Аннетта пришла, чтобы снова повести его к отцу. Ее глаза блеснули, когда она увидела, что он довольно легко поднялся ей навстречу.
— Вы меня радуете.
— Да? Чем же?
— Похоже, вы сделаны очень прочно.
— Что ж, пожалуй.
Сейчас бы обнять и поцеловать ее, но он, справившись с безрассудными желаниями, последовал за Аннеттой наверх в комнату ее отца.
Хью Кэри сидел все в том же кресле и с тем же отсутствующим выражением лица, но Джон Патрик мог бы поклясться, что при виде его мистер Кэри как-то весь подобрался и выпрямился. И голову он держал выше, чем прежде.
— Я подумал, что, может, вы еще захотите послушать об Англии…
Даже название этой страны царапало ему душу: Англия принесла ему только страдания. Но для мужчины в кресле слово «Англия» было синонимом слова «надежда».
Этого Джон Патрик и не понимал. Как Англия может значить столь много для своих подданных, которых она так унижает и оскорбляет? Однако его чувства в данный момент ничего не значили. Главное, чтобы интерес к жизни снова затеплился в глазах Хью Кэри. Главное — доставить удовольствие Аннетте.
Поэтому он собрал в памяти все подробности, связанные с Лондоном, и стал рассказывать о своем пребывании в этом городе.
Серьезный, даже печальный Франклин стоял, как накануне, за стулом хозяина, но один раз его сурово поджатые губы дрогнули в улыбке, когда Джон Патрик рассказывал о Темзе и сотнях кораблей на реке.
— А я это помню, сэр, — вдруг заявил он. — Я отплыл из Лондона пятьдесят лет назад вместе с хозяином. Я тогда думал, что никогда не вернусь, но мне хотелось бы снова взглянуть на берега Темзы.
— А я просто представить себе не могу такого множества кораблей на реке, — вздохнула Аннетта.
— Они прекрасны, — усмехнулся Джон Патрик, — но в Лондоне много нищих, и в доках полно карманников и воров.
— Зато нет мятежников, — возразила Аннетта.
Она сказала это легко и беззаботно, но сердце Джона Патрика на секунду замерло.
— Мятежники существовали всегда и повсюду, мисс Аннетта.
Хью Кэри перевел взгляд с него на дочь и обратно.
Джон Патрик повернулся к нему.
— Вы уже начали читать книгу доктора Джонсона?
Кэри едва заметно утвердительно кивнул, и Джон Патрик почувствовал некоторое удовлетворение, но чувство неловкости не покидало его.
Лгать было невыносимо, но верность Аннетты своим убеждениям была так же глубока, как его, и в силу таких же основательных причин. Он не мог признаться ей, это значило бы предать собственного брата. Он не мог просить ее выбрать между ее собственными убеждениями и теми, которых придерживались люди, которых она считала врагами. Он знал, как это может быть болезненно.
Может, когда-нибудь, когда война кончится…
Однако до тех пор она ни о чем не должна знать. Слишком много жизней зависит от его молчания.
Джон Патрик осторожно спускался вниз по лестнице. Он отвернулся, когда Бетси открыла дверь, чтобы впустить нескольких красномундирников, пришедших навестить раненых друзей.
Это снова напомнило ему об опасности, которой он здесь подвергается.
Да, время уходить. Практически оно наступило давно. В комнате его ждал развалившийся в кресле Айви.
— Айви, — сказал Джон Патрик, затворив за собой дверь, и швырнул палку на кровать, после чего медленно направился к своему другу, — сколько человек ты нашел?
— Тридцати удалось дойти до лагеря Вашингтона.
— А где они сейчас?
— Все здесь, в Филадельфии, и готовы исполнять ваши приказания.
— Они знают, что их могут повесить как шпионов?
— Знают.
— А есть какие-нибудь новости насчет тех, что в тюрьме?
— Ваш брат говорит, что корабль, который должен взять их на борт, уже в пути. Его ожидают через три дня, не позже. Морской бриг «Мэри Энн».
— Оставь одного из наших в порту. Когда на горизонте покажется «Мэри Энн», мы начнем действовать.
— Все будут готовы. — И Айви недоверчиво оглядел ногу Джона Патрика.
— Я тоже буду готов, — сказал Джон Патрик, заметив его взгляд.
— А бумаги?
— Завтра Ноэль их получит.
Айви осторожно спросил:
— Вы ему верите?
— Так же, как тебе. Он не стал бы мне лгать.
Айви встал.
— Ну, тогда пойду, повидаюсь с другими.
— Будь начеку. Здесь появился английский офицер, чей корабль мы захватили. Его послали сюда, чтобы он меня выследил и опознал. Он знает меня, значит, и тебя тоже. Так что держись в тени.
Айви кивнул:
— Доктор меня уже предупредил.
— Я должен был все это предвидеть, — с горечью произнес Джон Патрик. — Но знаешь, Айви, я рад, что ты вернулся.
* * *
Аннетта помогла Франклину уложить отца в постель и отправилась к тете Мод на чашку чая. Тетушка уже несколько раз порывалась просить племянницу найти для английских раненых другое место. На этот раз она готова была взбунтоваться — так ее испугали поиски пирата.
— Все мои приятельницы просто в ужасе, ведь мы совершенно беззащитны. А этот пират бродит вокруг…
— Ну ты подумай, тетя! Мы здесь в большей безопасности, чем кто-либо еще в городе. У нас в доме столько молодых мужчин, которых часто навещают друзья. А кроме того, по всей вероятности, тот человек мертв.
Мод нервно хихикнула.
— Ах, вряд ли, моя дорогая. Когда все так ужасно, мы придумываем себе утешения. Но главное не в этом. Главное в том, что тебе, моя дорогая, так никогда не выйти замуж.
— Ничего, тетя, я рискну. Думай о добре, которое делаешь, о всех этих молодых людях, которые с твоей помощью спасены. Генерал Хоу будет тебе вечно благодарен.
Тетушка немного успокоилась.
— Да, один из его адъютантов говорил то же самое Кларе Партридж. Он сказал, что я настоящий ангел милосердия.
Так как Мод мало что делала для раненых, разве лишь раз-другой написала за кого-то письмо, Аннетта подавила усмешку:
— Ты, конечно же, ангел. Англичане никогда не забудут, как ты им помогала.
— Ну ладно, пусть еще недели две-три… — и тетя Мод замолчала.
Такие разговоры стали уже привычными. Тетю Мод, по крайней мере, раз в неделю надо было убеждать в том, какой она благодетельный ангел-хранитель.
Сидя в своей комнате, Аннетта подумала: не стоит ли зайти к шотландскому лейтенанту и пожелать ему покойной ночи? Нет. Он так сильно ее смущает.
Да. Она просто принесет ему стакан портвейна в благодарность за доброту, проявленную к ее отцу. Она, конечно, сразу же уйдет. В этом нет ничего предосудительного.
Аннетта глубоко вздохнула. Нельзя отрицать, что, когда он смотрит на нее, у нее трепещет сердце. Он так терпелив и внимателен к отцу. Удивительно трогательное качество в человеке, чья профессия — война. Интересно, у него есть какая-нибудь другая профессия, кроме военной? Она еще так мало о нем знает.
