В этот момент мужчина обернулся, и Тимми узнал Моргана Кейна. Погонщик быстро отпрянул в тень. Кейн спрыгнул на берег и пошел в сторону города. Тимми смотрел ему вслед, крепко стиснув кулаки и дрожа от злости.
Он знал, что произошло в каюте Кэт, и в душе его все переворачивалось. Как могла мисс Кэтрин пойти на такое? С этого момента его любовь начала ожесточаться, постепенно превращаясь в ненависть.
Утро выдалось чудесное – солнечное и ясное, под стать настроению Кэт. Она проснулась поздно и не сразу поняла, почему ей так хорошо. Потом на нее нахлынули воспоминания о прошлой ночи, и она томно, как довольная кошечка, потянулась в постели.
Быстро одевшись, она поднялась на палубу. В это утро все казалось ярче и острее: воздух пьянил, как вино, птицы на берегу канала пели звонче и слаще, чем обычно, и все, к чему бы она ни притронулась, совсем по-другому отзывалось в душе. Создавалось впечатление, что ее обращение в женщину обострило все чувства. Она ощутила вкус к жизни, и это было прекрасно!
Мик, растрепанный и мрачный, сидел у румпеля и потягивал из кружки горячий чай. Тимми прогуливал мулов по бечевнику, но Моргана нигде не было видно.
– Доброе утро, Мик. Где Морган?
– Откуда мне знать? Я ему в няньки не нанимался, – проворчал старик.
– Но ты видел его?
– Не-а. Он даже не ночевал в каюте. По крайней мере, когда я пришел около полуночи, его там не было. – В его глазах вспыхнул злой огонек. – Может, парень решил завязать с каналом и просто удрал ночью.
Кэт спросила, стараясь скрыть тревогу:
– Он взял свои вещи?
– Какие вещи? У него ничего не было, кроме одежды. – Он махнул рукой и отвернулся. – Ушел – и ладно, и скатертью дорожка!
Кэт хотела возразить, сказать, что Морган помогал им в деле, но побоялась, что нечаянно выдаст себя, и смолчала.
Она поднялась на бечевник и уставилась в сторону городка. От ее хорошего настроения не осталось и следа. Кэт знала, что если Морган ушел, она будет по нему сильно скучать. Но неужели он мог так поступить – уйти ночью, не попрощавшись? Это на него не похоже...
И тут она его увидела. Морган шел по бечевнику ей навстречу. Сердце ее подскочило от радости, но она заставила себя успокоиться.
– Доброе утро, милая, – сказал он серьезно, ища глазами ее глаза. – Отличное утро, правда? Как у тебя дела?
– Нормально, – ответила она ровным голосом. – Вот подумала только что, куда это ты пропал.
– Ходил по делам, искал груз для «Кошечки».
Кэт очень хотела спросить, где он был ночью – не груз же искал, но опять придержала язык.
– Ну и как, нашел что-нибудь?
Морган с улыбкой кивнул:
– Да, нашел зерно. Взял его по цене ниже рыночной. Надеюсь, ты не возражаешь? Я подумал, это лучше, чем идти порожняком.
– Конечно, не возражаю. Это здорово! Ты рожден, чтобы работать на канале, Морган!
Ей вдруг захотелось дотронуться до него, но тут он все испортил.
– Фургоны будут здесь примерно... – он достал свои карманные часы, – через час.
– Ты настолько самоуверен, да? – сурово спросила Кэт. – Я, кажется, не давала тебе права принимать такие решения!
– Но ты только что согласилась, что это хорошая сделка, – заметил Морган.
– Ну хорошо, ладно. Только в следующий раз сначала посоветуйся со мной, понятно?
– Мне пришлось действовать быстро, Кэт. Пока я там был, пришли еще два судовладельца. Если бы я ушел советоваться с тобой, торговец мог отдать зерно другому.
Кэт понимала, что Кейн прав, но все равно не могла успокоиться. Она отвернулась к барже и крикнула:
– Тимми, покорми мулов! Скоро привезут груз, и мы отчалим.
Когда она взошла на баржу, Мик спросил:
– Какой груз, дочка? Я не знал, что ты договорилась о грузе.
– Это не я, это Морган, – кратко сказала она. – Вот почему его не было утром.
– Пресвятая Дева Мария! – Мик улыбнулся – впервые за утро – и хлопнул себя по колену. – Парень молодец! Наверное, я в нем ошибался.
– Не будем вспоминать прошлое, – буркнула Кэт.
Мик посмотрел на нее, хитро прищурившись.
– Что с тобой, дочка? Я вижу, он тебе начинает нравиться?
Она отвела глаза.
– Да, он мне нравится.
– Пару недель назад я бы, наверное, возражал, но теперь мне и самому все больше нравится молодой Кейн. По-моему, из него выйдет толк. А тебе давно пора подыскать себе молодого человека.
– Не ты ли недавно говорил мне, что я зря взяла его на баржу? – Кэт раздраженно взглянула на отца.
– Человек склонен менять свое мнение, правда? – Мик небрежно пожал плечами. – Я думаю: может, предложим ему не только койку и стол, но и деньги? Когда работника поощряют, он и работает лучше.
– А что, разве мы его не поощряем? – сердито спросила Кэт. – Ладно, посмотрим.
Кэт с облегчением увидела подъезжавшие к барже фургоны, которые положили конец неловкому для нее разговору. Все дружно взялись за дело, и вскоре трюм был загружен зерном. Морган познакомил Кэт с торговцем, полным и неприятным на вид мужчиной по имени Фредерик.
– Ваш мужчина, мисс Карнахэн, – сказал Фредерик, – умеет уговаривать. Если б не он, я бы отдал зерно на другую баржу. Один судовладелец предлагал перевезти его за гораздо меньшую сумму, но я уже договорился с вами. Надеюсь, мне не придется жалеть об этом решении.
При словах «ваш мужчина» Кэт покраснела, но твердо встретила взгляд торговца.
– Нет, жалеть вам не придется, мистер Фредерик, это я вам обещаю, – ответила она.
Когда они отплыли от берега, Морган подошел к румпелю и сказал Кэт:
– Знаешь, кто был одним из тех двух судовладельцев? Я уверен, что именно он сбивал цену. Саймон Мэфис.
– Мэфис? – обрадовалась Кэт. – Так ты его переплюнул? Ох, Морган, я бы поцеловала тебя за это!
– Так в чем же дело? – весело спросил он и огляделся. – Никто не смотрит.
Кэт подняла к нему лицо, и он поцеловал ее в губы.
Саймон Мэфис кипел от негодования: «Кошечка Карнахэна» забрала зерно прямо из-под носа у «Короля»! Он с пеной у рта уговаривал дурака торговца, предлагая более низкую цену, и все зря. Фредерик упрямо твердил, что уже дал слово Моргану Кейну.
Теперь, после целого дня напрасных поисков другого груза, Мэфис устало тащился на свою баржу. Придется возвращаться в Олбани с пустым трюмом, и все из-за этой проклятой Кэт Карнахэн и ее красавчика, черт бы их всех побрал!
Ну ничего, девка еще заплатит за это, и дорого заплатит! Уже темнело, когда он взошел на борт своей баржи. Погонщик спал на палубе. Мэфис грубо пнул его сапогом под ребра и прорычал:
– Запрягай мулов, да поживее, мы отплываем! Погонщик кое-как поднялся на ноги, скуля от боли.
– Но, мистер Мэфис, скоро будет совсем темно.
