Она прикусила губу.
– И все же это не объясняет, что вы делаете здесь сейчас. Если вы пришли поблагодарить меня за спасение вашей шеи, то, право, не стоит. Если помните, мне не позволили закончить то, что я начала говорить. Может, я собиралась подсказать вашему брату, где ему следует искать плащ с капюшоном?
– Но вы этого не сделали.
– И в благодарность за свою глупость я обнаруживаю у себя в спальне мужчину, испугавшего меня до полусмерти.
Он снова потер подбородок.
– На вашем месте я не стал бы так волноваться. Вы способны дать отпор любому злоумышленнику.
– Особенно такому, которому место в тюрьме! Даже ваши ближайшие родственники, кажется, уверены, что существуют веские основания посадить вас под замок на долгие годы. И пока вы не сделали ничего, чтобы опровергнуть всеобщее убеждение, что вы не джентльмен и не заслуживаете доверия. Сегодня в саду и в прошлый раз… – Чайна замолчала, смутившись.
– В прошлый раз? Что вы имеете в виду? Она свирепо сверкнула глазами:
– Вашу свидетельницу. Молодую особу, которую вы оставили нежиться в своей постели.
– Понятно. – Джастин кивнул и снова расплылся в ухмылке. – Так вот что вас волнует.
– Меня это нисколько не волнует, – высокомерно отозвалась она.
– И правильно, поскольку никакой молодой особы не было.
– Что?
– В моей комнате никого не было, во всяком случае, в ту ночь. Но согласитесь, надо пасть совсем уж низко, чтобы пойти проверять?
Чайна изумленно воззрилась на него:
– Так вы солгали? Это был блеф? У вас хватило нахальства предложить ему заглянуть в вашу комнату, прекрасно зная, что… – Она попятилась от него. – Нет, вы точно ненормальный. Рейналф так разозлился, что мог совершить любой, самый дикий поступок.
Джастин пожал плечами:
– Пришлось рискнуть.
– Но почему? – требовательно спросила Чайна. – И что, скажите на милость, заставило вас напасть на него сегодня вечером? Ограбить собственного брата, прости Господи! Наверняка существуют более простые способы заработать тридцать фунтов.
– Боюсь, вы несколько недооцениваете ситуацию, – заметил Джастин.
– Но он же ваш брат! Его избили до потери сознания!
– Это не входило в наши планы, – признал он.
– Входило или нет, но как можно оправдывать тот факт, что вашего брата ударили по голове и ограбили как… какого-то бродягу?!
Челюсти Джастина напряглись, на щеке задергался мускул.
– Есть вещи, касающиеся Рейналфа и нашей семьи, о которых вы даже не подозреваете. Рейналф отнюдь не тот образец добродетели, каким пытается выглядеть.
– Может, он контрабандист? Грабитель? Или лжец? Может, он сознательно компрометирует невесту своего брата и ставит ее в положение, которое невозможно объяснить? – Чайна замолчала, сообразив, что сказала больше, чем собиралась. А что, если он прав? Может, есть вещи, о которых ей лучше не знать. Джастин Кросс не слишком щепетилен, когда дело касается других, и, хотя по отношению к ней он проявляет непонятную снисходительность, она не настолько наивна и доверчива, как ему кажется. – Ладно, – холодно добавила она. – Можете не отвечать на эти вопросы. Я больше не желаю слышать лжи. Ни от кого.
– Я никогда не лгал вам, – возразил Джастин. – Возможно, я был не совсем правдив, но никогда не лгал.
– Но и не рассказывали мне того, что я хотела знать. Вы либо отвечаете вопросом на вопрос, либо говорите… или делаете что-нибудь такое, что заставляет меня забыть, о чем я спрашивала.
– Например?
Чайна смешалась. Оба подумали о поцелуе в саду, но по разным причинам.
– Все, хватит. Что может быть глупее, чем стоять посреди спальни и препираться?
– Сударыня, – его серые глаза скользнули по ее телу, – вы очень точно выразили мои чувства.
Чайна только сейчас вспомнила о состоянии своей одежды. Ночная рубашка из тонкого батиста вдруг показалась ей прозрачной, как вуаль. Шагнув к туалетному столику, она отыскала среди флаконов и баночек медный ключ и направилась к двери. Она чувствовала себя так, словно с каждым шагом одежда, слой за слоем, спадает с нее, тая под его жарким взглядом. Непослушными пальцами повернув ключ в замочной скважине, Чайна приоткрыла дверь.
И оказалась лицом к лицу с миссис Биггз.
– Добрый вечер, мисс Грант. Надеюсь, я не побеспокоила вас? Вы хорошо себя чувствуете?
– Да, спасибо, – выдавила Чайна, проглотив застрявший в горле ком. Домоправительница заглядывала ей через плечо, словно ожидала увидеть пару голых мужчин, катающихся по ковру. Загородив собой проход, Чайна постаралась незаметно сузить щель. – Вы что-нибудь хотели, миссис Биггз?
– Ваше платье на завтра. Тина оставила его в гардеробе. Она сказала, что его нужно погладить.
– О! Хорошо, я вынесу его вам, если вы подождете…
– Не беспокойтесь, мисс Грант, – перебила ее миссис Биггз и решительно протиснулась в спальню. Чайна крепко зажмурилась, приготовившись к возмущенным воплям.
Однако единственным звуком, доносившимся изнутри, были деловитые шаги домоправительницы, которая пересекла комнату и вошла в гардеробную. Судорожно вздохнув, Чайна медленно повернулась.
Джастина нигде не было видно.
На пороге гардеробной появилась миссис Биггз с переброшенным через руку платьем.
– Я велю Тине принести его утром наверх. Вы не забыли, что завтра вы приглашены на ленч? Сэр Рейналф оставил особые указания относительно кареты, которая будет предоставлена в ваше распоряжение. Он также уведомил меня, что отныне вас будут сопровождать два лакея во всех поездках. Вооруженных, как я поняла.
– Спасибо, – прошептала Чайна.
– Спокойной ночи, мисс Грант.
– Спокойной ночи.
Чайна закрыла дверь и заперла ее на ключ. Подождав, пока звуки шагов затихли, она повернулась лицом к комнате и огляделась. Ни одна занавеска не изменила своего положения, нигде не появилось выпуклостей или теней, которых не было ранее.
– Джастин? – тихо позвала она. Ответа не последовало.
Подойдя на цыпочках к постели, она приподняла краешек покрывала и заглянула под кровать. И не обнаружила ничего, даже пыли, между матрасом и полом.
Выпрямившись, Чайна обследовала каждую из четырех стен по очереди. В одной из них должен был находиться потайной ход, о котором говорил Джастин. Иного объяснения его таинственного исчезновения просто не существовало. Он опять говорил правду.
Она взглянула на диван, где он сидел, ожидая ее появления из гардеробной, и почувствовала, что у нее перехватило дыхание.
На парчовом сиденье лежала белая роза.
В тот первый вечер в библиотеке она проговорилась, сообщив Джастину Кроссу значение своего имени. Что это: некий символ или просто жестокая, бездумная игра на ее чувствах?
