– Я не знаю.
Дрожь поднялась по моему позвоночнику, но я расправил плечи и
приготовился к бою:
– Перестань говорить загадками и объясни.
Она заметно сглотнула:
– Шериф лорда Уэссекса забрал Уильяма на допрос.
На мгновение я подумал, что неправильно услышал Айрин. Но при
взгляде на ее опущенные плечи, у меня волосы на затылке зашевелились.
– Шериф лорда Уэссекса забрал моего самого доверенного слугу? На
допрос?
Айрин кивнула.
– И почему он допрашивает Уильяма?
Я задал этот вопрос, а в животе все скрутило в узел от страшных
подозрений.
– Он заинтересовался леди Элеонорой Делакруа.
Сердце стукнулось о ребра.
– А что именно хотел узнать лорд Уэссекс?
– Она показалась ему знакомой.
– И...?
– И после долгих размышлений он решил, что никакая леди по имени
Элеонора Делакруа не посещала эти земли.
Мои пальцы сжались в кулак:
– Он сильно ошибается.
– Это было не трудно понять, Коллин.
– Ты сказала ему? – Я сжал челюсти, чтобы не закричать.
Айрин подняла подбородок:
– Я не сказала ему ничего такого, что он не смог бы понять со
временем сам.
Ее глаза вспыхнули неповиновением, и мое сердце ухнуло куда-то
вниз. Я знал, что она злилась на меня, потому что я отказал ей в браке с
Эдгаром. Но она же не могла предать меня, пока я отсутствовал?
Медленными ровными шагами я пересек комнату и встал, возвышаясь
над ней:
– И что ты сказала лорду Уэссексу? – Низким голосом, пытаясь
сдержать гнев, спросил я.
Ее взгляд дрогнул:
– Только свои подозрения. Вот и все.
– А какие именно у тебя подозрения?
– Ты притащил ее сюда посреди ночи. Она была одета в мужскую
одежду. Несколько слуг переделали для нее одежду матери, потому что у нее
ничего не было. А потом ты предложил ей мешочек с золотом, чтобы
остаться на неделю. Но при общении с ней было ясно, что она не крестьянка, а благородная леди и очень хороший лучник.
– Что еще ты сказал лорду Уэссексу? – Потребовал я ответа.
– Он хотел знать, кто из слуг сможет ответить на его возникшие
вопросы о гостье. Поэтому я сказала ему, что госпожа Хиггинс и Уильям, единственные слуги, которым было позволено общаться с ней.
– Этот негодяй заставил шерифа взять еще и миссис Хиггинс? – Мои
мышцы напряглись. – Ты понимаешь, что он будет беспощадно мучить их, пока не получит информацию, которая ему нужна?
Тень раскаяния упала на лицо Айрин, и она опустила голову:
– Я не думала, что он заберет их. – Ее голос упал. – Я думала, он
опросит их здесь и уйдет.
– Верно. Ты не думала. Ты отреагировала как ребенок, желая
причинить мне боль, компрометируя леди Элеонору. И ты повинна в муках
двух наших самых преданных и доверенных слуг.
Ее голова опустилась еще ниже:
– Ты не позволил мне выйти за Эдгара. Я только хотела разоблачить ее
и показать тебе, каково это – не получить то, что желаешь. Я не думала, что
нашим слугам будет грозить опасность.
Кроме того, все это несло огромную опасность и для Джулианы.
Конечно, после получения какой-то информации от миссис Хиггинс и
Уильяма Уэссекс поймет, что его племянница жива. Уильям присутствовал, когда Джулиана делилась подробностями своего прошлого на башне. Даже
если он не слышал весь наш разговор, определенно что-то дошло до его
ушей. Независимо от того, насколько Уильям был преданным, существуют
методы пыток, которые заставят говорить даже самого стойкого человека.
– Мне нужно ехать в Уэссекс и забрать их.
Я вернулся к столу. Мое тело напряглось в поисках решения
поставленной задачей.
– И, очень надеюсь, что я приеду до того, как они убьют их.
По пути я должен предупредить Джулиану, что Уэссекс, вероятно, узнал, кто она такая. Я возьму всю вину на себя. И даже если бы она любила
меня, то сейчас наверняка возненавидит. Меня утешала мысль о том, что
Джулиана была хорошо спрятана, и найти пещеры просто так невозможно.
Даже если бы Уильям все рассказал, лорд Уэссекс никогда не сможет
выследить ее.
Я ткнула палкой в угли костра, и к потолку промозглой лачуги
взвились искры. Дождь лил, не переставая всю ночь и до самого утра. И
теперь ручейки холодной воды стекали по стенам, увлажняя землю и делая
наш дом скользким, холодным и невыносимо грязным. Надо попытаться
немного поспать. Я оглядела друзей, которые растянулись на мокром сене и
влажных тюфяках вокруг костра. Но с тех пор, как Коллин уехал – больше
суток назад, я ничего не могла сделать.
Неужели я была настолько глупа, что отвергла его? Вопрос гремел, как
гонг, с каждым часом становясь все громче. Каждая часть моего тела болела
от странной тоски по Коллину. Весь вчерашний день и всю прошлую ночь я
ждала, что он появится снова. Я продолжала смотреть на тайный вход в
пещеру, надеясь увидеть его просунувшуюся белокурую голову и
обезоруживающую улыбку.
Его проявление любви и последний нежный поцелуй до сих пор
отдавались во мне, пронизывая каждый уголок тела и пробуждая желание
оказаться рядом с ним. Временами потребность становилась такой сильной, что у меня болело в груди. Я не могла отрицать, что привязалась к нему, но
не настолько, чтобы оставить всех этих людей, которые зависели от меня.
Даже если бы я не чувствовала ответственность за них, я все равно не смогла
бы пойти с ним. Я ведь презираю дворянство. И я не хочу иметь с ними
ничего общего. Я навсегда отказалась от этого образа жизни. И не скучала по
всем удобствам, мягкой теплой постели, сухой комнате и нескончаемому
запасу горячей, сытной еды.
Я окинула взглядом пещеру: корни, свисающие с низкого потолка, капающая дождевая вода, и подавила возникшее недовольство.
Мой взгляд остановился на пустующем месте Тэтча. Он все еще не
вернулся после того, как убежал, увидев меня в объятиях Коллина, когда тот
делал мне предложение. Я уже обсудила ситуацию с Бульдогом, и мы
договорились, что, если Тэтч не вернется к полудню, нам придется выйти из
пещеры и выследить его. Как и Бульдог, я молилась, чтобы ему не пришло в
голову грабить и охотиться в одиночку. Другое дело, когда я лично
занималась браконьерством или воровала у ничего не подозревающего
дворянина. Но я определенно не хотела, чтобы Тэтч пытался это сделать сам.
Мой взгляд переполз на Бульдога. Он лежал на своем тюфяке, широко
раскрыв глаза и глядя в огонь. Его густые брови как обычно грозно нависали
над черными глазами. Неприятное чувство вины просочилось в меня. Я не
сомневалась, что Бульдог реагировал точно так же, когда я отправлялась на
одну из своих безрассудных вылазок или охотничьих эскапад. Он
беспокоился обо мне так же сильно, как я беспокоилась сейчас о Тэтче.
– Тебе следовало бы поехать с лордом Коллином. – Хриплый шепот
Бульдога ударил в меня, и на мгновение я потеряла дар речи от его грубого
тона.
Я покачала головой:
– Я не хотела.
– Он смог бы сделать тебя счастливее, и ты была бы в безопасности.
– Мне все равно.
– Он любит тебя.
– Ну, а я не люблю его.
– Ага, конечно, – яростно прошептал Бульдог. – Ты просто слишком
упрямая, чтобы признать это. – Он приподнялся на локтях, и мой взгляд упал
на обрубки его больших пальцев.
– Перестань вести себя как ребенок, Джулиана.
– Вовсе нет.
Он прорычал:
– Если ты еще не заметила, ты уже взрослая девушка. И ты не можешь
вечно жить здесь с кучей мужчин.
Мой взгляд остановился на грязных бородатых лицах мужчин, которые
стали моими друзьями за последние пару лет. Никто из них никогда не
