Дэвис про себя выругался.
– Попробую схватить поводья! – громко выкрикнул он, чтобы Сюзанна услышала его в треске ломающихся веток и топоте копыт. – Пригнитесь!
Сюзанна послушно припала к шее лошади.
Плавно, чтобы не напугать кобылу, Дэвис потянулся за поводьями, но, несмотря на всю его осторожность, чертово животное шарахнулось в сторону и с пронзительным ржанием вскинуло копыта. Перелетев через голову лошади, Сюзанна рухнула на землю и кувырком покатилась по крутому склону вниз, в густой подлесок.
Проклиная все на свете, Дэвис мигом соскочил с вороного, отбросил поводья в сторону и ринулся следом за Сюзанной с такой скоростью, что сам чуть было не нырнул головой со склона. Не обращая внимания на камни, что впивались ему в руки и царапали блестящую кожу новых сапог, он полз и полз вниз, и с каждой секундой тошнотворный страх охватывал его все сильнее.
– Леди Сюзанна? Сюзанна!
В ответ ни звука.
С губ его сорвалось сдавленное проклятие. Холодея от ужаса, не заботясь о дорогой охотничьей куртке, Дэвис стал продираться сквозь колючую поросль. Слабый стон, раздавшийся позади него, показался ему небесной музыкой. Он резко развернулся и прыгнул назад, в плотную живую стену весенней зелени.
– Я… о-о Господи… я здесь…
Дэвис обнаружил незадачливую всадницу у самого подножия холма, где среди камней пробивался тонкий ручеек. Сюзанна лежала на боку, одна щека была сильно измазана; платье, все в листьях и сухих ветках, сбилось вверх, приоткрыв икры.
– Не двигайтесь, – поспешно предупредил Дэвис, опустившись рядом с ней на колени. Ему приходилось видеть, какие тяжелые травмы получали наездники после подобных падений, и он хотел сначала проверить, не сломаны ли у нее кости.
– Кажется, все в порядке. – Сюзанна приподнялась на локте. По ее лицу разлилась бледность, в громадных янтарных глазах застыл страх.
– Вот и отлично. Только давайте сначала убедимся в этом, ладно? – Дэвис сбросил свою куртку, свернул и подложил под голову Сюзанне. – Лежите спокойно и постарайтесь не шевелиться, пока мы не проверим, все ли кости целы.
– Но ваша куртка!
– Не беспокойтесь – мой лакей творит чудеса, – отозвался Дэвис, осторожно укладывая голову Сюзанны на импровизированную подушку. Затем он начал развязывать свой шейный платок – и вдруг заметил, что веки Сюзанны сомкнулись. Такое он уже видел однажды после падения жокея. Парень так больше и не проснулся.
– Как это произошло? – поспешно заговорил Дэвис, лишь бы как-то поддержать в ней жизнь. – Почему ваша лошадь понесла?
– Я не знаю… – простонала Сюзанна. – Все поскакали, я тоже. А в следующий момент она закусила удила и помчалась не разбирая дороги. Поверите ли, она брала все преграды, которые только видела, – заборы, ворота, изгороди… Мне оставалось только держаться изо всех сил.
– И вы с этим здорово справлялись, пока я не вмешался, – виновато пробормотал Дэвис. И почему он не подумал как следует, прежде чем приближаться к этой кобыле? Нужно было действовать по-другому. – А как вы оказались на такой норовистой лошади?
– В конюшне она была самой смирной, – не открывая глаз, призналась Сюзанна. – Вообще-то поначалу мне предложили гнедую, на которой вы сегодня видели свою сестру, но потом мы с Дориан поменялись, потому что с той кобылой я совсем уж не справлялась. Знаете, наездница из меня неважная, но герцогиня так настаивала, чтобы на охоте были все до единого… я побоялась ей отказать.
– Я вас понимаю. – Дэвис намочил платок в ручье, выжал. – Та-ак, сначала давайте-ка протрем лицо.
Он приложил платок ко лбу Сюзанны; их глаза встретились. Какая же она беззащитная и хрупкая, вдруг подумал Дэвис. Ну почему он сразу не увидел то, что для Дориан не составило труда понять? Догадайся он, насколько неуверенно Сюзанна чувствует себя в седле, то хотя бы приказал груму найти для нее действительно смирную лошадь!
На ощупь ее кожа была именно такой нежной и шелковистой, какой она казалась с виду. Медленно, как зачарованный, Дэвис провел платком по щеке, стер еще одну полоску грязи.
Сюзанна неожиданно дернулась, попытавшись подняться на одной руке, а другой тем временем отвела ладонь Дэвиса.
– Я и сама могу умыться, только мне нужно зер…
– Зеркало? – Дэвис улыбнулся. Если женщина вспомнила о своей внешности, значит, уже приходит в себя. Добрый знак. – К сожалению, поблизости нет ни одного зеркала. Придется вам поверить мне на слово.
Она провела рукой по волосам.
– Должно быть, я выгляжу кошмарно.
– Могло быть и хуже, – заверил ее Дэвис. – Что, если бы вы что-нибудь сломали или, не дай бог, ударились бы головой? Ну как, готовы? Можете подняться?
– Попробую.
– Только прошу вас, потихоньку. – Дэвис встал и протянул руку. Вложив тоненькие пальчики в его ладонь, Сюзанна осторожно поднялась.
– Ой-ой-ой! – Она чуть покачнулась. – Что-то голова кружится.
Дэвис мгновенно привлек ее к себе. Она уронила голову ему на грудь, прижалась щекой к плечу. Пушистые волосы щекотали Дэвису подбородок, а их аромат, душистый и пряный – аромат корицы и мускатного ореха, – дурманил голову.
Дэвис оцепенел, не выпуская Сюзанну из объятий. Желание волной накатило на него, ошеломив своей неожиданной мощью. В самом желании не было бы ничего странного – Дэвис привык к реакции своего тела на близость женщины. Но это чувство было далеко от обычного вожделения. Дэвис готов был зарыться лицом в ее волосы, осыпать поцелуями, ласкать до тех пор, пока не услышит свое имя, теплым шелестом сорвавшееся с ее губ.
– Право, мистер Сент-Джон, вы так любезны. – Сюзанна, отстранившись, вскинула на него полный смущения и благодарности взгляд.
Дэвис уронил руки и застыл, не понимая, что с ним происходит. Он боялся отпустить ее – и боялся вновь прикоснуться, не доверяя теперь своему предательскому телу.
Сюзанна расправила складки платья, одернула задравшийся подол.
– Вы столько для меня сделали. Поверьте, мистер Сент-Джон, я не забуду вашего участия до конца своих дней.
– Прошу вас, зовите меня Дэвисом. – Не удержавшись, он протянул руку и стер пятнышко грязи с кончика ее носа. – И не благодарите меня, Сюзанна. Мне очень жаль, что мои усилия закончились столь плачевно для вас.
– Ну что вы, Дэвис! Вы вели себя как герой. – Она застенчиво улыбнулась, но уже в следующий миг, зардевшись, опустила глаза. Густые ресницы темной тенью легли на щеки. В ее грудном, с хрипотцой, голосе слышался затаенный смех. – Вот был бы позор, если бы вы не остановили мою лошадь! Представляете – наездница, хуже которой во всем графстве не найти, взяла да и пришла бы первой – и получила бы приз герцогини.
