Морган засмеялся. Кэт, хоть и слышала эту историю много раз, все же присоединилась к мужскому веселью. Встретившись взглядом с Морганом, она вновь ощутила прилив желания и беспокойно заерзала на стуле, надеясь, что Морган найдет способ остаться с ней наедине. Но Мик продолжал разглагольствовать.
– Ты, наверное, слышал, как ирландцы строили Эри-канал? Больше трех тысяч человек проливали здесь пот, кровь и слезы. Не один погиб от воистину каторжной работы на этом адском болоте к западу от Сиракьюса – в топи Монтесума. Тучи москитов и малярийных комаров, а они в одних брюках, ботинках и широкополой шляпе, защищавшей от палящего солнца. И за все это, парень, им платили королевское жалованье – четыре шиллинга в день, семь раз в неделю. Это если не было дождей, потому что в дождь они не работали. Ночью они спали вповалку на полу в жалких хибарах, построенных за гроши, ели самую дешевую и грубую пищу, какую только могли найти подрядчики. Ах, да, чуть не забыл... Шестнадцать раз в день им давали выпить по полчетверти пинты виски или рома – чтоб только они держались. Но это не всегда помогало. Бедняги умирали прямо на работе, падая в грязь. Да, строительство Эри-канала – это тебе не детская забава. Когда Мик наконец выговорился и понес на камбуз грязную посуду, Морган сказал:
– Не хочешь немного пройтись, Кэт? Сегодня чудесный вечер. К тому же после прогулки лучше спится.
Кэт охотно встала.
– С удовольствием, Морган.
Кэт с помощью Моргана спрыгнула с баржи и, случайно оглянувшись, наткнулась на странно пристальный взгляд Тимми. Уж не подозревает ли он о том, что происходит? Она мысленно пожала плечами – какая разница, что думает Тимми Уоткинс? Да, паренек влюблен в нее, но она-то к нему совершенно равнодушна. У нее никогда не возникало романтических мыслей на его счет. И дело было вовсе не в том, что Тимми простой погонщик, – Кэт не страдала снобизмом, – но паренек был на несколько лет моложе ее и казался ей зеленым юнцом.
Она взяла Моргана под руку, и они зашагали по бечевнику. Узкий рожок месяца лил на дорогу тусклый свет сквозь густую листву деревьев. В тишине теплой ночи стрекотали насекомые, где-то хрипло квакала лягушка.
– Кажется, Мик наконец признал меня, – сказал Морган.
Кэт подняла на него глаза и улыбнулась.
– Можешь в этом не сомневаться. Когда он говорит с человеком так, как только что говорил с тобой, значит, этот человек ему нравится.
– Что ж, это чувство взаимно, Кэт. Мне тоже нравится твой отец.
– И мне. Я уже говорила тебе: это такой человек, который не может не нравиться. – Кэт печально вздохнула. – Если бы он только поменьше пил!
Морган пожал плечами.
– Что ж, у каждого из нас есть свои недостатки. У кого больше, у кого меньше.
– А ты, я смотрю, освоился на канале. И сколько ты думаешь с нами пробыть? – Кэт затаила дыхание в ожидании его ответа.
– Думаю, еще побуду. – Он сжал ее руку.
– А что, если к тебе вернется память и ты вспомнишь, что ты... ну, что ты какая-нибудь важная персона, что у тебя хорошая работа и куча обязанностей?
– Я почему-то уверен, что у меня нет никаких обязанностей. Если я захочу остаться, ничто не сможет оторвать меня от Эри... и от тебя.
– Я рада, что ты так настроен, Морган, – сказала Кэт с бьющимся сердцем.
Морган повел ее обратно к барже. Они шли молча. Только когда они подходили к притоку, он предложил:
– Может, пойдем вон туда, на полянку?
Кэт кивнула, уже предвкушая дальнейшее. Ее тело размякло и горело от желания. Она хотела этого мужчину. Хотела с такой страстью, какой до этого и не предполагала в себе.
– У барж есть один недостаток, – тихо сказал Морган. – На них слишком тесно и почти невозможно уединиться.
– Я знаю.
Кэт с отвращением услышала, как дрогнул ее голос.
Он повел ее под раскидистое дерево и, обхватив ладонями ее лицо, нежно поцеловал. Она прижалась к нему, обняла за шею и пылко ответила на его поцелуй.
– Милая Кэт, – прошептал Морган, – я думал о тебе весь день. При одной мысли о вчерашней ночи я загораюсь огнем.
– Знаю. Я тоже, – сказала она дрожащим голосом.
Он отошел на шаг, сбросил с себя пальто и расстелил его на густой траве. Кэт опустилась на колени, Морган упал рядом и снова заключил ее в объятия. Они сидели, крепко прильнув друг к другу и раскачиваясь в такт нарастающей страсти. Скользнув рукой под рубашку, он нашел ее грудь.
– Подожди, дай я разденусь, – шепнула Кэт.
– Эти чертовы брюки и рубашка похожи на рыцарские латы, – проворчал Морган.
Кэт не ответила. Она быстро скинула брюки, рубашку, белье и легла, с бьющимся сердцем глядя, как раздевается Морган. Падавший сквозь листву лунный свет пятнами ложился на его высокое мускулистое тело, словно вылепленное античным скульптором. Почему-то здесь, под открытым небом, посреди теплого дыхания ночи, Кэт чувствовала себя естественнее и свободнее, чем в каюте, в душе ее не было ни капли стыда.
Кейн лег рядом, положив руки ей на груди и припав губами к ее губам. Кэт, осмелев, опустила руку и впервые дотронулась до мужского органа. Морган сдавленно охнул от этого прикосновения, и Кэт почувствовала восторг: она способна возбуждать в нем такую реакцию! Его твердая плоть была теплой и шелковисто-гладкой под ее ласкающими пальцами.
Застонав, Морган повернулся и вошел в нее. Кэт была готова его принять. На этот раз боли не было. Теперь близость протекала гладко и слаженно, как будто их тела уже много раз были вместе и давно привыкли друг к другу.
Кэт обвила его руками за шею и зажала бедрами. Удовольствие все росло, и она растворялась в ритме страсти, становясь такой же буйной, как и Кейн. Потом начались конвульсии экстаза. Морган, громко застонав, сдавил ее в объятиях, и сам затрясся в блаженной агонии.
– Ах, моя милая Кэт, моя сладкая распутница, как же я тебя люблю!
Когда он наконец лег рядом, Кэт задумчиво спросила:
– Как ты назвал меня, Морган? Распутницей?
– Да, но я имел в виду распутницу в лучшем смысле этого слова. Здесь нет ничего плохого. Так должно быть, и я люблю тебя за это.
Кэт беспокойно заворочалась.
– Но распутница... Так называют нехороших женщин. На суше думают, что почти все женщины канала – распутницы или шлюхи.
Он прочертил пальцем по ее подбородку.
– Да, но в слове «распутница» есть много других значений. Так называют игривую, капризную, необузданную женщину, а ты как раз такая. К тому же слова значат мало. Это ярлыки, которые люди навешивают на тех, кого не любят или не понимают. Важно лишь то, что человек сам о себе думает. Ты ощущаешь себя плохой женщиной?
Кэт на мгновение задумалась.
– Нет, мне хорошо, и мне понравилось то, что со мной было.
