стояла тревога.
– Он сделал тебе больно? – Бульдог прыгнул на Коллина, схватил его
за шею и приставил нож к вздувшейся вене.
– Нет! – Воскликнул я.
Но Бульдог не шевельнулся. Его тяжелое дыхание говорило о том, что
он торопился мне на помощь. Несмотря на то, что Бульдог был жестким и
злым, он любил меня. Я не могла оставить его. Только не после всего, что он
делал для меня все эти годы.
– Я сделал предложение Джулиане, – сказал Коллин. – Но она решила
остаться здесь.
Рука Бульдога упала. Его маленькие круглые глазки впились в меня, и, казалось, спрашивали, уверена ли я.
Я молча кивнула:
– Теперь это моя жизнь. Я больше не принадлежу тому миру.
Бульдог переводил взгляд с меня на Коллина, изучая нас обоих.
Наконец, он пожал плечами:
– Я не буду заставлять тебя.
Что-то в его тоне подсказало мне, что с Коллином я буду в большей
безопасности. Но я знала, что он говорил правду – он не заставит меня делать
то, чего я не хочу.
Я чувствовала пристальный взгляд Коллина на себе, но не могла
встретиться с ним взглядом. Я слишком боялась, что если снова посмотрю в
его глаза и увижу его любовь и тоску, то не смогу устоять. Мы стояли в
тишине, только холодный ветерок шелестел в ветвях, приникал под мой
плащ, вызывая озноб. Я проигнорировала боль в груди и отогнала все мысли
о том, чтобы быть с Коллином. Он жил такой роскошной жизнью, против
которой я боролась. И хотя я заметила, что он начал сострадать бедным и, возможно, даже станет великодушным правителем своих земель, я никогда
не смогу быть с ним. Мы принадлежим разным мирам. И насколько я могла
судить, эти миры невозможно соединить.
Я глубоко вздохнула и заставила себя мыслить рационально, как
всегда. Я вздернула подбородок и распрямила плечи. Затем сняла его кольцо
с большого пальца, подошла к нему и сунула его ему в руку:
– Я не люблю тебя, Коллин, и никогда не полюблю.
Коллин резко выпрямился, и воздух со свистом вырвался из его легких, словно кто-то ударил его кулаком в живот. Даже если я не любила его, он
мне нравился. Даже очень. Возможно, даже больше, чем я хотела себе
признаться. Но, произнеся обидные слова, я оттолкну его. И его уход будет к
лучшему. Я не могла втягивать его в свою войну. Это не подходящий образ
жизни ни для кого. Если мне приходилось так жить, то не зачем причинять
вред еще и ему. Для нас обоих будет лучше, если он уйдет, а мы сделаем вид, что никогда не встречались.
Печаль отразилась в его глазах, когда пальцы сомкнулись вокруг
кольца. Я отступила назад, не совсем понимая, почему мне так больно
выпускать кольцо.
– Думаю, пора прощаться, – хрипло произнес он.
– Да, наверное.
– Тогда до свидания, Джулиана.
– До свидания, милорд.
Он повернулся, чтобы уйти, но я не была готова к резкой разрывающей
боли в груди. С каждым его шагом я понимала, что он уносит с собой мое
сердце, оставляя на его месте болезненную зияющую пустоту.
Глава 14
Я сидел за столом, положив голову на руки. Ветер выл сквозь щели
ставень на окнах. Капли дождя падали через дымоход и шипели, испаряясь
на слабом огне. Я не обращал внимания на угасающее тепло солнечного
света в вечерних сумерках, ночной холод и вползающий новый день. Мне
было все равно, что мой живот сжимался от голода. Я сидел на том же самом
месте, как и почти двадцать четыре часа назад, когда вернулся домой. Я не
мог ни о чем думать, как кроме того, что потерял Джулиану. То, что она не
любила меня. Что она не хотела быть со мной.
Я застонал и снова уставился на кольцо, которое она отдала.
Сначала я был в бешенстве. Я выбрался из леса Уэссекса, бушуя и
бормоча, ошеломленный от того, что ей хватило смелости отклонить мое
предложение и прогнать меня. Я сказал себе, что, если она полна решимости
носиться по лесу, как дикий зверь – пожалуйста. Но чем дальше я от нее
отдалялся, тем больше угасал мой гнев. Когда я, наконец, добрался до
сторожки замка, все следы ярости рассеялись, сменившись пульсирующей
болью.
Как сейчас… эта тупая боль разрывала мое сердце.
– Джулиана, – прошептал я пересохшим горлом.
Я чувствовал себя ужасно каждый раз, когда меня пронзала мысль о
том, что она сидит где-нибудь на дереве, готовая прыгнуть на какого-нибудь
дворянина, чтобы отнять у него несколько драгоценных камней. Отличный
трюк, даже забавный – помню по собственному ограблению. Но я с ума
сходил при мысли о том, что она будет повторять это еще с кем-то. С криком
отчаяния я вскочил на ноги, уронив с грохотом стул. Вдохнул, выдохнул… и
швырнул кольцо. Оно пролетело через всю комнату, стукнулось о дверь и
покатилось обратно по полу к середине комнаты. Я лучше умру, чем позволю
ей причинить себе вред. Я не смогу и не буду сидеть в замке, пока она
подвергает свою жизнь опасности. Я могу только вернуться и силой увести
ее из леса, другого выхода не было. Я запру ее в одной из башен, пока не
добьюсь от нее обещания не убегать.
Твердым шагом я пошел к двери. Но остановился и уперся лбом в
резные панели. Разве можно ее заставить жить здесь? Она будет только
ненавидеть меня. А как я смогу это вынести?
Я развернулся и оглядел комнату. Мое сердце билось от
необходимости что-то сделать. Что угодно. Я не мог сидеть, запертым в
комнате, пока она где-то там, в лесу и только Бог знает, с какими
неприятностями она сможет столкнуться. Если я останусь тут еще немного, то сойду с ума.
Мой взгляд упал на открытую бухгалтерскую книгу, перо лежало
рядом с открытой чернильницей. Я прищурился, глядя на черное пятно внизу
страницы, где Уильям небрежно оставил перо. Цифры кричали о богатстве, о
самом крупном состоянии этой части страны. Я смогу использовать часть
этого состояния, чтобы обеспечить Джулиану и крестьян, убежавших от
лорда Уэссекса. Можно даже переселить крестьян на хорошую землю, построить им дома, обеспечить едой и одеждой. И если я приведу их на свою
землю, то смогу уберечь от лорда Уэссекса. Я смогу присматривать за
Джулианой и сделать так, чтобы Уэссекс больше никогда ей не угрожал.
Мой пульс стал замедляться, и я вздохнул, чтобы окончательно
успокоиться. Привести Джулиану и ее людей на землю Гудрича было
идеальным решением. Я смогу дать им еду и одежду, в которой они
нуждаются, особенно с приближением зимы.
Я открыл дверь. Кровь растеклась по венам, разум прояснился.
– Уильям! Подойдите немедленно! – Мой управляющий знал, что
нужно было сделать.
Я уверенным шагом, без паники направился обратно к столу.
Несколько минут я изучал цифры на страницах бухгалтерской книги,
пытаясь разобраться в них. Когда дверь со скрипом открылась, я с
облегчением выдохнул.
– Уильям, мне нужна твоя помощь.
– Уильяма нет.
На тихий голос своей сестры я поднял глаза. Она стояла в дверях, ее
руки плотно сжатые лежали впереди, худое лицо вытянуто. Платье измято, а
обычно аккуратно заплетенная коса, была неопрятной и растрепанной, как
будто она спала полностью одетой и не успела привести себя в порядок.
– Пошли за ним. Он мне нужен прямо сейчас.
Я отодвинул брошенное перо в сторону и нахмурился, посмотрев на
чернильное пятно, которое Уильям поставил в книге. Он неуклюжий, но, когда дело доходило до бухгалтерии, обычно был дотошным.
Айрин так и стояла в дверях.
– Уильяма больше нет.
Я поднял взгляд на ее странный тон:
– Ты имеешь в виду, что он мертв?
Она опустила голову, уставившись на туфельку, выглядывавшую из-под подола ее юбки:
