то в потолок, но никак не возвращался ни к Петру, ни к Ионе… Будто ждал, когда наконец-то останется один…
Иона же, испугавшись увидеть любимого именно сейчас и здесь, поднялась с дивана. Она резко отвернулась, вновь высушивая платочком слёзы на щеках, чтобы скорее быть готовой к объяснениям, которых так теперь хотела…
— Сударыня, у входа ждёт карета, — строго сказал Пётр, опустив взгляд к полу, словно не желал смотреть в ответ. — Попрошу обождать там.
— Петенька, я хочу всё рассказать, — повернулась Иона, но он стоял гордый, неприступный и вновь строго указал на выход:
— Вы пока ещё являетесь моей супругой! Прошу пройти и ждать в карете!
Видя, что сейчас поговорить не удастся, Иона послушно покинула комнату, ещё раз с надеждой взглянув на хозяина дома, но тот так и бегал взглядом вокруг.
Пётр постоял подле него, недолго наблюдая, как тот смотрит в потолок, и сказал:
— Красиво покрашен… Картина занимательная создана.
— Да, — кивнул тот. — Искусные здесь побывали мастера.
— Вам дать их адрес? — поинтересовался Пётр. — Сможете в Вене украсить потолок так же.
— О, не сомневайтесь, моя жизнь в Вене будет краше, чем здесь, — взглянул с удивлением Разумовский. — Что Вы ещё хотите?
— Вы даже не догадаетесь, — прищурился Пётр с ухмылкой, на что его собеседник тут же сказал:
— Прошу простить. Я ж не знал, что эта скрипка содержит некий секрет, столь важный вам, — встал он, облокотившись на комод, и начал говорить, делая красивые жесты руками в воздухе, словно рисовал каждое сказанное слово, будто хотел преподнести всё более красочно. — Я не виноват, что и письмо от Матвея Сергеевича выкрали. Ваша супруга сообщила, что в письме он сообщал кому передать скрипку. Что я мог предпринять, не зная всего этого?! Тем более, когда за неё такие деньги предложили. Я её и продал.
— Любитель авантюр, — улыбнулся Пётр. — А княгиня Хилкова надоумила соблазнять мою жену?
— О, Вас столько сразу интересует! — удивился Разумовский. — Я уже просил прощения за это несколько секунд назад.
— Да, мне этого будет достаточно, — усмехнулся тогда он. — Вы вряд ли задержитесь на своём посту здесь на долго.
— А я и не собирался на долго, — принял важный вид Разумовский. — Меня невеста ждёт в Вене.
— Поспешите туда, — кивнул Пётр, сделавшись более серьёзным. — Ваша миссия не увенчается успехом. Война с Россией всё равно будет.
— Вы противник России? — поднял удивлённо брови тот. — Я думал, наоборот.
— Я не противник России, но войны, увы, будет ни Вам, ни мне не остановить… Удачи в Вене, — откланялся Пётр и поспешил вернуться на улицу, где ждала карета…
Только сел в экипаж, где уже ждала взволнованная Иона, глаза которой были всё ещё напухшими от недавних слёз, Пётр вопросил:
— Где Павлуша?
— С няней на квартире Гилберта, — видела она с огорчением для себя, как полон любимый обиды и гнева, и опустила виновато взгляд. — Павлуша был в соседней комнате, когда ты приходил.
Пётр немедленно назвал кучеру адрес Гилберта, и карета отправилась в путь. Всю недолгую дорогу ни он, ни Иона не сказали ни слова. Пётр смотрел всё время в окно. В его глазах видно было, как переживал за происходящее и что мысли тревожны, от чего Иона не смела ничего молвить, как бы ни хотела…
Когда пришли к квартире Гилберта, сразу заметили, что дверь была чуть приоткрыта, а внутри было темно и тихо. Достав шпагу, Пётр прокрался первым и резко раздвинул шторы на окне, чтобы стало светлее.
К удивлению обоих квартира была практически пуста. Мебель стояла отодвинутая в сторону, а все картины и вещицы, какие раньше здесь создавали уют, отсутствовали. Бросившись в соседнюю комнату, где должен был быть сын, Иона от горя вскрикнула и закрыла рот ладонью.
Пётр встал на пороге и кивнул:
— Доигралась.
— Нет, — мотала головой поражённая любимая, схватившись за его плечи. — Я не играла! Я всё объясню! Он… Он его похитил, я уверена!
— Ты будешь пока сидеть дома, под домашним арестом, — выговорил он. — Плакать и объяснять всё будешь своей матушке. Обсудите меня вдоволь.
Он был в гневе, как никогда, чем пугал Иону, от чего она вновь не смела больше говорить, а слёзы душили… Схватив её за предплечье всей силой, Пётр вывел обратно к карете и открыл дверцу:
— Садитесь!
Словно кто давно решил их судьбу, прервав в мгновение всё, что происходило… Раздавшийся откуда-то со стороны выстрел ранил и заставил Петра пасть на землю…. не сметь пошевелиться от пронзившего его тело холодного бессилия…
Вздрогнув от ужаса видеть поражённого беспощадной пулей любимого, Иона с надрывом закричала, а восседавший на облучке кареты кучер замер, словно статуя, будто тем самым сможет избежать коварной участи.
Следующим выстрелом поражённый, тот так и не закрыл глаза, выпустив душу, а пытающуюся вырваться из схвативших её рук Иону кто-то утащил за собой в другую карету, которая остановилась лишь на миг, чтобы забрать её и похитителей.
Как ни пытался Пётр оставаться в сознании или запомнить тех, кто совершил всё это, но вскоре наступила тёмная пустота… Ничего не помня, он не скоро стал приходить в себя…
Еле открывая глаза, терпя головную и телесную боль, Пётр рассмотрел сидевшего рядом Никитина и стоящего позади него с тревожным выражением лица тестя. Встретившись с его взглядом, те переглянулись, и Никитин тихо сказал:
— Врач извлёк пулю… Жить будешь. Рана на груди не опасна, к счастью.
— Ещё бы чуть-чуть, и был бы убит, — добавил взволнованный тесть, тут же перекрестившись. — Сердце бы задели.
— Где Иона? — хриплым голосом вопросил Пётр.
Его собеседники видели, как он ещё слаб, что терпит боль и пытается заставить себя вернуть силы. Только время дарило надежду на скорое выздоровление, а слова Никитина отнимали надежду вернуть Иону скорее домой:
— Никто не знает, — опустил он взгляд. — Кто напал на вас, никто не видел. Твой друг Тико помогал допрашивать всех вокруг, но всё пока бесполезно. Он занялся дальнейшим расследованием.
— Хорошо, — усмехнулся с недовольством Пётр и попытался встать.
Пронзившая боль заставила выкрикнуть, и он резко вновь опустился на постель. Выдержав длительную паузу, приходя постепенно в себя, Пётр выдохнул:
— Посетить надо кое-кого… Помогите собраться… Я смогу.
— Тико обещал зайти к вечеру. Может будут новости какие. Обождать следует, — говорил Никитин, желая успокоить и остановить его, но Пётр был решителен:
— Я найду её быстрее. Помогите же!
Видя упрямство его, тесть с Никитиным подхватили под руки. Они помогали ему осторожно сесть на краю постели, а потом и встать на ноги.
