Некоторое время он молчал, затем, наконец, заговорил:
– Александра, подойди ближе.
Она послушно опустилась перед ним на колени. Джаббар ласково потрепал ее по голове. Восхищаясь огненными роскошными волосами, унаследованными ею от матери, Джаббар вспоминал, как двадцать лет назад рыжие волосы Сабины заставили его купить эту женщину, которую он потом очень полюбил.
– Хотя твоим отцом является другой мужчина, я люблю тебя как дочь.
Александра улыбнулась. Она искренне восхищалась этим человеком. Но... где-то в глубине памяти пульсировала болезненная мысль о Люсьене.
– Только поэтому я так долго терпел твое безобразное поведение, – продолжал купец, и дал согласие на твой брак с Рашидом. Не сомневаюсь, ему будет трудно с тобой, но что поделаешь, мой сын, мой первенец выбрал тебя, я не стану препятствовать ему. Тем не менее пришло время принять обычаи нашего народа и забыть традиции англичан, как бы ни препятствовала этому Сабина.
– Не понимаю, – проговорила девушка, – я ношу арабский костюм, я.
– Я говорю о твоем поведении, Александра. Больше ты не выйдешь из дома без сопровождения, не будешь появляться без чадры и абайи[1]. Твоя кожа не будет темнеть от солнца. Ты будешь есть за общим столом и не станешь пускаться в пляс, когда играет музыка. И больше никогда ты не выйдешь из комнаты в середине ночи, ты будешь уважать мужчин и молчать до тех пор, пока они не обратятся к тебе с вопросом, ты будешь молиться вместе с остальными...
– Но она христианка... – вмешалась Сабина. Джаббар замолчал, обдумывая ее слова, затем кивнул.
– Да, это так. – Он обернулся к Рашиду. – Ты будешь обращать ее в ислам?
Сын отрицательно покачал головой.
– Наши дети будут воспитываться в истинной вере, поэтому я не требую от нее перемены религии.
Джаббар вновь посмотрел на девушку.
– Ты поняла, что от тебя требуется? Александра почувствовала себя пленницей, птицей в клетке. На мгновение она представила, как убегает отсюда, вскакивает на быстрого скакуна, который уносит ее к свободе, о которой она так долго мечтала, но затем девушка оставила фантазии. Условия Джаббара ставили ее в трудное, невыносимое положение, но она выросла в этом мире и принадлежит ему. Хотя Сабина мечтала о другой жизни для дочери, но гарем, его обычаи, обитатели – это все, что Александра знала с детства. Она не бросит это.
– Понимаю, – сказала девушка, внимательно изучая узорчатые плиты пола.
Купец, должно быть, догадался о состоянии падчерицы, ее внутренней борьбе, потому что он нежно погладил ее по плечу.
– Я очень рад.
Думая, что аудиенция закончена, Александра начала подниматься с колен, но Джаббар движением руки усадил ее на место.
– Даю тебе пять дней на приготовления, – проговорил он, – затем вы поженитесь с Рашидом.
– Пять дней! – в ужасе воскликнула Сабина, шагнув вперед и остановившись прямо перед мужем. – Джаббар, это слишком мало!
Терпеливо, как всегда, обращаясь с англичанкой, своей любимой женой, он отрицательно покачал головой.
– Эти слова я слышу от тебя постоянно последние четыре года, жена. Разве события последней ночи не убедили тебя, что Александра слишком долго лишена супружеского ложа?
– Но не произошло ничего ужасного. Лекарь...
– Да, она девственница, но надолго ли это? Ее мучит желание познать то, что ты так много лет от нее скрываешь. Ей давно пора замуж.
Сабина лихорадочно искала причину отложить брачную церемонию.
– Свадебное платье, – с трудом удерживая подступающий к горлу кашель, проговорила женщина. – На его завершение уйдет несколько недель.
– Александра имеет такую же фигуру, как и ты. Небольшая работа и она сможет надеть твое платье, то, в котором ты была на нашей свадьбе.
– Но она должна иметь свое собственное. И что касается празднества... Нет времени, чтобы...
Джаббар встал, тем самым давая понять, что разговор окончен.
– Пять дней, – повторил он и вышел из зала.
После дня, проведенного в купальне, где ее тело мыли, холили и лелеяли до изнеможения, Александре меньше всего хотелось пойти на девичник, который в Алжире называли «ночь хны». Накануне свадьбы ей хотелось побыть с матерью, но такой вариант отметался сразу. Поэтому бедняжке ничего не оставалось делать, как покориться, когда за ней вечером зашли женщины.
Соблюдая обряд, Александру, в сопровождении женщин, торжественно повели в дом. Даже те обитательницы гарема, которые обычно избегали ее, теперь торжественно приветствовали новоиспеченную невесту. Лейла оставалась единственной, чей голос не присоединился к приветствиям, и держалась она сухо и отчужденно.
В огромной комнате уже вовсю играла музыка, под звуки ее двигались приглашенные танцовщицы, всюду стояли подносы со всевозможной едой. Огромное количество стоявших в вазах цветов наполняли воздух своим ароматом, сливаясь с ароматами благовоний, исходивших от женщин; стол, предназначенный для подношений, ломился от подарков. Женщины гарема надели свои лучшие наряды, их драгоценности сверкали, как оперенье редких птиц, и комната казалась диковинным цветником. В глазах рябило от многоцветья красок. Стоял невообразимый шум, и людям приходилось кричать, чтобы быть услышанными.
Хотя Александра испытывала все эти четыре дня сильное беспокойство, она все же улыбалась, когда ее вели на почетное место в центре зала. Как только невеста уселась, молодые девушки заспешили к ней, неся в руках сосуды с хной, косметикой, маслами для волос и ароматическими притираниями для тела.
Хихикая и переговариваясь, они начали украшать Александру, окружив ее со всех сторон. Деревянной палочкой они нанесли хну на ладони, ступни и лицо. Последняя процедура оказалась наиболее трудоемкой и кропотливой. В то время как сплошной кружевной узор хны наносился на лицо, невеста старалась сидеть смирно, но все же женщины несколько раз просили ее не морщить нос и губы.
Пока сохла хна на лице, ароматическими притираниями умастили тело Александры и ее волосы. Гримасничая и вздыхая от долгой процедуры, когда умелые руки мастериц заплетали ее волосы в девять кос, девушка рассматривала присутствующих.
Сабина увлеченно разговаривала с Халидом. Их беседа не казалась ей необычной, поразило выражение отчаяния и нескрываемого горя на лице главного евнуха. Невеста поняла, что произошло несчастье.
Сердце замерло от боли. Наверное, что-то случилось с Люсьеном. Сопровождая мать и дочь четыре дня назад на аудиенцию с Джаббаром, скопец уверил их, что с англичанином все в порядке и он скоро выздоровеет. Рашид не присутствовал на экзекуции, и Люсьен получил только двадцать ударов плетью. Но Халид добавил, что Рашид собирается продать англичанина в следующий раз, когда поедет в город на базар.
