Наконец герцог отстранился и пристально оглядел пару в лорнет на длинной серебряной цепочке.
— Выглядит она неважно, — заявил герцог, обращаясь к Петронелле. — Похоже, семейная жизнь отнимает у нее слишком много сил. — Это возмутительное замечание он подкрепил жестом, ткнув Уилла в бок.
Тетя Петронелла, которая исполняла обязанности хозяйки дома, нахмурилась:
— Право, Дернесс, думаю, этих двоих не стоит учить.
— Правда? — откликнулся герцог. — Я просто хотел предупредить молодого Шафто, чтобы он не слишком усердствовал. Что в этом плохого?
Уилл с удовольствием заметил, что его обычно невозмутимая жена густо покраснела, а наблюдающие за ними гости многозначительно заулыбались. Но в целом герцог оказал молодоженам добрую услугу, пустив слух, будто они настолько влюблены друг в друга, что не в силах расстаться ни на минуту.
— Я непременно последую вашему совету, герцог, — серьезно пообещал Уилл, — и позабочусь о том, чтобы миссис Шафто почаще отдыхала.
— Надеюсь, не в постели? — сострил герцог, снова толкая Уилла в бок. Тетя Петронелла в ужасе закатила глаза.
Уилл взял жену под руку и повел ее прочь, преследуемый любопытными взглядами.
— Прекрасно! — прошептал он Ребекке. — Превосходно! Даже если бы мы попросили его об одолжении, он не сумел бы лучше подыграть нам.
— Право, Уилл! — шепнула в ответ взволнованная Ребекка. — Как вы можете? Он выставил нас на посмешище, чтобы повеселить остальных!
— Вот именно. Теперь нам не придется трудиться самим. Герцог уже поведал всему миру, что я — сатир, а вы — моя беспомощная нимфа. — И он склонил голову набок, оглядывая жену. — Кстати, Бекки, он был прав. Вы выглядите слишком усталой. С чего бы это? Может, в вашей жизни чего-то недостает? Я мог бы восполнить этот пробел!
Ребекка не понимала, как Уилл может шутить в такую минуту. Она собиралась ответить резко, но нечаянно взглянула в смеющиеся глаза Уилла и улыбнулась в ответ.
— Бекки, посудите сами: разве это не удачная шутка? Теперь нас примут за прямую противоположность тому, что мы есть на самом деле! Улыбайтесь, дорогая, смотрите на меня влюбленными глазами — да, вот так. А теперь возьмите веер и прикройте им раскрасневшееся лицо, а я тем временем раздобуду нам чего-нибудь прохладительного — чтобы приглушить безудержную страсть.
Уилл вдруг понял, что в последние годы у Ребекки было слишком мало поводов для веселья. Он твердо решил выяснить, что с ней произошло, и мало-помалу разрушить ледяную стену, которой девушка окружила себя. Чем чаще он смешил ее, тем крепче становилась ниточка, связывающая супругов.
Пока Уилл угощал Ребекку лимонадом, к ним приблизилась Сара Уингфилд и устремила на Уилла взгляд огромных меланхоличных глаз. Неизвестно почему, Ребекка недовольно передернулась, услышав тихий голос кузины:
— Надеюсь, нелепая выходка моего мужа не разрушит нашу дружбу с вами, Уилл, и, конечно, с вами, кузина Ребекка.
Ребекка опередила Уилла, сухо промолвив:
— Разумеется, нет, кузина. Вы не виноваты в том, что ваш супруг оказался неотесанным мужланом. С другой стороны, вам не стоит проводить с нами много времени в присутствии посторонних. Мы бы предпочли, чтобы вы нанесли нам визит как-нибудь днем.
Сара поспешно согласилась:
— Конечно, кузина! Я запомню. С вашей стороны было очень любезно уделить мне столько внимания. А теперь — попрощаемся. — И она удалилась, опасаясь, что муж будет недоволен ее продолжительной беседой с супругами Шафто.
— Вы очень добры, Бекки, — заметил Уилл, глядя вслед уходящей Саре.
— Она выглядит такой несчастной! — отозвалась Ребекка. — Раньше я завидовала тому, как легко ей живется, но теперь сочувствую. Как родные могли выдать ее замуж за этого дряхлого распутника?..
Некоторое время Уилл размышлял.о превратностях судьбы. Еще совсем недавно он чувствовал себя изгоем и смотрел на Сару снизу вверх, а теперь они поменялись ролями. Но увлекаться Уилл не стал: Бекки пора было вознаградить за любезность по отношению к кузине, поэтому он пригласил ее на тур вальса.
Вот уже несколько дней Ребекка собиралась открыться Уиллу, но каждый раз ее останавливали воспоминания о стыде и горе, которые она испытывала прежде, когда еще позволяла сердцу одержать верх над рассудком.
И все-таки кружиться в объятиях Уилла под мелодичную музыку было приятно, а еще приятнее — сознавать, что ей принадлежит самый привлекательный мужчина в этом зале. Разумеется, поклонницы лорда Байрона, выстроившиеся вдоль стены, могли бы поспорить с Ребеккой.
А для Уилла вальс стал сладкой пыткой: каждую минуту он помнил о том, что другие вольности для него непозволительны.
— Уилл, я думаю вот о чем…
. Ребекка вошла в кабинет по соседству с библиотекой, где Уилл сидел за большим столом и писал письмо. Увидев жену, он предусмотрительно перевернул листок, прежде чем поприветствовать ее.
— О чем, дорогая?
— Вы хотите продлить наше пребывание в Лондоне? Светский сезон подходит к концу, и у меня нет желания присутствовать при его агонии. Почему-то у меня создалось впечатление, что вы предпочитаете сельскую жизнь городской. Если это так, почему бы нам на следующей неделе не отправиться в Инглбе-ри? Если вы хотите обновить гардероб, мы могли бы сделать это в Йоркшире. Я слышала, там шьют лучшую одежду в стране.
Уилл стремительно произвел подсчеты. Да, содержание позволяло ему выглядеть безупречно, как и подобало мужу Бекки. Она уже спрашивала, почему бы ему не обзавестись собственным выездом, но Уилл ловко уклонился от ответа. Он продолжал молчать о том, куда уходит львиная доля его содержания.
— В ваше фамильное поместье? — спросил он, вовсе не желая уколоть ее. Но Ребекка поняла его превратно и поспешила ответить:
— Едва ли! Мой дед, преуспевающий владелец фабрики, дал сыну воспитание, достойное джентльмена, и приобрел это поместье за бесценок у местного землевладельца. Разве такой дом можно назвать «фамильным»?
Уилл на минуту задумался. Он и не подозревал, что Ребекка стыдится своего происхождения. Чтобы подбодрить ее, он ответил:
— А мое родовое гнездо построил один флибустьер во времена правления доброй королевы Елизаветы. Не знаю, стоит ли гордиться таким родством. С другой стороны, мой отец промотал все состояние предков, за исключением самого дома и нескольких акров земли.
Уилл впервые поведал Ребекке о своем происхождении, сам не понимая, зачем сделал это, и испытывая легкое сожаление: чем меньше Ребекка знает о нем, тем лучше — ведь они заключили временное соглашение.
— Когда-нибудь мы должны побывать там, — произнесла Ребекка решительным тоном.
