– С трудом верится, – сказал он и улыбнулся. – Никогда не думал, что доживу до этого дня. Наша дочь, Маргарет.
Маргарет? Они все, должно быть, сумасшедшие. В глазах у Бренны потемнело, земля ушла из-под ног, в ушах гудело. Изумленно вздохнув, девушка впервые в жизни упала в обморок.
Лондон, 1819 год
Колин Розмур нетерпеливо постукивал носком сапога по булыжной мостовой. Одной рукой он потер разбитую бровь, второй покрепче сжал трость. В желудке что-то противно шевельнулось. Черт бы побрал этого Мэндвилла и его бренди! Хотя, видит Бог, ему просто необходимо было напиться после вчерашнего поражения. Розмур все вспомнил, и от ярости у него кровь закипела в жилах.
Он и понятия не имел, каким образом проклятая карта попала в карман его сюртука. Уж наверняка это не его рук дело! Смешно думать, что он мошенник! Никто в это не поверил бы. Слишком много он проиграл в тот вечер. Потом, казалось, удача все-таки повернулась к нему лицом. Он выиграл несколько сотен фунтов и доходное имение где-то в Шотландии у маркиза Хэмптона.
А еще позже пришла вторая полоса везения за ночь, и ему удалось существенно облегчить кошелек герцога Гластонбери. И тут вдруг паршивый ублюдок Синклер обозвал его мошенником и заставил вывернуть карманы, где и обнаружилась аккуратно засунутая вглубь четверка червей. Несомненно, ее туда сунул сам Синклер, но как докажешь?
Гластонбери обозвал его не только мошенником, но и присовокупил несколько фраз, которые нельзя произнести при людях, а потом приказал выкинуть его на улицу. Колин поморщился. Тогда него наткнулся Мэндвилл, прежде чем он успел вломиться назад в «Уайте» и вызвать Синклера на дуэль. Разумеется, как только они добрались до кабинета Мэндвилла, Колин изложил события злосчастного вечера. Мэндвилл, заклятый враг Синклера, торжественно пообещал немедленно послать в «Уайте» и уладить дело от имени Колина. Но черт возьми, разве мог Колин это допустить? Нет, его бы сочли трусом, позволь он маркизу Мэндвиллу драться вместо себя. Он сам уладит это мерзкое дело – или умрет!
Колин быстро направился вниз по Сент-Джеймс-стрит. Каждый день ровно в два часа пополудни Гластонбери смаковал свой портвейн в клубе. Колин вытащил из кармана часы. Четверть третьего! Он захлопнул крышку часов, сунул их обратно в карман и прищурился. Послеобеденное солнце слепило глаза. Он поговорит с герцогом, убедит его, что выиграл землю как честный и достойный игрок. Затем он разыщет Синклера и покончит с ним раз и навсегда.
Совершенно ясно, что Синклер его подставил, – ведь он главный соперник Колина в борьбе за руку прекрасной мисс Онории Литтл-Браун. Налицо всё признаки того, что мисс Литтл-Браун вскоре примет ухаживания Колина. Она дала это понять не далее как три дня назад, даже позволила ему запретный, но целомудренный поцелуй в темной аллее Воксхолл-Гарденз.
Преисполнившись мстительной решимости, Розмур подбежал к дому номер тридцать семь и рывком распахнул дверь. Сбросил шляпу на руки лакею, отдал ему же трость. Лакей взял вещи, избегая смотреть Колину в глаза.
За его спиной раздалось громкое покашливание швейцара.
– Прошу прощения, мистер Розмур. Я должен просить вас подождать в прихожей. Тиллсон, – он сделал знак лакею, – немедленно позовите мистера Монтгомери.
Распорядителя клуба! Лакей убежал.
– Что-то не так? – протянул Колин, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие и не выказывать гнева.
– Боюсь, что да, мистер Розмур. Мне приказали тотчас же вызывать мистера Монтгомери, если вам заблагорассудится...
– Мистер Розмур, – послышался голос Монтгомери. Распорядитель с торжественным видом спускался по лестнице, за его спиной маячили двое здоровенных слуг. – Боюсь, мне придется просить вас немедленно покинуть стены нашего клуба.
Колин похолодел.
– Не уверен, что понимаю вас, Монтгомери, – возразил он.
– Думаю, вы все прекрасно поняли, мистер Розмур. Мы не желаем видеть в нашем клубе шулеров.
Сухонький распорядитель сделал знак лакею, и тот поспешно подал Колину шляпу и трость.
– Видите ли, «Уайтс» – клуб для джентльменов. Ваше членство в клубе аннулировано. Вынужден просить вас незамедлительно удалиться.
Слуги с угрожающим видом двинулись вперед. Колин невольно попятился.
– Что ж, мой отец этого так не оставит, – пробормотал он.
– Передайте лорду Розмуру, пусть переговорит с герцогом Гластонбери. Уверен, герцог будет счастлив прояснить свою позицию в данном вопросе. Удачного дня, сэр.
Он кивнул Колину и величественно удалился.
В зловещей тишине Колин смотрел, как распорядитель поднимается вверх по лестнице. Швейцар и лакей расшаркались перед ним, все также избегая смотреть ему в глаза. Он надел шляпу и взял трость. Сердце колотилось, как сумасшедшее.
Его выкинули из «Уайтса»? Не позволили даже попытаться объяснить? Нет, нет, вертелось в голове. Этого просто не может быть.
– Ну, мы еще посмотрим! – прорычал он, побелев от ярости, и выскочил на улицу.
Будь оно все проклято! Он так легко не сдастся. Немедленно разыщет Синклера и вызовет его на дуэль, вот что он сделает. Но тут пришла мысль об Онории, и Колин замедлил шаг. Глубоко вздохнул несколько раз, пытаясь успокоиться и мыслить рационально. Дошла ли новость до ее ушей? Холодея от ужаса, Колин сообразил, что Синклер, несомненно, направился прямо к ней. Оболгать его, вызвать у нее отвращение к Колину, попытаться воскресить ее былую симпатию. Зачем еще Синклеру губить его?
«Только не сейчас, – мысленно взывал он. – Не теперь, когда до счастья и любви два шага». За прошедшие годы он видел, как выходили замуж Люси и Сюзанна. На его глазах они нашли любовь и дружбу, он наблюдал, с каким обожанием смотрят они на мужей, – и ему хотелось того же. Вот если бы кто-нибудь смотрел и на него с такой любовью! Он чувствовал себя сентиментальным дураком, но его это не смущало. После стольких лет поисков своей единственной он, казалось, нашел ее в Онории. Неужели она откажется от него, если Синклер опередит его со своей ложью?
В отчаянии Колин бросился к Литтл-Браунам, жившим неподалеку от Беркли-сквер. Только бы не опоздать!
Бренна тяжело вздохнула и подняла взгляд на стоявшего перед ней мужчину. Брат! Снова и снова повторяла она про себя. У нее есть брат-близнец. Неужели правда? Взмахом ресниц она прогнала слезы, ощупывая взглядом его лицо, стараясь отыскать в нем что-то знакомое. Волнистые каштановые волосы падают на воротник, круглые зеленовато-голубые глаза ловят ее взгляд, рассматривая ее столь же пристально, как и она – его.
Вдруг его рот искривился в усмешке.
