Сатоко смотрела в сад, любуясь переплетением тонких ветвей на фоне глубокого чистого неба.
– Я хочу сходить в молельню, поклониться духам предков. Прикажи подготовить все необходимое.
– Да, госпожа.
Сатоко страстно молила предков о смерти, глядя на синеватые струйки дыма курящихся благовоний. Ответом ей была гулкая, давящая тишина.
Возвращаясь в дом, Юкико то и дело с тревогой смотрела на побледневшее лицо госпожи, взгляд Сатоко блуждал, она была где-то далеко. Вероятно, поэтому ни Юкико, ни тем более Сатоко, не обратили внимания на молодого плотника, который, забравшись на только что отстроенную деревянную стену, замер, пристально всматриваясь в лицо госпожи. Ему казалось, будто сама Аматерасу, не торопясь идет через сад. Изящный профиль Сатоко четко выделялся на фоне темной, только начинающей пробуждаться земли.
Сатоко вместе со служанками устроилась в гостиной на втором этаже, повелев раздвинуть сендзи. Она перебирала струны кото и смотрела на деревья, когда неожиданно потребовала прислать Ямаду. Старый управляющий стоял за ширмой, расписанной бамбуковым узором.
– Помните, на холме, что виден отсюда, раньше росло старое дерево. Оно сгорело три года назад, и новое не прижилось?
– Да, госпожа.
– Я хочу, чтобы там поставили беседку, в память об отце.
– Да, госпожа.
– Вы сделаете это до моего отъезда?
– Да, госпожа.
– Идите.
Юкико с интересом наблюдала за тем, как госпожа отдает приказы, в доме супруга она обычно была молчалива и покорна.
На следующий день привезли доски, и фигура молодого плотника появилась на холме. Работа шла быстро, и уже через два дня мужчина мог забираться по опорным столбам на остов крыши, чтобы увидеть хрупкую фигуру Сатоко, сидящую на веранде.
3
На вишне у колодца уже почти распустились цветы, хотя погода была пасмурной и дождливой. Приближалось полнолуние, поэтому Юкико запаслась амулетами и давала Сатоко пить горьковатый настой, чтобы госпожа спала спокойно. Вечером был ливень, засыпая, Сатоко ощущала во рту привкус трав и слушала шорох капель по крыше.
Сначала Сатоко решила, что ее разбудил лунный свет. Когда она открыла глаза, то увидела, что комната залита серебристым светом луны, показавшейся в просвете из-за туч. Сквозь тонкую бумагу сендзи просвечивал ровный диск и темные тени стремительно мчавшихся облаков.
Сатоко повернула голову, почувствовав пристальный взгляд. Рядом сидел мужчина, она видела белый овал лица и огромные глаза, в которых плескалось восхищение и страсть. Она приоткрыла рот, но он тихонько коснулся пальцем ее губ, провел тыльной стороной ладони по щеке. Если бы не его взгляд, Сатоко, пораженная подобной дерзостью, закричала бы, но она просто продолжала смотреть в глаза незнакомца как завороженная. Большое облако надвигалось на диск луны, свет стал меркнуть, и через мгновение в комнате воцарился мрак. Сатоко услышала тихий шорох дождя по крыше, незнакомец словно растворился в темноте.
Во сне забормотала Юкико. Сатоко осторожно приподняла голову, огляделась, в комнате мужчины не было, она вздохнула, решив, что он пригрезился ей в странной яви сна: «Человек не может обладать таким взглядом, может, это был дух, пришедший за мной. Дух, если это в твоей власти, забери меня в страну теней, в лунном свете глаза твои прекрасны…»
4
Утром Сатоко проснулась против обыкновения рано. Комнату наполняли розоватые лучи восходящего солнца. Юкико тихо спала, свернувшись под шерстяным одеялом. Сатоко решила пока не будить ее, повернулась, вспоминая ночной визит, и только теперь заметила ветку сакуры с розоватыми бутонами, лежащую рядом. Ветка была слегка влажной, нежные, еще не распустившиеся лепестки пока не успели завянуть. Сатоко обдало волной жара, она поняла, что ночью у ее изголовья действительно сидел мужчина. Его спасло только чудо, что, если бы Юкико разбудил яркий свет луны? Сатоко спрятала ветку в рукав ночного кимоно. «Сломанная ветка. Я тоже похожа на эту ветку, меня тоже сломали и увезли от дерева медленно умирать в тонкой изящной вазе, стоящей на столе высокомерного генерала».
– Госпожа, вы сегодня рано проснулись – Юкико открыла глаза, – как спалось?
– Хорошо, вероятно твои травы помогли.
– У вас румянец на щеках! Я рада, что снадобье помогло.
– Юкико, посмотри, зацвела ли сакура.
– Да, на ветках нежные бутоны, и на них поблескивает роса. Как красиво! Взгляните, госпожа.
– Прикажи, чтобы слуги наломали веток и поставили их в вазу, которую на помолвку подарил господин.
– Госпожа! Но дерево станет некрасивым!
– Я хочу, чтобы принесли ветки.
– Да, госпожа – Юкико склонила голову. Передавая приказание, она сетовала слугам на странности хозяйки.
Через несколько минут пышный букет из тонких веток с нежными бутонами был перед ней, улучив момент, когда Юкико отвернулась, Сатоко достала из рукава ветку, принесенную ночным гостем и присоединила ее к букету. Потом, в течение дня она часто прикасалась к ней, вытаскивала из вазы, и всегда безошибочно находила эту ветку среди других.
5
Сатоко поднялась в гостиную, она смотрела с балкона вглубь сада, когда почувствовала на себе тот самый взгляд. Она повернула голову и увидела на почти достроенной крыше беседки молодого плотника, он стоял на тонкой балке во весь рост и смотрел на нее. По лестнице поднялась Юкико, она ходила за кото.
– Что с вами, госпожа?! Вы вся дрожите!
– Ничего, просто ветер сегодня очень холодный, я озябла.
– Это из-за полнолуния. Сейчас неблагоприятное время. Давайте я вас провожу в постель.
Юкико принесла отвар и Сатоко, укутанная одеялами, проспала почти весь день. С наступлением вечера она едва справлялась с нарастающим беспокойством, Сатоко настояла, чтобы Юкико на ночь тоже выпила отвар, чтобы не заболеть. Ночь была холодной, еще с вечера моросил дождь. Сатоко слушала, как дом медленно засыпает. Утихли шаги и приглушенные разговоры, погасли светильники, тишина окутала усадьбу.
Легкий шорох заставил Сатоко насторожиться. С грацией большой кошки мужчина проник в комнату, почти бесшумно отодвинув сендзи. Сатоко приподнялась, в темноте она снова чувствовала на себе его взгляд.
– Зачем ты приходишь? Тебя убьют.
– Я должен видеть тебя.
Сумасшедшая мысль заставила весь мир вращаться вокруг Сатоко:
– Ты можешь похитить меня.
– Да.
– Ты не боишься?
– Боюсь, но не этого – он говорил тихо, но в голосе его была сила – дожди будут идти долго, через три дня дороги размоет, на лошадях нас не смогут догнать.
Юкико, словно предвидя несчастье, застонала во сне. Он коснулся горячими губами губ Сатоко, воздух стал сладким и горячим, мир провалился на долгий миг в небытие.
Когда Сатоко очнулась, его уже не было в комнате. «Сумасшедший! Нет, это я сошла с ума, думаю о побеге с крестьянином, даже не зная его имени. Хотя, крестьянин вряд ли способен на такой поступок. Может он оборотень? Как в китайских сказках лис-оборотень. Я готова бежать даже с оборотнем, лишь бы отцвести и умереть не в вазе при дворе».
6
Время шло мучительно медленно. Он был прав, дождь не прекращался ни на минуту. От генерала Ицуми прискакал гонец на измученной, грязной по грудь лошади. Это было холодное, педантично, по всем правилам этикета написанное послание, в котором говорилось о делах чрезвычайной важности, из-за которых супруг не сможет присутствовать на поминальной церемонии.
Церемония состоялась в узком кругу. Серое дождливое небо как нельзя лучше подходило к трауру. Сатоко молилась, разговаривала с отцом, умоляя простить ей побег и благословить на быструю смерть. Она была уверена, что побег окончится гибелью, поскольку боялась взгляда незнакомца и предполагала, что их очень скоро разыщут.
