Элинор остановилась, обернулась и пылко воскликнула:
– Да что вы такое говорите, сэр! Мне страшно даже представить, что стало бы с нашим миром, если бы в нем перевелись новаторы. Да прекрати изобретатели усовершенствовать свои детища, человеческая цивилизация неминуемо погибла бы! Я верю, что наступит день, когда мой пылесос войдет в каждый дом и сократит затраты женского труда наполовину! Разве такая грандиозная цель не стоит того, чтобы немного пострадать ради ее достижения?
По фанатичному блеску в ее глазах Ремингтон понял, что она считает опостылевший ему громоздкий агрегат своим детищем, и не осмелился ей перечить. О чем сильно пожалел, когда, закончив уборку помещений второго этажа, стаскивал пылесос на первый: на ладонях у него вздулись волдыри, все тело онемело, а ноги словно бы налились свинцом. Элинор распахнула резные дубовые двери кабинета сэра Джеффри и сладким голоском промолвила:
– А вот здесь, ваше сиятельство, чистоту блюдет Клео Ройял. Отдохните немного, осмотрите комнату, а потом мы приступим к уборке в остальных помещениях этого этажа.
С удовольствием опустившись в кресло, Ремингтон стал с живым интересом рассматривать забавные фарфоровые фигурки, которыми был сплошь заставлен обшитый деревом просторный зал. Приглядевшись, граф узнал в миниатюрных статуэтках многих известных персон. Иные поделки служили иллюстрациями к различным значительным событиям британской истории. Далеко не все они были выполнены прославленными мастерами, некоторые относились, пожалуй, к разряду милых безделиц, сделанных провинциальными кустарями. Но в целом коллекция производила благоприятное впечатление и подобрана была со вкусом.
– Клео Ройял всю жизнь собирала эти чудесные вещички, – сообщила графу Элинор, пустив от умиления слезу. – Она покупала их в каждом городе, где они с мужем выступали на сцене. Леди Антония великодушно выделила для этого бесценного собрания фарфоровых миниатюр отдельное помещение и запретила мне включать здесь мою машину. Что ж, пожалуй, нам пора возобновить свои труды. На этот раз, сэр, рукоять стану вертеть я, вы же будете учиться работать со шлангом. Уверяю вас, что это далеко не легкое дело!
В справедливости ее слов Ремингтон убедился, как только они начали наводить чистоту в столовой. Он вскоре утомился и покосился на свою наставницу, надеясь, что она тоже устала и предложит ему сделать перерыв. И, словно бы угадав его желание, Элинор внезапно перестала крутить рукоять, обтерла ладони о фартук и заявила, что им пора выпить чаю.
– Согласитесь, что иногда позволительно нарушить традицию, – с хитрой улыбкой добавила она. – Чай нас взбодрит!
Нарушение традиций английского чаепития граф Карр полагал кощунством, однако благоразумно прикусил язык и смиренно последовал за Элинор по коридору в другую половину дома, где находилась кухня. Там они застали Гертруду и престарелую Эстер в агонии приготовления обеда. Завидев графа, Гертруда обрадованно улыбнулась и стала заваривать чай. Присев на табурет у рабочего стола, Ремингтон принялся украдкой массировать одеревенелые пальцы, рассеянно слушая, как нахваливают его за усердие наставницы. Когда чай разлили по чашкам, Элинор сделала глоток, вздохнула и промолвила:
– Жаль, что мне пока не удается придумать иной способ приводить свою машину в действие. Сама-то я привыкла крутить эту проклятую рукоять, но для новичка такая работа может показаться адским наказанием. – Она виновато улыбнулась лорду Карру, потупившему при этом взгляд, и мечтательно продолжала: – Но когда-нибудь я непременно изобрету лучший способ оживления своего пылесоса! Говорят, что вот-вот сумеют приспособить для хозяйственных нужд электричество. В газетах писали, что с его помощью весь Лондон будет по ночам освещаться так называемыми французскими, или арочными, фонарями. И еще я слышала, что американец Томас Эдисон придумал особую стеклянную лампочку, пригодную для освещения жилых помещений. Вы только представьте: достаточно будет лишь повернуть выключатель – и в доме сразу станет светло!
Она зажмурилась и блаженно улыбнулась.
– И никаких тебе неприятных запахов газа, никакого отвратительного шипения горелок, никакой возни с масляными светильниками, керосиновыми лампами и нагаром на фитиле. Только чистый, прекрасный свет! – При этих словах лицо старой мечтательницы помолодело, и вся она словно бы наполнилась внутренним светом, свойственным творческим натурам, наделенным даром вселять в ближних веру в торжество света, справедливости и добра. – Жаль, что до этой чудесной поры не дожил мой Эдмонд! Это был замечательный, редкий человек, хочу я вам сказать. Он тоже любил изобретать что-нибудь необычное. У него был даже патент на изобретение самозаполняющегося чернильного резервуара для пера. Я всегда помогала ему в работе… – Ее взор устремился в далекое прекрасное прошлое, она вздохнула и с легкой грустью промолвила: – Когда мне его особенно сильно недостает, моего славного Эдмонда, я принимаюсь работать со своим пылесосом. И мне тотчас же становится чуточку легче и спокойнее… Иногда мне даже чудится, что душа моего супруга переселилась в эту машину.
Ремингтон едва не поперхнулся горячим чаем, представив себе несчастную душу покойного в потоке пыли, среди крутящихся шестеренок, и решил, что нужно срочно найти предлог, чтобы сбежать с кухни. В это время старушка Эстер как раз вышла из погреба, сгибаясь под тяжестью мешка с картофелем, и граф вскочил с табурета, выражая готовность ей помочь.
– Нет, ваше сиятельство, я уж как-нибудь сама справлюсь! У вас сегодня занятие другого сорта, вам незачем пачкаться с головы до ног, – проворчала старая перечница, с кряхтеньем ставя мешок на рабочий стол. – Лучше поберегите силы для своей работы.
Графу не оставалось ничего другого, как вновь отдаться на волю своей наставницы и сначала сделать уборку в малом зале, а потом тащить ее агрегат по лестнице на третий этаж, задыхаясь и обливаясь потом. После этого он снял фартук, надел сюртук и отправился обедать, предчувствуя новые знаки внимания со стороны всех обитательниц этого дома. Едва лишь он вошел в столовую и увидел морщинистые улыбающиеся физиономии милых пожилых дам, как у него свело живот и пропал аппетит. Он по своему горькому опыту знал, чем оборачивается на деле нарочитая любезность этих притворщиц.
После обеда Ремингтону пришлось выслушать обстоятельную лекцию леди Антонии по методике выколачивания пыли из ковров и перин, а также технике просушки подушек и матрацев. Она составила специальную таблицу, в которой указывались виды работ и сроки их исполнения по каждой комнате, пользуясь которой можно было легко определить, когда именно в последний раз выбивали тот или иной половик и не забыли ли просушить какую-нибудь подушку. Взбиванию перин был посвящен особый график, за выполнением которого хозяйка дома лично осуществляла строгий контроль.
