Итак, охота началась.
Глубоко вдыхая зимний воздух, чтобы очистить легкие и мысли, я широким шагом шел через задний двор к конюшням. Новенький испанский кинжал из гибкой толедской стали был надежно запрятан за голенище, шпага в ножнах покачивалась у бедра, а в кармане покоился увесистый, туго набитый кошелек.
Было свежо и морозно; далекие тучи клубились на горизонте, белые, как лежавший на земле снег. Нетерпение гнало меня вперед. Я мысленно молился о том, чтобы Елизавета явилась на назначенную встречу: необходимо предупредить ее, что Ренар готовит западню. Пока я на шаг опережал врагов принцессы. Меня только что нанял на службу тот самый человек, чьи планы я должен расстроить, однако мне по-прежнему не давали покоя мысли о подручном Эдварда Кортни. Елизавета могла бы сказать графу, чтобы тот отозвал своего наемника, но пока я оставался в опасности и сейчас то и дело оглядывался через плечо, прислушивался, не донесется ли сзади красноречивый хруст снега, означающий, что за мной идут по пятам.
Недалеко от конюшен я натянул на голову капюшон и старательно обошел нескольких конюшенных мальчиков, праздно торчавших под навесом у внутреннего двора: они бросали кости на подставке для посадки на лошадь и передавали по кругу мех с запрещенным для конюшенной прислуги вином. Судя по всему, потребность в лошадях сегодня была невелика. Я пристально оглядел мальчишек из-под надвинутого на глаза капюшона, однако Перегрина среди них не обнаружил. Оставалось надеяться, что он куда-то увел своего приятеля, дабы хорошенько его порасспросить.
Внутри выкрашенного в белый и зеленый цвет здания, где содержались дворцовые лошади и собаки, меня встретила спугнутая моими шагами черная кошка – зашипела и шмыгнула прочь. Знакомо пахло лошадьми, навозом и сеном, и этот запах неожиданно ясно напомнил о детских годах, о том времени, когда меня приставили обихаживать скот в поместье Дадли.
Я не услышал, как подошла Елизавета. Только что я стоял один, вдыхая спертый теплый воздух, как вдруг ощутил движение за спиной и стремительно развернулся, выхватывая кинжал.
– Осторожней, – услышал я знакомый голос и, опустив клинок, с бьющимся сердцем воззрился в глаза Елизаветы – золотистые, с расширенными зрачками глаза львицы.
Черный бархатный капюшон обрамлял ее лицо, и от голоса веяло холодом.
– Кажется, я говорила, что, если ты мне понадобишься, я сама пошлю за тобой в Хэтфилд.
– Да, говорили, – ответил я, тщательно подбирая слова, – но я все равно приехал, чтобы вам помочь.
– Помочь, вот как? – Принцесса изогнула бровь. – Мне пришлось подкупить конюшенных мальчиков; по счастью, запросы у них невелики. Ты, верно, не подумал об этом, когда незаметно сунул мне записку? Не подумал, что кто угодно может заметить нас во время этой встречи?
Я беззвучно выругался. Это мне и вправду в голову не пришло. Желание непременно поговорить с Елизаветой так поглотило меня, что я не задумывался о последствиях.
– Времени у нас мало. Я сказала, что мне нужно подышать свежим воздухом, прогуляться по парку и заглянуть к своему коню. Я послала Бланш Парри принести мои перчатки и муфту, а с ней отправила стаю стервятниц, которыми окружила меня сестра, но они довольно скоро вернутся, так что, – она вперила в меня свой львиный взгляд, – говори, зачем ты здесь.
На долю секунды меня вдруг охватили сомнения. Что я делаю? Елизавета родилась и выросла в этом мире; она с давних пор научилась избегать его подводных камней и смертельно опасных мелей. Я этим умением не обладал. И все же ничего не оставалось, кроме как продолжать разговор. Вспомнив, что рассказал мне Ренар и для чего он меня нанял, я без обиняков сказал:
– У меня только что состоялась встреча с послом Ренаром. Он приказал мне отыскать доказательство того, что вы и граф Девон плетете заговор против королевы. – Я понизил голос, слыша, как позади нас в стойлах беспокойно заржали кони. – Он добивается, чтобы вас арестовали за государственную измену!
Слабый румянец, розовевший на лице Елизаветы, исчез бесследно. Когда она заговорила, голос ее дрожал:
– Стало быть, это все же произошло. Мария дала негодяю дозволение действовать против меня.
– Да, но она до сих пор колеблется. Ренар разжигает ее подозрения. Он стремится погубить вас ради собственных целей, и…
У Елизаветы вырвался безрадостный смешок:
– Вряд ли моей сестре нужны его доводы, чтобы заподозрить меня в худшем.
Я испытующе вгляделся в ее лицо.
– Может быть, у нее есть на то причина? Я был прошлым вечером там, в коридоре; я все слышал. И Кортни нешуточно опасался, что я расскажу обо всем Ренару или королеве. – Я шагнул ближе к принцессе. – Во что вы ввязались? Что отдали вы Кортни вчера вечером и почему он упомянул Роберта Дадли?
– Не думаю, что я обязана тебе отвечать, – в голосе ее промелькнула жесткость, – однако отвечу: я дала ему книгу. Вряд ли ее можно счесть доказательством чего бы то ни было.
Елизавета на миг умолкла, затем голос ее посуровел.
– А теперь выслушай и ты мое предостережение: если не оставишь этого дела, тебе тоже будет грозить смертельная опасность. Я не потерплю, чтобы ты и на этот раз рисковал ради меня жизнью. Как бы ты ни был предан мне, тебя эта война не касается.
– Уж позвольте мне решать самому, – парировал я и, когда Елизавета резко втянула воздух, сделал то, чего никогда не делал раньше, – взял ее за руку.
Пальцы ее, не прикрытые перчатками, были холодны, и, когда она ощутила мое прикосновение, лицо ее дрогнуло. Я знал, как ей сейчас нелегко. Она была отважна и прочно уверена в своем праве поступать так, как сочтет нужным. Немногие и нечасто замечали в ней уязвимость, которую она тщательно скрывала.
– Для кого была эта книга? – спросил я негромко, хотя уже знал ответ.
Елизавета отняла руки:
– Для Роберта.
Она вздернула подбородок, словно стремясь опередить мой гнев, и я вспомнил ту мимолетную страсть, которая вспыхнула между нею и Дадли, столь же необъяснимую для меня, сколь и пугающую. Страсть эта опровергала все, что, мне казалось, я знал о принцессе, словно безрассудный прилив, сметая все преграды осторожности – но, благодарение Богу, не инстинкт самосохранения Елизаветы.
Именно к нему я и воззвал сейчас:
– Разве вы забыли, ведь Роберт Дадли и его отец сделали все возможное, чтобы загнать вас и вашу сестру в безвыходное положение? Они пытались возвести на трон Джейн Грей и Гилфорда Дадли. Если бы они преуспели, ваша сестра была бы сейчас в заточении или вовсе мертва, а вам пришлось бы поступать во всем, как сочтут нужным они. Роберт Дадли недостоин вашего участия. Если б вы поменялись местами, вряд ли бы он сделал то же самое для вас.
