Один из бойцов, не успев увернуться, получил очень сильный удар в лоб. Он закружился на месте и упал наземь.
Толпа взревела, и победитель триумфально воздел руки к небу. Побежденный встал на подкашивающихся ногах, на лбу кровила глубокая рана.
Серена была в шоке. Это состязание не имело ничего общего с другими конкурсами, в которых мерялись силой, скоростью и умением держать равновесие. Здесь присутствовали насилие и жестокость.
Серена повернулась, чтобы уйти, но каблучки ее туфель увязли в глине. Потеряв равновесие, она упала коленями в грязь.
Чертыхнувшись про себя, она неуклюже встала. Ее туфельки были полностью в грязи, и красивое желтое платье тоже оказалось непоправимо испорченным. Она попыталась оттереть пятна, но лишь еще больше размазала грязь.
— Черт подери! — воскликнула она.
— Не подобает леди так выражаться, — раздался голос сзади.
Ее разобрала злость. Серена обернулась, чтобы сказать наглецу все, что она о нем думает, но увидела пугающее зрелище. Перед ней стояли двенадцать шотландцев в синяках и кровоподтеках.
Серена переводила взгляд с одного на другого. Никогда раньше она не видела такого количества внушающих страх мужчин одновременно. Она почувствовала себя газелью, загнанной в угол стаей львов.
— Прошу прощения?
— Да, вам есть за что просить прощения, — произнес Брэндуб Маккалоу, — у каждого шотландского ребенка, который голодает, чтобы вы могли наряжаться, как чертова королева.
— Кто вы?
— Мое имя вам ничего не скажет. Но ваше имя, мисс Марш, для нас словно яд.
От страха у нее дрогнул голос:
— Откуда вы знаете, как меня зовут?
— Я знаю, кто вы и кто ваш отец. Марионетка Короны. Наемная нянька, посланная утихомирить непокорных шотландцев леденцом с королевского стола.
У Серены не было не малейшего представления о том, кто этот человек, но его враждебное отношение к ее отцу переходило всякие границы. Звук волынки, громкий и пронзительный, избавил ее от страха. Она развернулась, чтобы уйти.
— И куда это вы собрались? — прорычал мужчина, схватив ее за руку. — Наш разговор не окончен!
— Пустите меня! — закричала Серена, вырываясь из его железных рук.
Десятки ужасающих картин насилия промелькнули у нее в мыслях.
— Идите-ка сюда! У меня есть сообщение для вашего отца.
Она завизжала, мысленно призывая Малькольма на помощь. О, если б только она не убежала от него! Если бы он был сейчас рядом!
Камень со свистом пролетел над головой Серены и попал державшему ее мужчине прямо в висок. Он отшатнулся, схватившись за рану, но не выпустил руку Серены.
В следующие несколько секунд события развивались стремительно. Малькольм выскочил из-за деревьев, налетев на не ожидавшего такого поворота событий мужчину. Тот упал, и Малькольм набросился на него, при этом сбив с ног еще одного. Тут же вскочил и встал в боевую стойку перед третьим. Крепкий парень наклонился и с размахом ударил Малькольма. Удар пришелся тому в щеку. В ответ нападавший тоже получил по лицу. И только тогда один из шотландцев напал на Малькольма сзади, пытаясь скрутить его руки за спиной. Крепыш дважды заехал ему по лицу и чувствительно ткнул под дых. Малькольм задохнулся от боли. Когда он замахнулся в четвертый раз, Малькольм ударил его в живот, заставив пошатнуться. Затем со всей силы наступил на ноги державшему его сзади мужчине, но тот не ослабил хватку. И тогда Малькольм нанес ему удар затылком в лицо, разбив нос. После чего поднял упавшего, схватив за волосы, и скрутил ему руки за спиной. Выхватив кинжал из-за пояса поверженного врага, Малькольм приставил оружие к его паху.
— Господи Иисусе! — задыхаясь, простонал мужчина. — Не делай этого!
— Не сотрясай воздух! — прохрипел ему на ухо Малькольм. — Скажи своим дружкам, чтобы отпустили девчонку.
— Брэндуб, сделай, как он просит, — дрожащим голосом попросил мужчина.
Малькольм смотрел в глаза Брэндубу. Читавшаяся в них свирепость ужаснула Серену, и она надеялась, что на тех, кто ее удерживал, это произведет тот же эффект.
Брэндуб не шелохнулся, лишь крепче сжал ее руки.
— Ну что, дружище, — сказал Малькольм, — меняю эти яйца на девчонку. И тебе лучше поторопиться. А то они скукоживаются так быстро, что скоро и отрезать будет нечего.
— Остынь, парень, — ответил Брэндуб. — Ты не понимаешь, что к чему. Я не хочу причинить ей вред. Знаешь, кто она? Она приехала с послом и английскими законами, которые наденут на Шотландию хомут новых налогов. У нас тоже есть для него послание.
— Она не имеет ничего общего с вашими распрями. Отпусти ее!
Уголки губ Брэндуба опустились, и он снова сжал руки Серены.
— Слишком много требований в таком рискованном положении, как у вас.
— Я не буду еще раз повторять. Ты или отпустишь ее, или уйдешь отсюда с переломанными ногами.
Брэндуб внимательно посмотрел на килт Малькольма.
— К какому клану ты принадлежишь? Ты клейменый отщепенец?
Лицо Малькольма превратилось в грозовую тучу.
— Да, точно. Неудивительно, что ты становишься на сторону своего земляка. Трусливый ублюдок из трусливого рода.
У Серены перехватило дыхание. Малькольм сжал рукоятку кинжала. Мужчина, которого он держал, поежился.
— Ну же, давай решайся, — сказал Брэндуб. — Тут вокруг сотни наших земляков-патриотов. Стоит только позвать — и ты обречен.
— Может быть, и так. Но этот парень точно заплатит своими яйцами за мое поражение.
С мужчины, схваченного Малькольмом, сошло семь потов.
— Брэндуб, ради всего святого, отпусти ее!
Брэндуб медленно перевел взгляд на Серену, пристально посмотрел на нее.
— Скажи своему отцу, что шотландцы устали от приказов англичан. Скажи ему — хватит кормить нас обещаниями, вместо того чтобы помочь с настоящей едой. Скажи также, что в следующий раз мы заявим о своих требованиях с клейморами и мушкетами в руках.
И Брэндуб отпустил ее.
Малькольм дождался, когда Серена окажется рядом, затем освободил своего пленника и подтолкнул его вперед.
— Если ты еще хоть раз прикоснешься к этой девушке, — сказал он, направив кинжал в сторону Брэндуба, — то последним, что ты услышишь в этой жизни, будет свист моего клинка, который отсечет тебе ухо.
До тех пор пока они не ушли с места стычки, Малькольм не убирал оружие в ножны. Они вернулись на игровое поле.
— Вы в порядке?
— Да, — ответила Серена.
— Вы уверены?
Его лицо выражало крайнее беспокойство.
— Вполне, — ответила она.
Рядом с Малькольмом ее страх наконец испарился полностью.
