У Дженни упало сердце. Что он подумает, если она решится рассказать ему, как провела последние девять лет?
— А ты? Тебе нравится быть горничной?
— Не самый плохой способ зарабатывать на жизнь, — робко ответила она его же словами.
— Из тебя вышла бы превосходная портниха.
— Из меня? Ты чокнутый.
— Да ты только посмотри на себя, — сказал он, указывая на крошечные белые цветочки, которые она вплела в волосы. — На тебе такое же платье, как и на других служанках в доме, но ты умудряешься даже скучное платье так украсить, что оно делается похожим на бальное. Да ты можешь вообще себя не украшать — ты все равно выделяешься среди остальных. Ты… другая. Ты как бриллиант со множеством граней. И я бы хотел их все увидеть.
Дженни не могла сдержать улыбку.
— Дженни, я не могу больше скрывать свои чувства.
Вот этого-то она и ждала. С того самого момента как они познакомились, она представляла себе их свидание на конюшне. Как она прижмет к груди его голову. И он узнает, что творится у нее на душе. А если он ее спросит, она скажет «да».
— Так говори же.
— Ты самая добрая и чудесная девушка на свете. И… в общем… если ты и я…
— Что?
Он прикрыл глаза и начал снова:
— Я подумал, может, ты позволишь мне ухаживать за тобой?
Дженни не верила своим ушам.
— Ты хочешь… ухаживать за мной?
— У меня самые честные намерения, — сказал Уильям. — Ты мне очень, очень нравишься, Дженни, и я никогда не сделаю ничего такого, что могло бы тебя обить или поставить в неловкое положение. Пожалуйста, скажи, что ты разрешаешь мне пригласить тебя завтра вечером погулять. Я буду самым счастливым мужчиной на свете, если ты позволишь мне пойти с тобой.
От этих слов Дженни захотелось петь. «Да, да!» — рвалось из ее груди. Застенчивость была ей чужда, она хотела показать Уильяму, как она рада, поэтому потянулась нему и прижалась губами к его губам.
— Да, Уильям. Да, — с улыбкой произнесла она.
Дженни была наверху блаженства, когда под руку с Уильямом шла в деревню. А Уильям весь светился от счастья, здороваясь со встречными и с гордостью представляя Дженни всем, кого знает. Они зашли в бакалейную лавку, и купил дорогую плитку шоколада со словами: «Чтобы моя дама могла утром выпить горячего шоколаду».
Никогда в жизни Дженни не чувствовала себя под такой надежной защитой и окруженной таким вниманием. Чудеса, да и только! Он изо всех сил старается ухаживать за ней, а она уже решила ему отдаться.
Они пили чай в маленьком уютном пабе под названием «Медный чайник». Хозяин с улыбкой поздоровался с Уильямом.
— Чай и печенье, Джон, — заказал Уильям, когда они и за столик у окна. — Тебе не холодно? — заботливо спросил он Дженни.
Рядом с ним ей всегда было тепло.
Хозяин принес поднос с угощением и предупредил:
— Не обожгитесь печеньем. Жена только что его испекла. А как дела в Блэкхите?
— Прекрасно, Джон. Хотя дел хватает. Готовим министерский бал.
— Наверное, снова придется нанимать слуг из замка Алтимор?
— Думаю, придется. Работой заняты все. Даже горничные леди. — Он указал на Дженни: — Это Дженни Хэр. Она недавно в Блэкхите.
Джон удивленно поднял брови:
— Горничная леди? Вы, должно быть, работаете у той мисс, что приехала в гости в Блэкхит.
— Да.
Дженни не ожидала, что трактирщику это известно.
— Я забыл ее имя. Что-то похожее на название месяца? Джун или Мей?[11]
— Эйприл[12] Деверо, — ответила Дженни.
— Вот-вот. У этих французов горячая кровь. А вообще дело-то грязное.
— Вы о чем?
Дженни насторожилась.
Джон развел руками:
— Ничего непочтительного, уверяю вас. Я-то лично ничего не имею против вашей хозяйки. Это все моя жена. Она только об этом и говорит. Она живет здесь всю жизнь и поэтому хранит верность господам в Блэкхите. Она никогда и слова худого не сказала про герцога. Я уверен, что ваша хозяйка — простая пешка во всей этой грязной истории, но людям в деревне уж больно не нравится, что она начала ворошить прошлое герцога, а он такой важный человек.
— О чем вы говорите?
Смутившись, Джон схватил поднос.
— Да это не мое дело. Не обращайте на меня внимания. Приятного аппетита.
И ушел.
— Что он такое говорит?
Уильям покраснел.
— Прости, Дженни. Но ты должна знать, потому что это уже не секрет. Мистер Форрестер рассказал нам, что мисс Эйприл — подопечная лорда Райли, но мы узнали, что это не правда. Что это просто ложь, чтобы скрыть настоящую правду. Мисс Эйприл — незаконная дочь герцога.
Последние слова Уильям прошептал.
Дженни побледнела и зажала рот ладонью.
— О Господи!
— Так это правда?
Дженни отняла руку ото рта.
— Нет, Уильям. Неправда. С чего слуги это взяли?
— Я не знаю. Я услышал это на кухне за столом. Но выходит, что не только мы об этом говорим, если и в деревне люди про это же говорят.
Дженни замолчала. Если все кругом об этом знают, им с Эйприл несдобровать. Их прошлые преступления выплывут наружу.
— Дженни, я совершенно не хочу, чтобы скандал затронул тебя. Я говорил с мистером Форрестером, и он сказал, что если ты уйдешь от мисс Эйприл, то он возьмет тебя в штат прислуги. Конечно, ты станешь обычной служанкой, но, по крайней мере, ничего общего у тебя с мисс Эйприл не будет и мы сможем всегда быть вместе.
Глаза у Дженни наполнились слезами.
— Я не смогу… Мы с ней подруги.
— Друзья помогают, а не вредят. Об этом секрете уже судачат слуги на кухне, но я не знал, что слухи расползись и дальше. Теперь, когда про нее все узнали, она не сможет и носа высунуть из дома. А я не хочу, чтобы ты была рядом с ней, раз она оказалась такой непорядочной.
Он смотрел на нее с такой заботой, с такой мольбой, что Дженни была уверена, что он ее любит. И испугалась этого. Но еще больше испугалась, когда поняла, что тоже любит его. Она хотела отдаться ему телом, а теперь почувствовала, что хочет отдать ему свое сердце. Он мог просить ее о чем угодно, и она ответила бы ему согласием. За исключением одного. Дженни не могла предать лучшую подругу. Ее долг — находиться рядом, что бы ни случилось.
Дженни покачала головой.
— Когда оступишься и упадешь, то лишь друзья помогут тебе подняться. Прости, Уильям, но мне пора.
С этими словами она поднялась из-за стола и выбежала за дверь.
— Дженни, подожди! — крикнул он, но она не остановилась.
Эйприл тяжело опустилась на кровать прямо на новые, только что присланные платья. На душе кошки скребли. Ленты для волос, белье, ридикюли, комнатные туфельки — все это было аккуратно сложено и ожидало, когда горничная уберет в шкаф. В другое время Эйприл радовалась бы этим изящным, красивым вещам, которые превзошли картинки с фасонами мистера Картрайта, но сейчас она находилась в дурном настроении — и все это из-за ссоры с Дженни.
