, но сам имеет контакты с Гилбертом и Вами, виконт. Не соизволите ли рассказать всё, что знаете о Боссе?
— Уверяю, я только провёл его в особняк, — смотрел переживающий вместе Моберг, а генерал-губернатор поддержал:
— Не волнуйтесь так, мой друг. Я позабочусь о Вашей охране. К сожалению, из дома Вам пока выходить не следует. В данной ситуации.
— Понимаю, конечно, конечно, — сразу согласился тот. — И я расскажу всё, разумеется… Боссе повстречался мне на улице, когда я шёл к своей карете после визита у мадам Нигрэн на прошлой неделе. Некий экипаж нёсся мимо с такой силой, что сбил бы меня насмерть, если бы не Боссе. Он был столь прыток, столь самоотвержен! Он вытащил меня буквально из-под копыт. Я был ему очень благодарен да отпускать без
