Ложь возникла без малейшего напряжения, словно сама собой, и граф ничуть не раскаялся. Обстоятельства складывались значительно благоприятнее, чем можно было рассчитывать.
Джейн опустила глаза и посмотрела на соединенные в крепком пожатии руки. Большой палец графа начал не спеша выводить круги на ее ладони. Казалось странным, что совсем простое, невинное движение способно вызвать целую бурю ощущений. Восприятие оказалось таким ярким, что даже мешало сосредоточиться. Джейн слышала, что собеседник продолжает что-то говорить, но легкое поглаживание ладони требовало столько внимания, что слова пролетали мимо сознания.
– Простите, милорд, что вы сказали?
– Сказал, что, возможно, между нами куда больше общего, чем казалось сначала. Так, может быть, стоит обсудить вероятность брака?
Оставалось выяснить лишь одно обстоятельство. Графский титул требовал появления на свет наследника, а это означало, что время от времени супругам придется спать в одной постели. Филипп вовсе не стремился заполучить чувственный ураган – подобными радостями он вполне мог наслаждаться вне супружеского ложа, – но в то же время неплохо было бы иметь рядом женщину, готовую порой доставлять мужу чувственное наслаждение. Так что игра с рукой мыслилась как начало эксперимента.
Джейн попыталась освободить ладонь, однако это оказалось не так-то просто.
– Не думаю, что мы сейчас ведем себя правильно.
– Почему?
Сила взгляда требовала немедленного ответа. Джейн под-1няла глаза и впервые заметила длинные пушистые темные ресницы. Очень красивые ресницы.
– Потому что это неприлично. Мы едва знакомы.
Она снова попыталась высвободить руку, однако граф не выпустил ладонь, а поднял к губам. Джейн застыла от удивления: изысканно-нежный поцелуй пришелся в самую середину. Губы оказались теплыми и мягкими.
Джейн проявила настойчивость, и, в конце концов, руку все-таки удалось освободить. Она решительно встала и отошла подальше, к камину. Одного лишь поцелуя, причем даже не в губы, вполне хватило, чтобы в душе поднялась буря. Утлое суденышко беспомощно трепетало среди бушующих волн, не ведая, как прибиться к берегу.
Филипп понимал стремление Джейн любым способом ослабить возникшее напряжение, однако не собирался этого допускать. Ему было просто необходимо понять, насколько глубоко можно увлечь эту благоразумную молодую леди и как она ответит на призыв. Он тоже подошел к камину и встал рядом.
Положив руки на плечи нареченной, Филипп спрятал лицо в густых длинных локонах, жадно вдыхая витавший в воздухе нежный аромат лилий.
– Зачем вы это делаете? – спросила Джейн чуть дрожащим голосом.
– Просто хочу прикоснуться. Понимаю, что вы невинны, но все же, очевидно, знаете, что после свадьбы нам придется прикасаться друг к другу особым, интимным способом.
– Об этом мне кое-что известно.
– Вот я и хочу узнать, какие ощущения дарит прикосновение. И мне самому, и вам. Нравится ли оно вам?
Шепот щекотал ухо. Граф подошел еще ближе – вплотную – и откровенно прижался к спине Джейн. Он почувствовал, как она напряглась, а потом, словно приняв решение, расслабилась и подалась навстречу.
Филипп убрал пышные волосы, обнажив шею и плечо, и снова прильнул губами к нежной шелковистой коже. Целуя и лаская, он провел ладонями по рукам Джейн и крепко обнял ее за талию, однако девушка или не обладала достаточным опытом, чтобы понять собственные ощущения, или же прикосновение просто не волновало ее.
– Выходите за меня замуж, Джейн.
– О, лорд Уэссингтон, – почти простонала она, – право, даже не знаю…
Горячие влажные губы, осторожные, но страстные прикосновения языка взбудоражили чувства.
Уэссингтон возбужден. Он вожделеет и вовсе не стремится скрыть возбуждение. Одна лишь мысль о возможности вызвать желание у такого человека породила смятение, волной прокатившееся по телу. Руки Филиппа дарили ласку и позволяли почувствовать себя красивой и желанной. Стремясь обострить блаженство, Джейн склонила голову набок, словно приглашая к новым поцелуям. Потом подняла руку и погладила все еще чуть влажные черные волосы графа.
Филипп негромко хмыкнул, однако тут же ответил на неожиданное проявление нежности, прижавшись к Джейн еще крепче, еще интимнее.
– Выходите за меня замуж, – повторил он.
Джейн закрыла глаза. Поцелуи, прикосновения – ощущения дарили сладкую, трепетную, блаженную муку. Чувства, которые рождались в душе, оказались столь противоречивыми, столь удивительными и столь чудесными, что было страшно их прерывать. Слабый, дрожащий голос вовсе не походил на обычный – уверенный и наполненный красками, – словно принадлежал кому-то другому.
– Что вы сможете дать мне в браке?
– Я дам вам свое имя.
– Имя моего отца известно и уважаемо в Британском королевстве и за его пределами.
– Но я могу дать еще и титул.
– Он мне совсем не нужен.
– Несколько домов.
– В Портсмуте стоит отцовский дом. Он прекрасен.
– В таком случае больше не остается ничего, кроме страсти.
Граф повернул девушку лицом к себе и не ощутил сопротивления. Нежно провел губами сначала по одному веку, потом по второму, по лбу, щеке, подбородку. Горячие губы оставляли на коже огненный след, и Джейн с нетерпением ждала того момента, когда они сольются с ее собственными губами. Однако уже через мгновение из груди вырвался легкий стон: увы, поцелуй не состоялся. Однако прикосновение волшебных губ к подбородку и шее подарило новое, доселе не испытанное ощущение.
На ласку Джейн ответила поцелуем, в свою очередь, нежно притронувшись губами к щеке, ко лбу. Набравшись храбрости, она запустила пальцы в густые волнистые темные волосы. Они оказались мягкими и пышными. Широкие сильные плечи дарили чувство защищенности, надежности. Джейн почувствовала себя целиком во власти большого, могучего, но нежного ласкового зверя, в теплом гнезде из рук, ног, груди… Одна ладонь Филиппа бережно гладила спину, а вторая согревала поясницу.
Наконец поцелуй состоялся. Вернее, пока еще не сам поцелуй, а приглашение к нему легкое прикосновение к уголку рта. Низкий, чуть хрипловатый соблазнительный голос маняще прошептал:
– Позволь поцеловать тебя, Джейн.
– Да, – выдохнула девушка.
Короткого согласия оказалось вполне достаточно. Филипп наслаждался свежестью и теплом, неумолимо ощущая, как растет и зреет желание. Удивительно, но подобного блаженства ему еще не доводилось испытывать. Юная, красивая и нетронутая девушка разительно отличалась от опытных, видавших виды женщин, наполнявших бурные ночи графа. Казалось, она первой из всех сумела подарить ему счастье поцелуя.
