Джессика почувствовала, как кровь прихлынула к ее щекам.
– О, я думаю, что он считает себя любимцем женщин, – небрежно произнесла она тоном опытной особы, успешно, как ей казалось, скрывая смущение.
И опять Нейл рассмеялся.
– Подозреваю, что в этом вы правы.
Джессика, осмелев от действия, произведенного на Нейла ее находчивым замечанием, сказала опрометчиво:
– Ну, если это действительно так, полагаю, Дульси найдет, чем его занять.
Она посмотрела Нейлу в лицо, желая узнать, какое впечатление произвели на молодого человека ее слова. Тот отвел глаза, неловко пошевелился на диване, и вид у него опять стал смущенный. Это озадачило Джессику.
Нейл быстро проговорил:
– Наверное, так оно и есть. Но давайте больше не будем говорить о них, Джессика, давайте поговорим о вас. Расскажите мне о себе.
Джессика, сразу растерявшись, уставилась на свои руки, лежавшие у нее на коленях.
– О, обо мне особенно нечего рассказывать. Я бы с большим удовольствием послушала о вас, Нейл.
Тот печально покачал головой.
– Ну, о себе мне тоже особенно нечего рассказать.
Наступила неловкая пауза, которую в конце концов нарушила Джессика:
– Скажите, а вы знаете, как долго вы еще пробудете в Тампе? То есть имеются ли у вас какие-нибудь сведения о том, когда вы отплываете?
Лицо Нейла стало серьезным, и сердце Джессики забилось при мысли о том, какой скрытый смысл он мог придать ее невинному вопросу.
– Скоро. Как только полковник Рузвельт достанет для нас транспорт. Судя по слухам, ждать осталось не больше одного-двух дней.
Джессика повернула голову, чтобы заглянуть ему в глаза, и когда она сделала это, ею овладели тоска и печаль, на глаза навернулись слезы... И в этот момент они, как завороженные, приникли друг к другу, их губы встретились. В этом поцелуе были нежность и теплота, и Джессика почувствовала, что сердце ее сильно забилось, а все тело охватила сладостная истома. Девушке казалось, что она сейчас растает, охваченная этим неизведанным доселе странным ощущением, от сокровенного смысла которого у нее закружилась голова.
Когда их губы встретились, Нейл тихо застонал и потянулся к девушке, крепко прижав ее к себе и сдавив ее губы своими. Джессика сама себя не узнавала. Что с ней происходит? И все же ей не хотелось, чтобы это прекращалось.
Шелест газеты, донесшийся из гостиной через открытое окно, вернул Джессику к реальности. Она поспешно отпрянула от Нейла, прерывисто дыша. Девушка знала, что лицо ее пылает, и быстрый взгляд, который она бросила на Нейла, показал ей, что, судя по его виду, он испытывал те же чувства.
– Джессика, дорогая Джессика, – хрипло прошептал он, – мне так давно хотелось сделать это, с первого же момента, когда я вас увидел.
Джессика была потрясена и ничего не ответила. Она просто не знала, что сказать. Она почувствовала, что молодой лейтенант взял ее за руку, и глаза его не отрывались от ее лица, ища на нем ответа.
Она улыбнулась дрожащими губами, и, судя по всему, Нейл догадался о том, что она чувствует, поскольку на его лице появилась улыбка такая любящая и нежная, что все существо Джессики вновь возжаждало поцелуя. Что же случилось с ней? Она должна была быть шокирована и рассержена. Неприлично разрешать молодому человеку целовать себя, если вы еще не обручены, а она целовалась с мужчиной, которого знала всего лишь несколько дней, в обществе которого пробыла самое большее несколько часов.
Газета опять зашелестела, на этот раз громче, и Нейл немного отодвинулся от Джессики, хотя по-прежнему держал ее за руку.
– Я лучше пойду. Но я вернусь завтра утром, около восьми, если это для вас не слишком рано.
– Прекрасно, – прошептала она, не желая говорить громко, чтобы не нарушить очарования этой минуты, – я соберу корзинку для пикника.
– До завтра, дорогая Джессика.
Он быстро подался вперед и снова прижался губами к ее губам на одно лишь мгновение, а потом ушел. Джессика осталась с ощущением его страстного поцелуя. И всю ночь сквозь сон она чувствовала его тепло и нежность.
Утро было жаркое, на небе ни облачка, а к десяти часам влажность стала просто невыносимой.
Джессика, одетая в тщательно выглаженный матросский костюм – белую блузу и длинную темно-синюю юбку, – с широкополой соломенной шляпой на голове, уже чувствовала себя немного вялой. Она стояла на пристани, глядя на «Морской цветок» – элегантную яхту длиной в двадцать футов.
– Ну, что вы о ней думаете? – спросил Нейл, глядя на лодку с такой гордостью, словно это была его собственность.
– Она великолепна, – искренне ответила Джессика.
Но ее гораздо больше интересовал Нейл, чем лодка. Она время от времени исподтишка бросала взгляды на его лицо, пытаясь разобраться, действительно ли он так хорош собой, как ей запомнилось. И еще Джессика думала о том, что их отношения для нее так новы, что она еще не успела изучить черты Нейла так хорошо, как ей хотелось бы.
– Позвольте, я поставлю вашу корзину в лодку.
Взяв большую плетеную корзину с крышкой, которую Джессика собственноручно упаковала, Нейл легко ступил на «Морской цветок». Потом, поместив корзину в маленькую каюту, он вернулся к девушке, чтобы помочь ей взойти на борт.
Он крепко обхватил ее за талию, и девушка сразу вспомнила вчерашний вечер. Опять ее охватил жар, но виновато в нем было не влажное душное утро: просто ей страшно захотелось вновь почувствовать его губы на своих губах. Интересно, вспоминает ли он тоже о вчерашнем вечере? А еще где-то в самой глубине сознания возник вопрос, который преследовал девушку всю ночь напролет: поцелует ли Нейл ее еще раз? А если да, то что будет потом?
Джессика, одновременно взволнованная и испуганная своими размышлениями, повернулась лицом к морю, радуясь прохладному ветру, охлаждавшему ее пылающую кожу.
– Хороший ветер, – заметила она. – Куда мы направимся?
Нейл, проверявший лини, улыбнулся. Он был одет в обычную одежду – белую рубашку с рукавами, закатанными до локтей, и коричневые брюки из саржи, – но даже без своей блистательной военной формы он был сокрушительно красив.
– Я думаю, пока мы пойдем туда, куда нас понесет ветер, а потом пристанем к какому-нибудь острову недалеко от берега и позавтракаем. Что вы на это скажете?
– Прекрасно. Я взяла с собой уйму еды. Надеюсь, у вас хороший аппетит, лейтенант?
Нейл добродушно рассмеялся:
– Насчет этого можете не беспокоиться. В армии кормят не очень-то хорошо, и большинство из нас, кажется, вечно голодны.
Во время разговора Нейл занимался парусом. Поскольку ветер был хороший, парус надулся с мягким хлопком, как только его подняли. Яхта сдвинулась с места, поначалу медленно, а потом все быстрее.
