Теперь все изменилось: над этим домом витала зловещая тень. У Фрэнсис сжалось сердце при мысли о том, что ей, возможно, придется провести здесь ночь в одиночестве. Вся прислуга ушла, инстинкт подсказывал Фрэнсис, что и ей лучше уйти из этого дома как можно скорее.
Слезы навернулись у нее на глаза, когда она оглядывала знакомые покои, в которых они с дядей жили с тех пор, как ее отец умер три года назад. Теперь жестокая судьба украла у нее последнего близкого человека…
Если бы только она могла повернуть время вспять, услышать еще разок веселый голос дяди, увидеть его улыбающееся лицо… Тоска болью сжала ее сердце. Ей не дано повернуть время вспять, как не дано было и спасти дядю от смерти.
Фрэнсис не сомневалась, что это было убийство, но доказать свое предположение не могла.
– На него напали грабители, – заявили парижские власти, когда труп дяди ранним утром выловили из Сены. Но она одна знала, что это не так.
Ей никогда не забыть ту ночь – душераздирающий дядин крик, разбудивший ее. Шум борьбы, заставивший ее выскочить из постели и спуститься вниз. Дрожа от холода и страха, босая, она выбежала в холл… и обнаружила, что входная дверь распахнута, а дяди нет.
– Надо выяснить, кто это сделал! – возмущалась она, обращаясь к английскому послу. – Нельзя оставлять безнаказанным такое преступление! Ведь дядя работал с вами, вы не должны быть равнодушны к его смерти!
– Хорошо, хорошо, дорогая, – успокаивал ее посол. – Мы сделаем все возможное, чтобы виновные были пойманы.
Тогда Фрэнсис поверила ему. Но сейчас, когда прошло уже шесть дней, а преступление так и не было раскрыто, у нее возникли серьезные сомнения.
– Может быть, мне лучше отвезти ваш сундук к сэру Хэмфри? – спросил служащий посольства, показывая на ее скромные пожитки. – Он сможет переслать его вам в Лондон.
Фрэнсис согласилась.
– Сэр Хэмфри очень любезен. Я оставлю при себе только мою птицу и сумку.
Вздохнув, Фрэнсис последовала за молодым человеком по ступенькам. Пока он укладывал ее сундук на тележку и привязывал его, она раздумывала, как ей быть дальше.
Потеряв своего дядю, Фрэнсис осталась без средств. Будь у нее деньги, она не уехала бы из Парижа и занялась поисками убийц, но такой возможности у нее не было, и Фрэнсис не оставалось ничего другого, как вернуться в Англию.
Обстановка в Париже не способствовала ее намерениям отыскать убийц дяди. Герцог Гиз угрожал королю, своему кузену, добиваясь короны. На улицах то и дело вспыхивали беспорядки. Надвигались грозные события, и одинокой девушке здесь было не место.
Молодой человек, присланный сэром Хэмфри, тоже испытывал беспокойство. Ему явно не терпелось идти, и он стоял, напряженный, нервно поглядывая по сторонам.
Фрэнсис не собиралась менять свое решение, к тому же она обещала домовладельцу съехать непременно сегодня, чтобы он смог пустить уже завтра новых жильцов. Но отправляться одной в далекое путешествие было небезопасно, к тому же ей был обещан сопровождающий.
– Передайте сэру Хэмфри, что, если мой сопровождающий не явится в течение часа, я буду весьма признательна, если смогу провести ночь в его доме, – сказала она. – Если же он все-таки придет, мы отправимся прямо отсюда.
– Сэр Хэмфри всегда будет рад оказать вам гостеприимство, – пробормотал молодой человек, в последний раз проверяя, хорошо ли он привязал сундук.
«Это не совсем так», – подумала Фрэнсис, поставив клетку с птицей и доставая кошелек. Сэр Хэмфри Перкинс шесть лет проработал вместе с ее дядей в английском посольстве. Она знала, что как друг семьи он с радостью примет ее – но не ее птицу. Он неодобрительно относился к увлечению Фрэнсис и вряд ли потерпел бы присутствие сокола в своем доме.
Фрэнсис сунула мелкую монету в руку молодого человека.
– Это вам. В благодарность за помощь.
Он поклонился.
– Я передам сэру Хэмфри, что вы приедете в его дом, если в течение часа не появится ваш сопровождающий. Если же вас не будет, это означает, что вы на пути к побережью.
– Да, – кивнула Фрэнсис. – В этом случае мы немедленно уедем.
Она выслушала его пожелания благополучного путешествия и проследила взглядом, как он катит свою тележку по оживленной парижской улице, которая к вечеру начинала постепенно затихать. Небо над городом выглядело так, словно большая кисть смыла серовато-голубые облака, заменив их сплошным серебристым фоном. Знакомый пейзаж, всегда радовавший ее взор, сейчас заставил сердце сжаться от боли.
Вернувшись в дом, Фрэнсис поставила клетку и присела на ступеньку лестницы. Так она сидела в полном одиночестве, обдумывая две оставшиеся возможности. Дожидаться неизвестно кого, надеясь на его появление, или отправиться к сэру Хэмфри и просить его приютить ее, чего ей очень не хотелось.
Во всем виноват этот человек… как же его зовут? Фрэнсис порылась в сумочке, притороченной к поясу, в поисках письма королевы, чтобы уже в сотый раз убедиться, что она правильно поняла его содержание. Все верно, писарь четко вывел его имя – барон Милборн, королевский сокольничий, прибудет восьмого мая, чтобы отвезти ее в Дьеп. Там они сядут на корабль, который доставит их в Англию. Но сегодня восьмое, уже конец дня, а барона Милборна все нет…
Может быть, что-то случилось, когда он плыл через Пролив? Или он не нашел ее дом? Могли возникнуть десятки извиняющих его непредвиденных обстоятельств. Но так или иначе она не намерена коротать ночь в опустевшем доме!
Барон Милборн был при дворе королевы Елизаветы заметной фигурой. Дамы обсуждали между собой его привлекательную внешность, превозносили его опыт в любовных делах. Он не был женат и слыл искусным соблазнителем женщин. Уже эти его качества вызывали у Фрэнсис неприязнь.
Однако должность королевского сокольничего считалась очень уважаемой. Человек, занимающий этот пост, должен был обладать высоким искусством в обращении с хищными птицами. Мысль о том, что ей предстоит встреча с мужчиной, который в равной степени умеет управляться как с птицами, так и с женщинами, вызывала в ней одновременно любопытство и странное беспокойство. Фрэнсис слышала, что титул барона Милборна носит Чарльз Кавендиш. Не тот ли это юноша, которого она повстречала девять лет назад там, где смыкаются земли Кавендишей и Морли? Память вернула ее в то время. Холмы, заросшие густым лесом, соколы, парящие высоко в небе, ее охотничий трофей – белоснежная цапля и юноша – стройный, красивый, преисполненный негодования…
Но гнев его быстро остыл. Фрэнсис инстинктивно уловила его смущение, заметила искорку желания в его глазах.
В тот день карие глаза охотника сказали ей многое. Они говорили, что он хочет обладать ею, но еще сам боится признаться в этом себе.
