Том поставил пустой бокал перед собой и низко поклонился миссис Миддлтон, а затем Эстер.
Эстер выпила вино и громко объявила:
— За нас обоих, мистера Дилхорна и меня.
— Браво, Эстер, дорогая. Можно только надеяться, что ваша верность ему будет достойно вознаграждена.
Эстер не знала, насмехается над нею Пат или нет. Теперь она начала понимать, что и в его душе есть некие скрытые глубины.
После ужина гости вышли в парк, позолоченный лучами вечернего солнца, чтобы оживленно обсудить происшедшее. Большинство склонялось к мысли, что Макуайр заслужил подобный скандал, пригласив в губернаторский дом такого изгоя, как Дилхорн.
Эстер, провожаемая любопытными и насмешливыми взглядами, отвергла предложение Пата Рамси составить ей компанию, и направилась прямиком к Тому. Он, как всегда невозмутимый, беседовал с губернатором.
Заметив Эстер, Том извинился, взял ее за руку и повел к небольшой сосновой рощице, за которой, вдали, виднелось море.
Почувствовав, что ее ладонь дрожит, Том мягко сказал:
— Ну же, миссис Дилхорн. До сих пор вы были смелой девочкой. Не доставляйте им радость своим расстроенным видом.
— Расстроенным! — возмутилась Эстер. — Это им надо расстраиваться…
— Тсс, — перебил ее Том. — Я именно этого и ожидал. Может, теперь Макуайр убедится в серьезности моих советов. Честно говоря, в его настойчивом приглашении и в знаках внимания, которые он мне оказывал, ничего умного не было. Когда-то Алан научил меня латинской поговорке, которую следовало бы зазубрить губернатору. Festina lente. Торопись медленно. — Он печально улыбнулся. — Тебе придется понять их обиду, Эстер, и научиться жить с этим. А теперь, улыбнись. Разве вечер не прекрасен? Скоро будет фейерверк, и тебе он понравится. Оркестр уже готов играть, а поскольку музыканты все перепились, дожидаясь, пока мы закончим ужинать, это будет нечто невероятное.
Неожиданно Эстер поняла, что Том пытается ее успокоить, что ничьи слова или действия не могли причинить ему ни малейшей обиды, и что он пытается добиться такого же отношения и от нее.
Словно прочитав ее мысли, он тихо добавил:
— Они хотят видеть, что ты расстроена. Улыбайся, будь счастлива, и этим ты разозлишь их сильнее всего.
Эстер невольно улыбнулась. Это так похоже на Тома: воспользоваться оскорблением, чтобы извлечь из него какой-то вывод, какой-то жизненный урок, вместо того, чтобы обижаться. Он с любовью пожал ее руку.
К ним подошел Уилл Френч, конкурент и друг Тома (в эти праздничные дни в парк допускались все).
— Миссис Дилхорн, Дилхорн, — произнес он в своей обычной грубоватой манере. — Хорошо выглядите, миссис Дилхорн. Цветете, как роза.
— Просто я покраснела от гнева, мистер Френч, — искренне возразила Эстер.
— Ага, — сказал Френч. — Я слышал, тут один из молодых офицеров оскандалился.
Том рассмеялся.
— Сплетни распространяются слишком быстро, даже для Сиднея.
Френч пристально взглянул на него.
— Да, но я пришел не за этим. Вы не возражаете, если мы поговорим о делах, миссис Ди?
Прежде, чем Эстер успела ответить, вмешался Том.
— Если хочешь что-то сказать, Френч, говори в присутствии моей жены.
Ничуть не удивившись, Френч продолжил.
— Э, ну, ты мой хороший друг, и всегда поступал по совести. Ты должен знать, что в последние дни кто-то начал приторговывать из-под полы армейскими запасами спиртного. Раз уж ты договорился с О’Коннеллом, что вся продажа идет через тебя, это бьет и по тебе, и по военным.
Эстер, впервые услышавшая эту новость, вновь удивилась, что у людей, богатеющих на торговле ворованными спиртными напитками, хватает наглости намеренно оскорблять Тома.
Том догадался о ходе ее мыслей.
— Пора тебе узнать, как это делается, Эстер, — сказал он. — Итак, Френч, кто-то, офицер… или, возможно, группа офицеров воруют вино (а это действительно воровство, как бы его ни называли) и продают по всему Сиднею?
Френч кивнул.
— Без ведома полковника О’Коннелла?
Френч кивнул еще раз.
— Спасибо, — серьезно ответил Том. — Я проведу расследование. Никому не удастся нажиться на этом и обмануть своих сослуживцев… не говоря уже о Томе Дилхорне.
Эстер не удержалась и захихикала. Том взглянул на нее с притворной суровостью.
— Тебе смешно, дорогая? Смешно, что кто-то надувает фирму «Дилхорн и партнер»?
— Партнер? — удивился Френч.
— Партнер, — повторил Том, указав жестом на Эстер. Это была ее награда за проделанный труд и за попытки быть с ним на равных. Теперь он начал сообщать миру, что они не просто супруги. К сожалению, Эстер не могла поблагодарить его прямо сейчас, на глазах у Уилла Френча и посторонних зрителей.
Она отвела взгляд, заметив рядовых семьдесят третьего полка, идущих через лужайку с горящими факелами в руках. В рощице зажглись фонари, рассеяв сгустившуюся тьму, и начался фейерверк. Нестройная мелодия «Фейерверка» Генделя оказалась весьма кстати.
Эстер с восторженным видом любовалась фейерверком, забыв и о нанесенном Томе оскорблении, и о ворах, грабящих армейские склады. Том смотрел на нее, тронутый ее детской радостью.
Френч был чрезвычайно удивлен. Значит, и у Дилхорна есть свои слабости… хотя бы слабость к его простушке-жене. Кто бы мог подумать?
Когда-то Том согласился бы с одной из неприятных сплетен о себе. Его решение жениться было принято после серьезных раздумий, а Эстер он воспринимал лишь в качестве трофея. Но если сначала он считал свое намерение затащить ее в постель очередным этапом игры, то вскоре его отношение изменилось.
Не только жизнь под одной крышей пробуждала в Томе желание, но и сама Эстер начала волновать его. В его душе зародилось чувство, которое он не испытывал ни к одной из своих прежних любовниц.
Нечто подобное он пережил лишь однажды, когда встретился на судне, перевозящем каторжников, с Аланом Керром, растерянным и сломленным, лишившимся прежних жизненных ориентиров и не нашедшим себя в жестокой реальности своего нынешнего существования.
В то время Том ощутил желание защитить столь беспомощного человека, как Алан. Его пылкое предложение дружбы помогло Алану выжить, а результатом стали их длительные и прочные взаимоотношения.
В Эстер Том также нашел человека, нуждающегося в его помощи, и все, что он сделал для нее, начиная с собеседования по поводу работы и заканчивая свадьбой, было вызвано тем же порывом, который заставил его спасти Алана.
К собственному удивлению, он искренне ее полюбил.
Невинная радость, с которой Эстер приняла свою новую жизнь, ее ум, постепенно расцветающая красота и яростная и безоговорочная верность, проявленная ею на званом вечере, сыграли свою роль.
